Страница 89 из 103
Глава 21
Удача — странная субстанция. Её нельзя пощупать. Она не воспринимается органами чувств. Многие еретики отрицают её существование, сводя величайшие победы или поражения в истории цивилизаций к гримасам мироздания. К судьбе, слепой и безразличной, сплетённой заранее, задолго до того, как победитель родится на свет, задолго до того, как зародятся даже предпосылки для той самой величайшей битве в истории цивилизаций. Чего уже говорить о битвах попроще. Или о мелочах, творимых разумными походя. А ведь всем известно, даже слепым и закостеневшим еретикам, что именно из мелочей куётся победа в величайших битвах, что для неудачи нет ничего опаснее мелкого упущения. Как мило с их стороны, зная основной закон удачи, продолжать игнорировать её существование, позволяя творить своё будущее судьбе, которой нет!
Кашшаф довольно щурился, осматривая поле славной битвы. Противник повержен, взята богатая добыча. Потери? Не бывает битв без потерь, но для такой победы потери невелики. Старый маг был счастлив. Его племянник ещё раз доказал, что удача в его крови. Кашшаф хотел вернуться домой, Фаиз же упёрся, считая, что возвращаться домой без победы нельзя! Упёрся, смог убедить, настоял на своём.
И Кашшаф был рад, что послушал младшего родича.
Правда, теперь ему предстояло целое море хлопот, но старый маг любил такие хлопоты. Он любил разбирать по крупицам все прошедшие схватки, неважно принимал ли он в них участие, или нет. Если Кашшаф имел возможность почерпнуть чужой мудрости, приобщившись к тактике и умениям, принёсшим победу — он это делал. Если Кашшаф имел возможность изучить чужую глупость и оценить, почему другая тактика и умения привели к поражению — он это делал не менее скрупулёзно.
Сейчас он препарировал чужую глупость и ясно видел мелочи, которые привели к трагедии. Следопыты уже закончили изучать поле боя, и их отчёт гармонично дополнил всё то, что видели старые, но острые глаза мага.
— Всё началось отсюда, — Кашшаф указал рукой на неприметный участок земли, мало чем отличающийся от остальной земли в округе. Такая же, как и вокруг мешанина снега и грязи, оплавленная и местами спёкшаяся до каменной сухости земля, засохшая кровь, куски тел людей и нелюдей, — именно сюда приземлилась многоголовая нежить?
— Не приземлилась, — бесцветным голосом поправила старого мага его пленница, высокая, когда-то красивая, молодая женщина. Сейчас её лицо было заляпано кровью, одежда изорвана и местами обожжена. Сама женщина была закованная в артефактные кандалы, — она сюда рухнула.
— Рухнула? — широко улыбнулся Кашшаф, — Да будет Аллах милостив к вашему разуму, благородная леди, но что натолкнуло вас и ваших защитников на мысль, что это чудовище сюда именно «рухнуло»?
— В тот момент мы считали, что тварь при смерти, — ещё более тусклым голосом ответила на издёвку пленница, — мои Горгульи нанесли много урона, чтобы ссадить её с небес и мы спокойно её добили.
— Прямо-таки спокойно? — ещё сильнее развеселился старый маг.
— Тварь сожгла своим ядом большую часть сильнейших созданий инквизиции. Я посчитала это хорошей ценой за победу.
Маг, услышав такую весёлую шутку, искренне рассмеялся. Его хриплый, чуть скрипучий смех разнёсся над мёртвой долиной, привлекая к себе лишь капельку внимания многих сотен снующих по делам воинов. Мародёрка не продлится долго, нужно спешить, если хочешь оторвать себе хоть сколько-нибудь достойную добычу. Грузить захваченное добро и пленников на захваченные платформы — нелёгкий труд. Пленница лишь равнодушно закрыла глаза.
— Если Аллах хочет наказать человека, он лишает его разума, — отсмеявшись, наставительно поднял указательный палец старый маг, — вас же, судя по тому, что я вижу, он хотел не просто наказать. Он хотел вас унизить!
Пленница ничего не ответила, лишь бесцветным взглядом окинула раскинувшееся перед ней поле боя. Пленивший её маг мог смеяться ровно столько, сколько хотел, Ольге Святославовне было плевать. Её жизнь закончилась намного раньше того момента, как им в спину подло ударили эти дикие кочевники. Самым краем сознания Ольга понимала, что всё, что говорит ей старый маг, правда. Они были слепы и глупы. Сейчас, слушая издевательства своего пленителя, Ольга видела, как их обманули. Видела, понимала, осознавала. Но сделать уже ничего не могла.
— Я был лучшего мнения о крови Сухаревых, — покачал головой старый маг.
Кашшаф был не совсем искренен с девушкой, но он мог себе это позволить. Мог и хотел! Старый маг понимал, что в произошедшем было мало вины именно крови Сухаревых. Вырождением тут и не пахло. Девки были сильны! Очень сильны! Им не хватило ума, мудрости и удачи. Как мог старый Император отпустить их сюда без мудрого наставника? Как мог старый Император не подготовить их к тому, чему отправил противостоять? Кашшаф был твёрдо уверен, что уж чего-чего, а знаний у адепта Башни-Из-Слоновой-Кости было достаточно!
Вот только без удачи любая сила и даже любые знания — лишь прах!
Кашшаф лишь покачал головой, дивясь отношению старого Императора к своим потомкам. Он бы так никогда не поступил. Может быть, именно поэтому его племянник сейчас празднует победу, а две внучки Императора повержены. Одна мертва, вторая захвачена в плен и в будущем, если удача будет к ним благосклонна, родит победителю сильных сыновей!
Кашшаф, почему-то не сомневался в том, что удача их не оставит. Только не после такого!
— Как отнёсся Легат к потере своих лучших воинов?
— Был зол. Он потерял всех Грифонов и почти всех рыцарей.
— С вами были ещё и Грифоны? — искренне изумился старый маг, — Они патрулировали? Ну конечно! И вы посчитали, что их уничтожило это затюканное Горгульями недоразумение?
— Легат решил именно так, — вздохнула Ольга Сухарева.
— А ты? Что решила ты? Ведь Грифоны — цари неба! Какова сила того, кто убил Грифонов в их стихии? Ты подумала об этом?
— Эта тварь уничтожила часть платформ, вывела из строя больше десяти Големов, сорвала график похода. В тот момент мне было наплевать на каких-то Грифонов.