Страница 99 из 100
— Аааа, нет, так не бывает!
— Господи, что за дичь?!
— Мамааа! — заверещали подростки, видя такую метаморфозу.
Я лишь криво улыбнулся. Ведь недавно делал почти то же самое, когда разбирался с бандитами. Только дед пошел еще дальше. Вот на что способна чертова магия!
Какое-то время старик просто смотрел на нас и смеялся. Подростки вскоре замолкли. Рядом послышался странный звук, как будто кто-то давился членом.
Это блевал блондин… при том он плакал и шипел нечто странное.
— Черт, что это с ним такое? — вдруг спросил Эдвард.
— Бесполезно тужиться, парень. Голубизну так просто не выблевать, — деловито произнес я.
— Кто вы такой? Зачем это сделали? — гневно прокричал кто-то. Но вместо старика отозвалась японка.
— Стойте, это же… Эдвард Красовский. Учредитель Урожайных игр. Пятьдесят лет назад он отдал половину состояния, чтоб помочь бедным детям. Но для этого, надо было победить в играх, доказав, что достоин, — упавшим голосом проговорила Мияко.
Все вокруг стали охать и ахать. Блондин свалился на землю, обнял колени и зарыдал. На него мало кто обратил внимание. Все обступили старика трансвестита. К нему была масса вопросов.
И главный из них: КАКОГО ХЕРА, МЛЯ, ТВОЮ МАТЬ???
Этот вопрос задали раз двадцать за пару секунд. Старик пошамкал губами, осматривая нас, а потом стал рассказывать:
— Ты не совсем угадала, Майка.
— Я Мияко!
— Какая теперь уже разница… Ты сказала пятьдесят лет, на самом деле, пятьдесят шесть. Я был совсем еще юн, когда получил то наследство. Удовольствия этой жизни уже тогда мне наскучили. Родители ни в чем не отказывали. Я со старших классов имел связи с девочками, алкоголь, дорогие артефакты, раритетное оружие и не только.
— Ты взбесился с жиру и решил убивать? — не выдержал я.
— Вовсе не так, мальчик мой. Я решил, что деньги могут изменить мир к лучшему. Как сказала та китаянка…
— Я японка!
— Какая разница, девочка. Так вот, она права. Были честные игры, где побеждали сильнейшие. А мои призы позволяли им выйти из нищеты.
— Но что случилось потом? — вставил Эд.
— Очень просто. Богатые родители тоже хотели пристроить детей. Ведь Урожайные игры стали престижным событием. Пришлось пойти на уступки… А дальше, по мере того, как игры набирали популярность, меня заставляли подделывать результаты. Побеждать должны были те, кто богаче, кому нужно это все для престижа. Игры стали тем, чем они являются. Я не мог ничего изменить.
— И вы решили всех убивать? — спросил Дэн.
— Не совсем. Я просто ушел от дел. Но мой дом отобрали бандиты. В попытках изменить мир, я забыл об элементарной защите. Богатому человеку нельзя без защиты. Мало получить деньги, важно еще отбиться от охотников их присвоить. У меня это не получилось. Лишился всего, что имел. Тогда я дал клятву не показываться никому на глаза.
Но сначала пошел в банду нехороших людей. С их помощью вернул свои деньги, отняв у других. Иного выхода не было. Потом увлекся экспериментальной магией. Создал несколько новых тел, через которые общался с другими.
А сам надежно скрывался от грязи нашего общества. Но годы шли. Я видел, как все становилось лишь хуже. Мысли об очищении мира не давали покоя. И я снова принялся за работу. На этот раз создал игры, где бандиты, воры, нечестные на руку чиновники и другие бесстыдники получали то, что заслуживали.
Подростки опустили головы и слегка загрустили. Мне тоже стало не по себе. Выходит, дед не настолько уж двинутый. Хотя, он завалил кучу людей. Причем, не на поле боя…
— Постойте, причем здесь простые школьники? Мы не бандиты и эти, как вы там рассказали? — вдруг сказал Эд.
— Вот именно! — оживился дедок. — Вы куда хуже. Современная молодежь живет только насилием и попытками показать себя перед другими. В школьной среде, зачастую, царит тюремная атмосфера или даже хуже. Я понял, что это не изменить… без применения моего метода.
— Но почему вы притворились девчонкой?! — прокричал кто-то.
— А? Что, сынок? Хех, я всегда, всю жизнь был мужчиной. Вот уже восемьдесят шесть лет… И знаешь, все это очень наскучило. Кстати, тот беленький отлично целуется.
— Пошел ты, чмо сраное! Я тебе рожу порву! — раздался плаксивый голос.
— Не рви горло, беляк. Оно еще пригодится. Один раз не ефрейтор, не парься, — попытался взбодрить его, но это не особо сработало.
Школьники стали шептаться, не зная, что делать дальше. Старика нельзя было так отпускать. С таким влиянием он мог замутить еще нечто грязное.
— Что теперь будет? Как нам поступить после этого? — спросила Машка, обращаясь к чертову деду.
— Знаете, что… Я многое понял и достаточно пожил. Если вы меня убьете, это будет достойным завершением всей истории, — проскрипел дед.
— Нет! Мы не сделаем этого… Уничтожить врага — это не выход. Суть кроется куда глубже. Настоящая победа позволяет понять, что… — деловито сказала Мияко.
Громыхнул выстрел, и мозги старика покинули черепную коробку. А тело упало на землю, как дырявый мешков. Я убрал пистолет и посмотрел в синее небо, радуясь нашей победе.
— Марк! Дурак, почему ты в него выстрелил? — воскликнула азиатка.
— Потому что магии не осталось. А то бы башку взорвал. Точней эрии, да… Я же гребанный чернокнижник.
— Погоди! Но мы должны были все взвесить, сказать финальные слова, а потом долго решаться на это, — заявил Эдвард.
— Я и так это сделал, но мысленно. У меня вообще башка быстро соображает. Я выдающийся вундеркинд.
С этими словами направился прочь с поляны. А подростки пошли следом, донимая тупыми вопросами.
— Он был не заслуживал такой смерти! — сказал за спиной кто-то.
— Ага, всего лишь завалил кучу народа, играя в дурацкие игры.
— Да, но надо было хотя бы выдержать паузу, как написано в книгах.
— Рядовой, мы не в книге, понятно?! Хотя… кто его знает.
Мы покидали игровую территорию, солнце вышло из-за туч и светило в глаза. Трава зеленела, деревья шумели. Короче, крутой хеппи-энд с горой трупов.