Чёрный скелет

Создание марионетки завершено. Теперь вы можете призывать и отзывать её. Подчинение души завершено. Теперь марионетки будет регенерировать для вас ману и энергию душ. Голод по душам больше вас не беспокоит. Максимальное количество марионеток увеличено 1/3.

Присвоен титул Властелин марионеток. Свойства титула: мгновенное подчинение марионеток, абсолютная власть над марионеткой.

Титул первородный приобретает свойство «вопрос Воле мира», вы можете задавать вопросы миру и возможно получать ответы.

Что значит возможно получать ответы?

«Если вопрос будет банальный или скучный, мне лень на него отвечать» — детский смеющийся голос ответил мне.

Кто ты?

«Энергия, Воля мира, Воля сотворения, никто, зови как хочешь.»

Почему мне разрешено задавать вопросы?

«Мне доверен баланс мира, до прихода Составителя миров ни одна из рас и видов, живых или неживых, подземного, наземного и небесного жителя, не должна быть истреблена. А так как создать условия для появление первородных очень сложно, пока ты не окрепнешь, придётся тебе помогать. — голос был уже мужским и грубоватым.»

Почему у тебя разные голоса?

«Удержать баланс, опираясь на одну личность, сложно, я — ребенок, я — добрый монах, я — третий, значит безумец или многоликий… — ответил сухой посмеивающийся голос, говоря то быстро слова, то медленно.»

Почему у титулов, навыков, характеристик так мало или нет вообще описания? Почему у меня всё постоянно меняется?

«Лень придумывать и вписывать, сделаешь тебя слабым — снова возрождать расу лень, сделаешь сильным — уничтожишь других, тоже плохо и много работы. Я не буду ничего менять больше, скучно…»

Сколько я не звал, голос больше не отвечал. Ещё долго я стоял в раздумьях посреди поля. Тоти-марионетка стоял рядом с пустым взглядом, словно восковая кукла или зомби. Обидно, конечно, думать, что воскресил и спас его, а на самом деле лишь дал временную отсрочку, превратив в итоге в вечного раба.

— Отзывать и призывать значит могу, — подумал я вслух, — Отмена призыва, — под марионеткой образовался черный круг и медленно поглотил Тоти, который словно тонул в земле.

Стоило марионетке скрыться в земле, как из леса на поле выехали всадники — два огромных рыцаря, закованных в тяжелые латы. За ними выехали телеги, запряжённые грузовыми быками — приручёнными монстрами для транспортировки огромных грузов. Поравнявшись со мной, один из рыцарей лишь бросил краткий взгляд, который можно было понять, как призыв убраться с дороги. С десяток телег прошли мимо меня, и вдоль них ещё шли пешком или сидели на лошадях воины-охранники. В середине каравана ехало две кареты. И самая богато украшенная карета остановилась напротив меня. Караван в мгновение замер, а меня окружила охрана каравана, дверь кареты открылась, и со ступенек спустился мужичок лет 55, одетый в зеленый фрак, с волосами, черными, как смоль и коротко стриженными, с аристократично заострёнными чертами лица и карими глазами.

— Приветствую тебя, странствующий монах, — с улыбкой сказал он, — Надеюсь, ты не дал обет молчания?

— Нет, — коротко ответил я, — Желаю вам доброго дня. Но что заставило ваш караван остановиться пред моей скромной персоной?

— Я был крайне удивлен увидеть в этой части континента одинокого путника. В наше время тут опасно. Откуда вы идете и куда путь держите? — так вот что ему от меня нужно.

— Иду от великого леса, через болото в сторону крупного города.

— Даже если мой артефакт правды говорит мне, что вы не врете, поверить очень сложно. Думаю, вам сопутствует удача или божественное провидение. Мы как раз направляемся в город, и мне так скучно в этом долгом пути, что я бы послушал ваши истории.

Конечно, мне было по пути, и с караваном на третьи сутки я уже был у ворот города Рауден, но расспросы главы каравана, у которого был артефакт правды, выбил из меня все силы.

Он ждал историй, чтобы спастись от скуки. А я ему рассказывал истории моего друга монаха, о его странствиях по деревням и рассказы о людях.

Перед городскими воротами была огромная вереница телег.

— Думаю, досмотр и проверки займут огромное количество времени, завтра ежегодная ярмарка на площади трёх лордов. Вот и собрались караваны в город со всех концов света. За наш долгий путь вы ни разу не рассказали о себе. Откуда вы? — вот и подловил меня караванщик.

