Страница 6 из 12
— Книжки иногда умные читаю. Не, кроме рингов бывают ещё и октагоны, там бьются разные восточные единоборцы, но это совсем уже лютая экзотика, так что давай ограничимся классикой.
Мы в четыре руки быстренько закрепили сначала одну, потом вторую сетку на колышках. Крепили простым наматыванием и ещё верёвочками закрепили снизу и сверху, получилось довольно прочно.
— А зачем так высоко? — продолжил тупить Коля, зацепившись за нижнюю кромку.
— А как туда запрыгивать прикажешь, если её совсем низко опустить? А тут подлезть довольно несложно будет. Давай проверим крепость.
Проверили налеганием на сетку всем корпусом — держалось прочно.
— Ну вот, всё готово к бою, — бодро сказал я, — к боям то есть. Надо потренироваться что ли ещё, обычно боксёры перед матчем разминаются.
— Говори, что надо делать, помогу, — согласился Коля.
Я наскоро сделал несколько разминочных упражнений, а потом поставил Коляна в стойку, а руки ему дал небольшую картонку, валявшуюся тут неподалёку.
— Вот эта картонка теперь мой соперник, двигай её в разные стороны, но чтобы плоской стороной всегда ко мне была, — сказал ему я и начал отрабатывать давно и прочно забытую технику ударов руками и ногами.
Получалось, прямо скажем, не очень, но Коле всё равно понравилось.
— Ты где так научился махаться-то? — с большим интересом спросил он, — что-то раньше я у тебя таких навыков не замечал?
— Да, — отмахнулся я, — в одной полуподпольной секции, там тренером казах был.
— А меня с собой возьмёшь, когда в следующий раз туда пойдёшь?
— Да не вопрос, конечно возьму. А сейчас бросковую технику вспомним — становись в полуприсед, руки вперёд полусогнутыми, я буду нападать, а ты уворачивайся.
Это часть разминки прошла совсем уже отвратительно, один только раз у меня получилось зацепить Коляна, да и то криво и косо. Но упасть он, конечно, упал.
— Брек, — скомандовал я, — на первый раз достаточно. А относительно этой картонки у меня одна идея появилась. Только краску надо достать… или мел на худой конец.
— Я знаю, где куча мела лежит, — сразу включился Коля, — тут недалеко.
— Ну пошли, покажешь…
Вечер как-то незаметно прикатил, у нас здесь, конечно, не Шарм-аль-Шейх, где темнеет резко и сразу, минут за 15–20, но и не Мурманск, где сейчас круглосуточно солнце в небе висит. За это время я успел переговорить со всеми моими сегодняшними спарринг, так сказать, соперниками и выработать некие правила и график предстоящего соревнования. Поскольку первой у меня была стычка с Бобом-Бобиковым, он и был определён в голову очереди. Затем шёл Игорёк и на закусь оставался Босов… ну если конечно я дотяну до этого момента. Условились не бить ниже пояса, останавливать бой при первой крови или если кто-то крикнет «сдаюсь», длина поединка три минуты, если по истечении этого времени никто не победил, даются дополнительные три минуты, а если и после них ничего не ясно, фиксируется ничья.
На картонке я нарисовал крупную цифру один на одной стороне, и соответственно двойку на обратной и привлёк к процедуре девочку Леночку.
— Будешь выходить перед началом каждого раунда с высоко поднятой картонкой, — объяснил я ей задачу, — и громко объявлять номер раунда… да, а ещё раньше, когда мы на ринг выползем, можно и каждого соперника объявить — справишься?
— Ну-ка поподробнее объясни, — потребовала она, — а то не очень понятно.
— Да господи ты боже мой, — отвечал я, — берёшь в руку воображаемый микрофон и громким отчётливым голосом говоришь «Ladies and gentlemen. Viktor Malov is in the red corner of the ring, Igor Akhundov is in the blue corner of the ring. Meet them».
— А если по-русски?
— Девчонки и ребята! В красном углу ринга Виктор Малов, в синем углу Игорь Ахундов. Встречайте!». Причём всё это можно разукрасить интонациями…
— Это как?
— Гласные немного протянуть — не встречайте, а встреееечаааайте! И чтоб ударение к концу слова повышалось. Понятно?
— Боюсь, не справлюсь я с этим заданием, — не на шутку разволновалась Лена.
— Да брось ты, справишься, всё равно все парни будут на твои ноги смотреть, а слова фоном пойдут…
— Ты думаешь?
— Уверен.
— Хорошо, уговорил… я пойду парадный сарафан тогда надену и ресницы намажу…
— Не помешает, — согласился с этой идеей я.
И она мигом ускакала, только песчаная пыль на её месте осталась клубиться — вот нравятся мне такие понятливые и шустрые. А Колька, маячивший неподалёку, подошёл и подал вдруг ещё одну идею:
— Слушай, раз у вас спортивное соревнование ожидается, то судья же нужен… ну или арбитр, на соревнованиях они всё время перед глазами маячат — следить чтоб за правилами и всё такое…
— Чёрт, забыл я про это дело, — в сердцах высказался я, — может ты судьёй поработаешь?
— Не, я не могу, я же лицо заинтересованное, твой дружбан как-никак. Нужен кто-то нейтральный…
— Надо этого тогда привлечь… ну который запоминает всё вместо физрука.
— Старова что ли? Да, наверно пойдёт — я пойду поговорю с ним, а ты пока народ собирай, — сказал мне Колька и отчалил в направлении столовки.
Через полчасика народ по большей части собрался — не все, конечно, обитатели нашего дебаркадера собрались возле моего импровизированного ринга, но половина-то точно, слухи о том, как задрота Малова хотят проучить реальные пацаны, сыграли свою роль. Да и делать-то, если честно, в нашем лагере по вечерам нечего, танцы только по выходным, телевизор сломался в первый же день после нашего заезда, до кинотеатра пилить пешком больше часа, к тому же по дороге надо как-то преодолеть глубокий и широкий канал. А тут какое-никакое развлечение. Я одолжил у одного парня красивые синие трусы с майкой, на которых было написано «Трудовые резервы», а кисти забинтовал бинтиком, одолженном в лагерной аптечке, так что был полностью готов к подвигам.
— Ну чо, Мальчик, — начал угрожающим тоном предстартовые запугивания Бобиков, — ты допрыгался, ща я тя убивать буду.
Психологическое давление походу он на меня таким образом оказывал, надо ж, какой грамотный пацан… надо отвечать.