Защитник Дворянок

Они начали уходить, но вдруг прилизаный развернулся в проходе и бросил своему подчиненному.

— Коцен, а дай ему почувствовать, насколько мы всегда были с ним обходительны и нежны. Вдарь аргой. Но только рядом, мне не хочется тратить лишние деньги на взятки городовым, которые придут собирать его со стены.

Амбал, усмехнувшись, покрылся желтым контуром энергии. Резко стало трудно дышать, захотелось убежать и больше не показываться ему на глаза. Но моя вялая попытка встать ни к чему не привела. Он подошел поближе, усиливая нажим, от которого все внутренности сворачивались, а потом просто топнул ногой рядом с лицом. Но так, что я даже не увидел этого удара. Еще мгновение назад он лишь держал ее на весу, подразнивая.

А после ухо будто бы разорвало на миллиарды осколков. Зрение не могло понять, в каком положении я сейчас нахожусь, ибо мир вокруг начал крутиться, пока мое тело, наконец, не нашло ближайшую стену, об которую затормозило. Теперь боль в ухе отошла на второй план, ведь болело теперь абсолютно все. Я начал медленно сползать по стенке, оставляя кровавый развод.

— У врача скажешь, что с лестницы упал. — Слышалось как сквозь вату — Говорят, некоторые пробуждали дуги от столкновения с чужой силой. Кто знает, может ты подтвердишь это правило и станешь не таким бесполезным. До встречи, Казя.

Дверь закрылась а я с удивлением отмечал, что да, тело мне действительно досталось крепкое. Интересно, это личная особенность, или это так повезло Казимиру, теперь, правда, уже мне. Вскоре прибежала сестра, которая будто только и ждала, когда «коллекторы» уйдут и начала всячески помогать, разместив меня у стенки, чтобы было на что опираться, а после прибежала с небольшой аптечкой и начала нещадно поливать меня спиртом, попутно недовольно причитая.

— Ну вот чего тебе вечно неймется! Они бы скоро ушли, ничего бы страшного не случилось! Они не имеют права вламываться в квартиры, пусть даже в такие захудалые, как наша! Вечно ты ведешься на провокации!

Я же не мог пока ничего ответить. Ну да, незнамо что взыграло, но ведь вроде не так и плохо вышло? Меня занимало другое. Демонстрация местной магии. Она здесь делилась на семь дуг, так как, по сути, совпадала цветами с радугой, и, соответственно, разделялась по силе от красного цвета к фиолетовому. И по мне сейчас вдарили рядышком лишь третьей дугой из семи. Всего лишь от одного непрямого удара я чуть во второй раз с жизнью не попрощался. Причем он был сделан далеко не в полную силу…

— А-а-ай — Оторвало меня от раздумий то, что сестренка принялась хлопотать над ухом. Делала она все очень быстро, с явно прослеживающимся умением.

— Что, больно? Раньше надо было думать прежде чем дверь открывать, терпи! — Продолжила она возмущаться.

— Анна, не сейчас, так потом они бы нашли способ выцепить нас. Я посчитал, что лучше раньше, чем позже. Я обязательно сделаю так, что это был последний их визит! — говорил не совсем я, но где то внутри думал примерно так же. Угроза была вполне понятной. Если ничего не поменяется, очень вероятно, что Аню просто продадут в бордель. И у меня нет ни сил, ни денег, чтобы это как-то изменить. И пусть присутствовали чужие чувства к ней, как к своей семье, я был согласен принять их. Всегда мечтал о сестре.

Меня же после этих слов погрузили в еще не развившуюся мягкую грудь, в которой бешено билось сердце, вибрацией передаваясь по всему моему ноющему на своего нового хозяина телу.

— Дурак, ну вот что ты сделаешь? Тебе почти не платят, обманывают, напирают на то, что тебе еще нельзя работать, арга в нас так и не пробудилась, хотя по слухам если за год в Столице она этого не сделала, то не сделает никогда. Нам просто нужно сбежать от всего этого. Хоть нелегалами через границу, хоть куда. Но нужно начать все заново, раз здесь не получилось. Проживем и без образования! — Продолжала она говорить, немного всхлипывая.

