Страница 2 из 8
– Гарик, смотри, классная безрукавка из овчины. Бабушка дома будет ходить.
– Она разве мерзнет зимой в квартире?
– Иногда. Особенно, когда выходит на балкон за квашеной капусткой. Эх, сейчас бы мисочку квашеной капустки с картошечкой и грибками навернуть. И потом, – Наташка снова облизнулась. – Овчина – это вещь. Овцы вообще классные животные, такие милые, прикольные. А знаешь, какие вкусные чебуреки с баранинкой? Ммм… Пальчики оближешь. В прошлом году я в чебуречную с подругой зашла, слопала шесть чебуреков с бараниной. Решено, Гарик, покупаем безрукавку.
По взгляду, которым Наташка смотрела на бедную безрукавку, я решил, что она собирается ее съесть прямо не выходя из магазина.
Я, конечно, сомневался, нужна ли бабушке безрукавка, но потом вспомнил, как слышал от кого-то, что пожилые люди часто мерзнут. А вдруг Наташка права, и безрукавка пригодится бабушке. Ладно, тогда покупаем.
На улице Наташка остановилась.
– Безрукавка пусть у тебя останется, потом привезешь.
– Хорошо.
– Ты сейчас домой?
– Да. Только в магазин забегу, хлеба надо купить.
Наташка увязалась за мной. В магазине она клянчила, чтобы я купил ей булку. Потом заговорила о глазированных сырках, а когда я в очередной раз гаркнул, что больше не поддамся на ее уговоры, попросила одну сосиску или сто граммов колбасы.
К кассе я вышагивал, держа в руке батон хлеба. Наташка семенила позади, громко вздыхая. Я отключил слух.
И каково было мое удивление, когда, расплатившись за хлеб, мы направились к выходу, а нам преградил путь охранник.
– Задержитесь на минутку, молодые люди, – сказал он.
– А в чем дело? – спросил я.
– Можно попросить тебя показать, что лежит во внутреннем кармане кофты? – обратился охранник к Наташке.
– Там ничего не лежит, – крикнула она. – Вы не имеете права меня обыскивать!
– В магазине установлены камеры видеонаблюдения.
– И?
– Я видел, как ты положила в карман пачку масла.
Я расхохотался.
– Вы шутите?! Зачем Наташке масло?
Охранник наморщил лоб.
– Попрошу вас пройти со мной.
Нас отвели в маленькую комнатушку и сообщили, что сейчас в магазин будет вызвана полиция. Я недоумевал, а Наташка… Достав из кармана пачку сливочного масла, всхлипнула:
– Не знаю, как это произошло. Я не хотела!
– Ты… – у меня не было слов.
– Разберемся, – спокойно произнес охранник.
Представив на секунду, какой будет скандал, если об этом узнают наши родители (а скандал обязательно будет), я обратился к охраннику с просьбой простить нас. Рассказал ему о Наташкиной проблеме, заверил, что она действовала на автомате, не отдавая отчета поступку. Наташка кивала. Зачем-то ляпнула, что не ела уже трое суток, пустила слезу.
Охранник оказался нормальным дядькой, вошел в положение, отпустил нас. Правда, не обошлось без нотаций.
Из магазина я выскочил, решив окончательно и бесповоротно, что сюда уже никогда не приду. Будет стыдно. Наташка молчала.
– У тебя с головой все в порядке? – спросил я.
– Родителям не рассказывай, – буркнула она.
– И часто ты промышляешь воровством в магазинах?
– Гарик, ты чего?! Это случилось первый и последний раз в жизни. Клянусь! Просто… масло так на меня смотрело, я не удержалась. Не злись.
– Да мне вообще по барабану, – заявил я. – Это твоя жизнь. И знаешь, на месте твоих родителей, я бы не стал ограничивать тебя в еде.
– Правда?
– Правда! Разрешил бы есть все без исключений. Со временем ты довела бы себя до такого состояния, что не смогла бы передвигаться. Стала бы инвалидом, и…
– Почему ты замолчал? – испугалась Наташка.
– И рано или поздно кусок пиццы или пирожка оказался бы для тебя последним. Ты этого добиваешься?
– Совсем нет.
– Что-то незаметно. Все с тобой носятся, на диеты сажают, хотят, чтобы здоровой была, а ты… Нет у тебя ни силы воли, ни мозгов.