— С юга, больше сказать не могу, — уклончиво ответил я.

— Вы убийца?

— Нет, я был фермером, потом разведчиком, и по странным обстоятельствам на мне роба монаха.

— Сколько вам лет?

— Не могу точно сказать, может лет 25, может больше.

— А вы мастер слова. За три дня я вас так и не раскусил, но вы соврали про убийцу, — он расплылся в улыбке.

— Я убивал дикарей на болотах, чтоб спасти людей, — артефакт, значит, показывает и такое, а не только то, что я считаю неправдой.

— Хмм, а вы опасный человек, таинственный монах, не каждый фермер может убить дикаря, тем более нескольких. А где вы служили? Вы, случаем, не дезертир? — и снова эти сложные вопросы.

— Нет, я честно отслужил, но той империи уже нет.

— Какой империи? — караванщик вскочил с мягкого дивана кареты.

— Тит, — и тут я оговорился от неожиданности второй раз.

— Вот это новость. Судя по голосу, вы молоды, но артефакт не обмануть. Вы наверно из тех, кому даровали долголетие, чтоб замолить грехи.

— Не совсем так, но объяснить по-другому не могу.

— Понимаю, понимаю. Собор Воли мира держит это в строжайшем секрете. Если не против, после проверки на нечисть у ворот мы высадим вас сразу. Вход на территорию складов гильдии торговцев запрещен чужакам, — словно потеряв ко мне интерес, он уставился в окно.

Что за проверка на нечисть? Кажется, нити зашевелились на теле от ужаса. Меня раскроют и уничтожат, только билось в голове. Сказать, что сам дойду и выйти глупо, а попасться на проверке ещё хуже.

— Знаешь ли, я не знаю, кто ты, но за время нашей трехдневной поездки ты много раз прокололся, — торговец снова смотрел на меня, улыбаясь, — Приём пищи ладно, пост и всё такое, но не ходить на остановках по нужде три дня — это слишком. Плюс, я ни разу не слышал твоё сердцебиение и дыхание. Ты ни разу не остановился, чтоб вздохнуть или перевести дыхание. Ты не шевелишься, словно статуя, ни разу не пересел или не размял спину, а самое главное, ни один мой маг не видел твою ауру человека, но странно то, что моя карета оборудована барьером, который остановит даже нежить ранга рыцаря крови, а на тебя он не действует. Что делает тебя интересным. Не убийца — тоже радует, но и не маг, потому что не заметил барьер между нами от физических и магических атак. Но меня очень злит, что все истории, что ты рассказал, принадлежат Тоти, я не раз его подвозил и выучил его истории наизусть. Что ты сделал с ним? — я ощутил огромное давление силы и опасности со стороны главы каравана.

— Он погиб от рук дикарей, я пытался его спасти и не смог…

— А парень и девушка, что были с ним. Где они? — меня резко прервал его следующий вопрос.

— Они в каком-то роде спасли меня, а я спас их и довел ближайшего селения, но паренёк был сильно ранен, думаю, он не выжил, — улыбающийся ещё час назад торговец казался мне теперь иллюзией, передо мной сейчас сидел человек, который пугал меня подсознательно сильней любого монстра.

— Жалко Тоти, — давление пропало, и голос торговца смягчился, — Син и Мирай ещё живы, я знаю это, иначе бы их амулеты потухли. Они мне, как родные. У меня есть приют на окраине трущоб, там любой бедняк может оставить ребенка, а мои слуги его вырастят в свободного человека, и каждому выпускнику я даю амулет жизни, чтоб знать, что они живы и у них всё хорошо. Спасибо тебе за правду. Зачем тебе в город надо?

— Хотел вступить в гильдию авантюристов, друзей найти, покарать врагов, найти себя, проще говоря, нет цели…

— Ахахаха, — смех главы каравана разрядил обстановку, — Кто же тебя примет в гильдию без проверки, слепок ауры, рекомендательное письмо, показать лицо тоже надо будет и карточку мира они тоже проверят. Ладно, через неделю, если тебя не убьют, приходи к воротам, мы поедем дальше и тебя с собой захватим. Это будет мой подарок за спасение моих деток. А пока думаю, тебе надо самому разбить все свои мечтания и иллюзии об этом мире.