Да. Как я и говорил в начале, шанс на вторую жизнь я вытащил хреновейший. Казимир всю жизнь положил на то, чтобы хоть бы один из них выбился в люди, получил образование и, в конце-концов, был счастлив. Но, как бы он ни старался, миру на это было наплевать. Не удивлен, если у него просто сегодня не выдержало сердце или он помер от истощения, ибо в последнее время экономил на еде, потому что знал, что скоро придут «коллекторы». Все равно не накопил нужной суммы. И мне придется крутиться даже сильнее чем он, лишь бы не повторить его судьбу.

Пусть на школу он полностью забил, но представление о мире, и что в нем есть, имел. И, мои навыки тут бесполезны, здесь абсолютно все другое, даже страны. Великая Словия, что простиралась от реки Лабы до реки Славянской. Переводя примерную карту из головы парня на свои знания, я осознал, что это сверхдержава от Германии до Калифорнии. Об остальном мире ему было известно примерно ничего. Но примерное свое местоположение я понял. Уральские горы, сердце империи, ее центр, промышленный, географический, а теперь и будущий культурный. И сбежать в другую страну точно не вариант. Как, на какие деньги, и куда. Что-то подсказывало, что так мы и будем бегать всю свою жизнь от проблем, если продолжим в том же духе.

На нормальную работу не попасть, пытаться купить себе местное подобие компьютера дохлый номер, ибо я могу ни черта не понять в здешнем коде, а деньги уже будут потрачены. Если он вообще подчиняется тем законам, что мне известны. Но где-то внутри тлела махонькая надежда, что все будет хорошо, что меня бы не поместили в невыполнимые условия, иначе бы это было просто бессмысленно.

Тем временем сестренка закончила обильно поливать меня спиртом и прикладывать лед. Не совсем правильное использование нашей единственной техники, но все равно в холодильнике редко что задерживается надолго. Даже кубики льда.

Я поблагодарил Анну от всего сердца, но она лишь отмахнулась, сказав что кроме нас нам никто не поможет, так что это естественно. Ей всего четырнадцать, но она уже, кажется, разучилась хоть на что-то надеяться. Это резануло меня до глубины души и я приобнял ее, пытаясь передать хотя бы частичку своей слепой надежды на то, что завтра будет лучше. Не знаю подействовало или нет, но мы вернулись на валяющийся посреди комнаты жесткий матрас, из которого торчали пружины и немилосердно впивались в спину. Анна заняла привычное ей положение по левую руку и начала крепко обнимать свою невольную подушку в виде меня. В голове всплыли воспоминания о том, как первое время теперь уже моя сестренка плакала каждую ночь и отказывалась спать отдельно, ведь тогда из ее жизни мог исчезнуть и Казимир. Этот период давно прошел, но все осталось по старому. Так им обоим просто было легче.

Глава 2. Унылая обстановка

Уже давно начавшая округляться девочка, становящаяся девушкой не способствовала спокойному сну. Это было слишком непривычно. Для такого патологического одиночки как я выдерживать это было очень тяжело. Но все же я никак не старался изменить это положение. То ли говорила жертвенность оригинального Казимира, то ли моя собственная жалость.

Хотя, даже будь я привычен к такому, прохудившийся пружинный матрас явно не собирался давать на нем спать никому, будто старый обрюзгший старик, гоняющий от себя всех, включая самых близких. Но, за не имением лучшего, им продолжали пользоваться.

Раз уж сон не идет, нужно набросать хотя бы примерный план того, что я могу попробовать сделать. Ну, как и говорил прилизаный, надо пойти к врачу. Хорошо, что это бесплатно. Какая-то там инициатива то ли от правительства, то ли от церкви, которая, к счастью или к сожалению, в этом мире тоже была. Разумеется, помощь будет чуть лучше, чем та, что вышла у теперь моей сестренки. Но все же есть там одна идейная медсестра, которая делает намного больше, чем надо. В голове Казимира ее расписание было буквально выжжено.

Не в последнюю очередь из-за характера своих подработок. Столица, которая даже не получила имя, пока лишь на этапе строительства, не в силах вместить всех, кто решил попытать в ней счастья. Самые богатые уже, правда, полностью отстроились. А именно многочисленные дворяне и правящая династия. Блатеновичи. Я все еще не понимаю что именно здесь пошло не так, а главное, когда. И я ведь вроде на русском языке говорю! Правда, каком-то странном, будто искаженном, развившимся по иному пути.