– Я похудею.
– Сто раз слышал.
– Даю слово.
– Не верю я твоим словам.
– Гарик, давай заключим пари, – у Наташки загорелись глаза. – Обещаю тебе, к концу летних каникул, я похудею на десять килограммов. Ты можешь смеяться и шутить, но я сделаю это.
Я протянул Наташке руку.
– По рукам. Но учти, если не сдержишь слово, я тебе больше не брат.
Наташка выдохнула и топнула ногой.
– С сегодняшнего дня держу себя в ежовых рукавицах.
Не знаю, правду она говорила или это был сиюминутный порыв. В любом случае, время покажет. Поживем – увидим.
Глава вторая
За марками
До вечера я просидел перед компом, даже ужинал, глядя в монитор. Потом поругался с Пашкой, мы со старшим братом вечно на ножах, а перед самым сном решил почитать. Книг у нас много, так сказать, на любой вкус. Но беда в том, что я пока не определился с собственным вкусом. Не могу понять, книги какого жанра мне нравятся. Пару лет назад читал фантастику, но она мне быстро наскучила – не мой жанр, затем переключился на приключения, тоже не пошло. Пробовал читать классику – засыпал через две страницы. Папа посоветовал детективы. Ими я вроде увлекся, но довольно быстро охладел к преступлениям и расследованиям.
Открыв книжный шкаф, я начал рассматривать корешки книг. Выбирал по следующему принципу: симпатичная обложка, название, аннотация. И если с первыми двумя пунктами проблем не возникало, то на этапе прочтения аннотации, я понимал, что данную книженцию не одолею. Как мне кажется, аннотация должна зацепить, завлечь, заставить открыть книгу и начать читать. Те аннотация, которые читал я, заставляли немедленно положить книгу на полку и продолжить поиски.
Примерно через полчаса мне повезло, я наткнулся на книгу, которая отвечала всем моим требованиям. Классная обложка, прикольное название, а главное, интригующая аннотация.
Эх! В который раз убеждаюсь, нельзя судить о конфете по фантику. Я начал читать и буквально закипал от негодования две страницы, пять, десять – никакого действия. Описание природы, нравоучения автора, который так и пытался внушить читателю собственные мысли, убивали всякое желание переворачивать листы.
Но я был настойчив. Ждал, что вот-вот начнется действие (написано же в аннотации), листал страницы и разочаровывался. Зато узнал, какие бывают облака, сколько оттенков у предзакатного неба, и чем может пахнуть вечерний воздух. Создалось впечатление, что автор писал книгу на улице, разглядывая облака и нюхая воздух.
Спать я отправился не в настроении. Зато быстро заснул. И снились мне перистые облака, и небо, которое переливалось всеми цветами радуги, и воздух, от которого исходил запах блинов.
Проснулся я от резкого звонка в дверь. На часах двенадцать часов. Вот это да! Наконец-то удалось хорошенько выспаться.
Звонок повторился. Я оделся и выбежал в коридор. Пришли Мотька с Верой.
– Чего так долго дверь не открываешь? – сердито спросил Мотька.
– Спал.
– А я рано проснулась, – улыбнулась Вера. – Мама в сад разбудила, мы туда пришли, а у них с сегодняшнего дня керосин.
– Что у них? – не понял я.
– Карантин в саду! – буркнул Мотька.
– И я теперь буду дома, – радовалась Вера. – Вот!
– А бабушка как назло к сестре уехала. Верку на меня повесили.
– Не ври, – крикнула Вера. – Меня на тебя не вешали. Гарик, не слушай его. Мама просто сказала Матвею, что он будет за мной смотреть.
– Навязали, – не успокаивался Мотька.
– Кого навязали?
– Тебя.
– Меня не вязали.
– Ладно, помолчи, – Мотька прошел на кухню. – Гарик, у вас на завтрак блины?
– Не знаю еще, но пахнет вроде блинами.
– Точно – блины. Смотри, целая гора. Я поставлю чайник.
– А мне можно блины? – спросила Вера.
– Конечно. Моть, ты там хозяйничай, я в ванную заскочу.
– Только долго там не засиживайся, у нас мало времени.
– В смысле?
– Надо кое-куда смотаться.