Страница 93 из 103
Глава 22
Третьи сутки без сна. Третьи сутки мотаюсь как проклятый. Вампирская вторая форма уже набила оскомину. Лопнуть чёрными лоскутами — уйти в рывок — собраться обратно. И так многие сотни раз в день. День за днём. Любой процесс, даже доставляющий удовольствие, если превращается в рутину, надоедает. Этот факт я подтвердил лично.
Наверное, уже миллионный рывок к метке, хорошо ощутимой в полупогружении на «изнанку», в очередной раз собираюсь возле очередного скелета. Костяной воин, выполнивший свою задачу, неподвижно замер в заданной точке, уперев огромный каменный артефакт отмеченным торцом в землю и удерживая его в вертикальном положении. Сквозь тупую хмарь, затянувшую сознание, отмечаю номер, выжженный на артефакте: «86».
Сознание со скрипом пробуксовывает, но разум ещё не слишком далеко отстранился от действительности и быстро радует меня сцеплением с реальностью — это последний! Ох-хо-хо! Я это сделал!
Ну, почти…
На секунду перехватываю артефакт, расплёскиваю скелета туманом, тут же, натренировавшись за предыдущие восемьдесят с копейками процедур до полного автоматизма, Воплощаю огромного Уникального Вручную-Разработанного Специализиронного Зомби, модифицированного на коленке с упором в грубую физическую силу и наделённого целым одним заклинанием. Он мне нужен сугубо для одного. Зато аж восемьдесят шесть раз!
Зомби, проявляясь в этой реальности, перехватывает у меня артефакт, кажущийся в его огромных лапах зубочисткой, и приступает к выполнению задачи, для которой и был модифицирован. По сути, этот Зомби — ручная сваезабивочная машина. Его задача — забить артефакт глубоко в землю. Или в дно озера. Или в скалу. В зависимости от того, что окажется под ногами в заданной расчётами точке. Последний артефакт!
Уже игнорируя грохот, с которым Зомби пробивает встроенным в левую руку заклинанием «Скального Бура» дыру под артефакт, глубоко вдыхаю свежий морозный воздух. Тянусь сознанием к сторожевым меткам, оставленным на южном и юго-западном направлении. Всё в порядке. Все метки на месте, тревоги нет. Неужели успели?
Осталось совсем чуть-чуть!
Эти дни выпили из меня все соки. И не только из меня. Все, кто были задействованы, валились с ног от усталости, но продолжали работу на голой силе воли.
Сделав ещё один глубокий вдох, я покосился на парочку «сталкеров». Не потерялись. Стоят. Смотрят. Вот тоже, проблема нарисовалась! Ещё и с ними разбираться. Сутки назад, вывалились из какого-то скрученного пространства, чуть ли мне не на голову. Дружить, говорят, хотим. Вернее, один хочет дружить. Зеленоволосый и длинноухий. Второй, непонятно чего хочет. Молчит, злобно зыркает то на меня, то на своего длинноухого товарища. Попытался их прогнать. Кричал «кыш», руками махал. Не ушли. Натравил на них пару скелетов, заставив костяков без оружия идти в их сторону, махать руками и злобно щёлкать челюстью. Опять не ушли. Скелетов мне сломали, но не ушли. Так и таскаются за мной эти сутки. Или уже больше суток? А, неважно…
Думал, потеряю их, когда рывками буду двигаться, шутка ли, от точки до точки от двух с половиной до четырёх километров по прямой. А это от шести до пятнадцати Рывков, в зависимости от видимости и рельефа местности. Сложно за мной угнаться. Эти — угнались. Правда, халтурили. Где деревья были — сразу в своё скрученное пространство шмыгали и в нём за мной пёрли. Где деревьев не было, там да… Там отставали. Но всё равно находили меня. Долго я без их внимательных взглядов последние сутки не оставался.
Угрозы я от них не ощущал. Чуйка на опасность молчала, даже наоборот, от них тянуло благожелательностью и спокойствием. Они пахли травой, влажной хвоей, древесным соком и грибами. Груздями. Аж нахлынула ностальгия, вспомнились походы за грибами в лес всей семьёй. Решив, что зла от них не будет, а знание мест закладки артефактов им ничего не даст, область покрытия одного такого каменного стержня — чуть больше трёх километров и когда они заработают, подойти к ним постороннему будет ой как непросто, я выбросил их из головы. Таскаются и пускай. В тот момент были дела и поважнее. Я должен был успеть закончить артефактный пояс вокруг города до того, как на нас нападут.
Закончил. Теперь можно немного перевести дух. Заодно и «сталкерами» заняться. Я напряг память, пытаясь припомнить, что мрачный мне говорил. Вроде представился Орешниковым. Помня уроки сестры про важность дипломатии и про рода-соседи, я тяжело вздохнул и приглашающе махнул рукой.
Пока эта парочка аккуратно приближалась, я морщил лоб, пытаясь вспомнить, где я видел этого мрачного здоровяка. При всём позитивном флёре это полуфантомное воспоминание было скорее негативным, окрашенным в оттенки раздражения и даже злости. Яркой эмоциональной злости и мстительного раздражения. Мрачный крепыш явно имеет за душой какой-то конкретный грешок, за который должен пострадать. И тут меня осенило. Это же Катины эмоции! Точно! Куски памяти, буквально с щелчком, встали на свои места и мне стало жалко этого молчаливого мрачного парня, жизнь которого явно не удалась.
Ох, как кипятилась Катя, когда этот тип вскрывал и потрошил её малышку. Ох, как она бегала, потрясая кулачками, как возмущённо сдувала короткую чёлку, падающую ей на глаза, и обещала все кары египетские вандалу, посмевшему потрошить её Чупакаброчку.
С этой Чупакаброчкой у нас вышла отдельная история. Комедия, с элементами драмы, военными учениями и оттенками ужаса.
Когда все осознали возможности алатырь-камня в артефакторике, а также на себе прочувствовали моё ярое желание сделать «всё красиво», подкреплённое мощью «изнанки», слово «невозможно» было насильственно заменено на словосочетание «Как интересно. Давайте попробуем». И понеслась! Академические расчёты были проведены быстро. Методики, рекомендованные Московской Магической Академией, как и эмпирические формулы и коэффициенты ими рекомендованные, были заклеймены ересью. Половина учебников была сожжена Вермайером в приступе праведного гнева.