Страница 95 из 99
После этой встречи дел, вроде, не осталось и мы отправились домой. Останавливаться нигде не стали, так что дошли быстро. В замке всё, слава богу, в порядке. Ами меня как всегда встретила с радостью, правда без визга, как раньше. Ну, теперь она степенная дама — второго скоро родит. Живот выпирает достаточно заметно. Через месяц-полтора родит. Кого интересно? Лучше бы пацана. Время сейчас такое, что наследников должно быть побольше. К сожалению, не все доживют до совершеннолетия. В лучшем случае половина. У Лео, помнится, две сестрёнки и брат тоже померли в младенчестве. Но о них как-то быстро все забыли — время такое. Не хотелось бы, чтобы и мои дети умирали. У меня психика всё-таки не такая, как у местных, могу и не выдержать. А что может натворить чокнутый граф, да ещё и с такой армией, лучше и не думать. Но, к сожалению, я нисколько не врач и тем более, не фармацевт, так что помочь детям какими-то лекарствами не могу. Хорошо хоть об оспенной вакцине вспомнил. Так что вся надежда на травниц. Но Генрих пока, слава богу, растет здоровым и шустрым. Уже ходить начал. Скоро бегать начнет. Но брат ему не помешает. А потом уже можно и дочками озаботиться. Тоже нужное дело — мне же надо как-то с соседями отношения налаживать, вот и буду их замуж за сыновей соседей отдавать. Одна дочка у меня, правда, уже есть, но как бы и не моя. Хотя все вокруг всё знают и понимают. Но выдать её замуж за сынка какого графа или герцога я не смогу, не возьмут. Какое бы приданное за неё не давали, всё равно не возьмут. Ну, может оно и лучше, выберет себе мужа по сердцу. Сейчас редко кому так везёт. Хотя сам я женился по расчёту. Можно сказать, по жёсткому расчёту. А у Ами вообще никакого выбора не было — или смерть или под венец. И ведь нормально всё получилось — живем и любим друг друга, уже вон второй ребёнок скоро появится. А сколько моих друзей, там, в будущем, женились по любви, а потом разводились? А здесь разводов нет, женился и на всю жизнь. Может в этом всё и дело? Приходится как-то подстраиваться друг под друга и любовь возникает подсознательно, ведь альтернативы нет, а жить с неприятным человеком практически невозможно. Наверное так и есть. Ведь все мои офицеры женились по приказу, а уж невест вообще никто ни о чём не спрашивал. И ведь живут нормально. Во всяком случае, ни о каких семейных скандалах я не слышал. И практически у всех уже жети. И это хорошо, крепче будут за графство и за меня держаться. Ведь именно я могу обеспечить их детям будущее, за пределами графства и они, и их дети никто.
Размышлял обо всём этом сидя у Ами и возясь с Генрихом. Ами, Ирма и Эмма сидели тут же, в уголке, и о чём-то шептались. Ами и Ирма постоянно хихихакали, а Эмма сидела красная, как рак вареный, но внимательно слушала, даже рот приоткрыла. Небось мужиков обсуждают, как бы и не меня, с них станется. Специально, наверное, малолетку троллят. Хотя какая она малолетка, лет семнадцать наверное уже, замуж давно пора. Нет, надо с её дедом поговорить, надо. Мне озабоченная малолетка под боком совсем ни к чему.
Следующие две недели провел на заводе. Наблюдая на заводе за изготовлением ядер, которые и в самом деле стали делать из плохонькой стали, после неудачных плавок — случалось и такое, вспомнил вдруг о книппелях. О цепных книппелях. Хорошая же вещь для морского боя. Особенно против парусников. Рангоут и такелаж сносит только так. А если и не снесёт, то запутает так, что управлять кораблём будет просто невозможно.
Вот и мудрили с Хайнцем над ними. А потом испытывали. Потом опять мудрили и опять испытывали. В конце концов добились того, что я и хотел. Ядро, внутри цепь. При выстреле ядро распадается на две половинки, сдерживаемые цепью и на своем пути сносит всё, что попадётся. Правда, дальность резко снижается. Но если стрелять из длинноствольной стомилллиметровки, то метров на 400 цель поражает только так. Очень полезная вещь получилась. Приказал Хайнцу наделать таких ядер побольше. Кораблей-то у меня теперь не мало, и на каждом по две стомиллиметровки.
Заходил и к стекольщикам. Цех для посуды почти готов, скоро приступит к работе. А вот с мастерами вышла накладка. Все хотят в новый цех, заниматься творчеством, а не тупо лить стекла. Но мне-то как раз в основном нужно простое стекло. Договорился с ними, что они берут себе ещё по паре учеников к уже имеющимся и пока их первые ученики не станут лить стекло без брака, они это дело курируют. Хоть вместе работу учеников контролируют, хоть по очереди, мне всё равно, но брака быть не должно. Нет, совсем без брака не обойтись, понимаю, но одно дело по объективным причинам, а другое — из-за косорукости мастеров. Так что расстались полюбовно. И ведь не надавишь на них — творческие личности. Нет, можно и приказать, можно даже выпороть, но будет только хуже, намного хуже.
Ещё пару недель провел в воинском лагере. Курт тоже уже вернулся, так что заняться было чем. Поручил ему составить боевой устав пехоты. Не одному, конечно, а совместно со своими офицерами. С наиболее толковыми. Сначала он ко мне всё время бегал, пока я его не шуганул в грубой форме. Как будто я в этом что-нибудь понимаю. Нет, иногда я к ним присоединялся, конечно, но пользы от меня было не много.
Больше времени проводил с зеркальщиками, хотя в сам цех старался заходить пореже. Мастеров, конечно, жалко. Хотя я и требовал от них осторожности и максимальной защиты. Но ведь бестолковые. При мне, конечно, всё делали как положено: и маски плотные одевали и перчатки, и помещение часто проветривали и перерывы делали. Но поговорил с охраной и понял, что всё это показуха. Без меня работали иногда и без масок, и без перерывов. Иногда заработаются и вообще из мастерской не выходят. А ещё плохо, что весь процесс изготовления зеркал происходит в одной мастерской. И полировка стекол, и покрытие амальгамой, и обрамление зеркал в красивые рамы. Надо все эти процессы отделить друг от друга, потому придётся строить ещё помещения. Поговорю с Гюнтером. Он этот вопрос быстро решит — это его любимое предприятие.