Страница 91 из 99
Утром отправился в кафедральный собор. Пешком, благо идти было метров сто. Встретил меня настоятель собора отец Иероним, сухонький старичок с умными глазами. Настроен явно недружелюбно. Сначала помолились вместе, потом попросил рассказать его о храме. В процессе рассказа возникла дискуссия как раз о покровителе собора, святом Георгии и ещё о разных святых. В процессе дискуссии он всё больше воодушевлялся, а уж когда я стал цитировать выдержки из святого пписания на латыни и греческом, он вообще стал считать меня своим, по ошибке обрядившемся в доспехи. После этого с ним можно было говорить более предметно. Ну, и поговорили. Пообещал ему, что каких-то притеснений горожанам чинить не будем. Вся их собственность так и останется их. А к ремесленникам в моём графстве относятся вообще бережно и даже с почтением. А если кто из ремесленников надумает открыть какое-то ремесленное производство, то таким даже помогать будут. И материалами и деньгами из графской казны. Но есть и условия. Очень уж я не люблю грязь и антисанитарию. Если что не понятно, то пусть у любого моего солдата спросят. Но вот кучи мусора у домов меня жутко бесят и за это будет пологаться не маленький штраф. И выглядеть горожане должны чисто и опрятно. А разных насекомых, типа блох, вшей и разной другой гадости я не переношу органически. И ещё: нищих, бродяг, бездельников, гнать из города нещадно. Господь завещал добывать пищу телесную в труде, а не попрошайством. Поэтому встреченный на улицах города бродяга будет просто повешен. Как наплевавший на заветы господа нашего и этим его оскорбившего. Проникся старик. Уверен, что к вечеру обо всём, о чем мы говорили, будут знать все в городе. Ну и прекрасно. Бунта, я конечно, не боюсь, но зачем убивать собственных подданных, которые мне налоги платить будут?
Неделю проторчал в Лимбурге. С приехавшим наместником наметили место для отводного канала и завода. Ни я ни он не специалисты, так что наметили всё вчерне, как бы нам хотелось, приедут спецы из Линдендорфа, поправят.
С магистратскими встречаться всё-таки пришлось. Ну, не бегать же мне от них. Объяснил им, каким я хочу видеть их город. Свобод у города отбирать не стал, но и налоги не понизил. Хотите свобод, ради бога, платите. Кое-кто из магистратских бывал в моих городах и знал о низких налогах для ремесленников и торговцев и стал возмущаться. Ответил, что те города в полном графском подчинении, потому и налоги такие, а они вроде как свободные, а за свободу надо платить. Город мне принадлежит только номинально, поэтому все законы у них свои. От меня только закон о чистоте и бродягах. Но это только им на пользу пойдёт. А вот замок, моя личная территория и законы там мои, так что с глупостями туда лучше не соваться. В общем, договорились.
Вечером Ирма, вернувшаяся от очередной своей подружки-агентессы, жены магистратского и одновременно главы цеха кузнецов, с удивлением спрашивала:
— Геор, чего это ты расщедрился и все их свободы оставил?
— Так их и прессовать сейчас не за что. Город они сдали без сопротивления, да и сейчас не бузят. Пусть пока потешатся своей значимостью. Когда заработает завод и их доходы начнут падать, особенно у металлургов, а их тут большинство, то обязательно взбунтуются. Вот тогда и лишатся всех своих свобод и станут нормальным городом. Тем более, и грамота у меня уже будет и я буду официально признанным графом фон Лимбург. А пока я для них никто и слушают меня только потому, что за мной сила.
— Всегда слушают только тех, за кем сила.
— Ты права. Но эти слушают без ропота и даже где-то благожелательно. А могли бы призвать кого нибудь из ближайших аристократов, того же Вестфальского герцога, он бы с радостью примчался. И тогда война. А оно нам надо?
Через неделю решил всё-таки вернуться домой. Пока здесь спокойно, никто не лезет, а если и сунется кто, Курт встретит. А торчать здесь месяц я просто не смогу, скучно. С Ирмой и то только по вечерам встречаемся, а всё остальное времы она носится по городу и окучивает жён магистратских, купцов и богатых ремесленников, в основном глав цехов. Я решил было заняться восстановлением разрушенной башни, пригласил главу цеха строителей, выплатил ему аванс и даже денек покрутился на стройке, но и это надоело. Нет, надо ехать. Завтра и отправлюсь.
Но пришлось ещё на день задержаться — Ирма какие-то свои дела не закончила. Но наконец-то погрузились на струг и отправились домой.
Через пару дней уже сидел в своём кабинете и выслушивал доклад Гюнтера. Всё, слава богу, тихо и спокойно. Никто из соседей не присылал гонцов с возмущёнными письмами и требованием убраться из Лимбурга. Похоже никто и не знает пока, что у Лимбурга уже другой граф. А старый приказал долго жить. И не только жить. Кстати, возвращались мы домой на большом струге и вместе с нами плыли 12 пассажирок. Дочери, жены и сестры погибших баронов и рыцарей. Две дочери графа уже давно в монастыре, их туда в первую очередь отправили. Среди этих двенадцати заметил парочку очень даже симпатичных девиц и вполне половозрелого возраста. Как-то подозвал Элдрика и кивнул на них.
— Элдрик, видишь кучу благородных девок?
— Вижу. Перетопить?
— Тьфу на тебя. Слушай приказ: до возвращения в замок, тебе нужно выбрать из них жену. Время есть, выбирай. Или я выберу. Мне надоело на тебя жалобы выслушивать. Ладно бы служанок в замке валял, так ты уже за жён почтенных горожан принялся. Мне уже надоело от Ами нотации из-за тебя выслушивать.
Вот теперь все посмеивались над Элдриком. Девицу он себе выбрал, а куда ему деваться? Малолетку, лет 15, но с довольно внушительными формами, как раз под свой вкус. Дочку какого-то рыцаря. Я, правда, собирался ему Эмму спихнуть, но не решился с Ами спорить — она с этой девчонкой носилась, как с родной дочерью, хотя и была старше всего на несколько лет. А теперь и Элдрик будет благородным, а то не хорошо, личный телохранитель и из простонародья. Для графа это неприемлемо.
Вот теперь и сидит, злющий, красный как свекла, ещё и глаз дёргается. Больше всех усердствовали Ами с Ирмой. Гюнтер только усмехался иногда в усы.