Страница 46 из 178
К моему удивлению, у ребят с деньгами оказалось всё куда хуже. Слишком многое было подвязано на ЧВК, и теперь они, вроде как, утрясали эти моменты с представителем минобороны. Я не стал жмотится, и дал каждому по миллиону в долг. Деньги для меня были лишь инструментом получения необходимых ресурсов, а учитывая, что в окрестностях было аж три месторождения кристаллов энергии, цены здесь на них не сильно кусались. Десять тысяч за камень весом в пять грамм — средняя цена на рынке. Ядра стоили в среднем тысяч по пятьдесят-семьдесят, плюс минус — в зависимости от редкости их типа. И кстати, большинство ядер на рынке были без элемента или стихии — всё же большая часть монстров ими не обладали.
Так что в средствах я стеснён не был, а благодаря Сьюзан и, что удивительно, Алу, мне даже не пришлось особо напрягаться с покупками. Девушка стала кем-то вроде завхоза отряда, забрав у каждого по половине полученной у меня суммы на «нужды отряда», а чукча удивил умением торговаться. Молчаливый в обычное время лучник, к моему изумлению, мгновенно преображался на рынках — была у него какая-то нездоровая страсть к тому, что бы купить дешевле и продать дороже. Сильно я не вникал, но денег он мне в первые же два дня сэкономил изрядно.
Илья, в отличии от остальных, не развлекался. Ходил с хмурой рожей, часто где-то пропадал и вообще, чуяло моё сердце, замышлял что-то недоброе. Не против нас, нет — против тех командиров Клинков, что остались здесь. Всё же он воспринял их поступок как предательство, а спускать такое было явно не в духе этого человека. Но я не лез — захочет, поделиться.
Так вот, к чему я всё это? Шёл уже десятый день моих попыток, и обещал пройти так же, как и прочие — без видимых успехов. Но тут, прямо в разгаре поглощения очередного ядра и попыток хоть что-то ощутить, я почувствовал где-то высоко в небе могучую, буквально кипящую мощь. Я хотел было прервать технику, что бы разобраться в происходящем, но…
— Не останавливайся, — услышал я голос. — Медитируй! Вслышивайся! Прочувствуй всё!
Я не знал, кто ко мне обращается. Однако ясно было одно — говоривший обладал немыслимой, неописуемой никакими словами силой. Лишь на краткий миг наши сознания соприкоснулись, но даже этого времени хватило, что бы моя душа едва не дрогнула от ощущения собственной ничтожности. Я ощущал себя муравьём, к которому вдруг решил обратиться мамонт. Нет, не так… Словно человек, с которым вдруг заговорил неизмеримо глубокий и безбрежный океан, заставив ощутить всю свою крохотность и уязвимость в сравнении с великой пучиной. И лишь то, что эта пучина была настроена не враждебно, позволило мне удержать контроль над техникой.
А затем я будто наяву увидел огромную тучу, закрывшую город от яркого солнца. Ощутил, как в ней зародились, заплясали тонкие нити молний, становясь всё толще и сильнее. Почувствовал, как они наливаются мощью, как сливаются в странные, непонятные узоры и спустя миг вновь распадаются. И я потянулся, зачарованный этим зрелищем, попробовал их коснуться…
Но не успел. Появилась ещё одна, не уступающая первой в могуществе, воля. Скользнула по мне короткой волной внимания, будто бы бросив мимолётный взгляд, которого, тем не менее, хватило, что бы просканировать меня со всеми потрохами, от макушки до пят — и схлестнулась с той, что привела тучу и молнии.
Чудовищное, невероятное давления этого противостояния обрушилось на несчастный город. И выдержать его не было шанса ни у кого — простые люди, Игроки, практики и маги — все валились без сознания, вне зависимости от уровня развития и силы. Я бы тоже отключился, но, сжав зубы до хруста, боролся, не желая вырубаться, однако шансов не было.
За миг до того, как силы меня оставили, я ощутил, как что-то закрыло меня от противостояния исполинов.
— Не медли! — грохнуло в голове. — Действуй!
И я послушался. Это было сродни попытке рисовать, стоя на корабле, попавшем в самый эпицентр десятибалльного шторма, но какой был у меня выбор? Хрен его знает, кто там с кем схлестнулся, но уверен, в одном — виденные мной Небесные Короли, штурмовавшие столицу Авлейма, были просто щенками на фоне этой парочки. И раз уж ни на что повлиять я не способен, займусь тем, к чему меня столь настойчиво подталкивают.
С каждой секундой незримый шторм отодвигался всё дальше на задний фон моего сознания. Молнии, не прекращающие своего дикого танца, прекрасные, стремительные и опасные — вот что меня захватило. Я впал в какой-то транс, в доселе неведомое мне чувство просветления. Я вновь попробовал коснуться небесного огня — и с удивлением ощутил, что меня словно ударило током. Молния не желала подчиняться и приручаться слабому, ей требовалось доказать, что я достоин ей владеть.
И я, взревев, потянул эту энергию на себя. Танцующие в небесах молнии обратили, наконец, на меня внимание, и вниз устремилась тонкая, не толще пары сантиметров линия электричества. Её не перехватили на себя соблазнительно торчащие штыри металлоконструкций — это электричество, несмотря на свою схожесть с обычным, не поддавалось на подобное. Не задержали и крыша, и пол, и стены, отделявшие меня от открытого пространства — она играючи прожгла их насквозь и ударила в меня.
Я взревел раненным зверем, чувствуя, как меня переполняет боль. Не та, что присуща телу — боль была иного толка, затрагивающая сам разум, саму мою суть, заставляющая ощутить то, о существование чего мне было вовсе до того неведомо — саму мою душу. И это было чертовски больно!
Преодолевая боль, я сконцентрировался. Мой крик захлебнулся сам собой — в лёгких попросту не осталось воздуха, и я уже хрипел, задыхаясь. Из глаз катились слёзы, по лицу стекали струйки крови, из носа текла кровь от лопнувших сосудов, но я не сдавался. Отступись я сейчас, и мне конец, так что я вновь начал гнать энергию по телу. Раз за разом, волна за волной, Ки в моём теле смиряла бушующую в моей энергетике электрическую дрянь, потихоньку ломая её сопротивление.