С нами не соскучишься

С того дня Колька не заговаривал ни с кем о своих проблемах. А зачем? Все равно не поймут, осудят, обвинят.

…Сегодня после уроков он нагнал меня на первом этаже.

– Гарик, ты сейчас домой?

– Да.

– Можно к тебе?

– Конечно. Ты вчера обещал позвонить.

– Забыл, – нервно ответил Колька.

На улице я специально не заговаривал с ним, ждал, когда Колька сам прервет молчание.

– Знаешь, что они предложили мне позавчера?

– Родители?

– Мама и… этот.

– Что?

– Перебраться в другую комнату, а в моей устроить детскую. Она, видите ли, более удобная, теплая.

– И чего?

– Ничего. Гарик, ты меня слышишь? Им нужна моя комната! Их сын будет спать в тепле, а я должен замерзать в маленькой комнатушке, в которой раньше жила бабушка.

– Не передергивай, Коль. И давай по-порядку. Они сказали это категорично или интересовались твоим мнением?

– Какая разница?

– Огромная.

– Ну, – Колька замялся. – Просили подумать. Если я не против…

– Вот видишь. Никто тебя не выселяет. Я бы на твоем месте не раздувал из мухи слона.

– Терпеть не могу отчима.

– О маме подумай.

– Она обо мне думала, когда выходила за него замуж?

– Не знал, что ты такой.

– Какой?

– Упертый. Хочешь, чтобы тебя все жалели? Тогда ты обратился не по адресу. Дядя Миша не монстр, каким ты пытаешься его выставить.

– Гарик…

– Не перебивай. Он общается с тобой на равных, угождает по всякому, а ты пользуешься этим. О маме бы подумал. Ей нельзя нервничать.

– Делаешь меня виноватым?

– Констатирую факт.

Колька сжал кулаки. Какое-то время мы шли молча. У самого подъезда Колька резко остановился.

– Ты прав, я эгоист. Пора принять решение.

– Ты о чем?

– Да так, о своем.

– Колян, не юли.

– Не обращай внимания, Гарик. Все в порядке, – Колька наигранно засмеялся, изобразив на лице фальшивую радость.

– Пошли, чего стоим-то.

– Нет, я домой. Увидимся завтра в школе.

– Коль, – крикнул я, когда он поравнялся с соседним подъездом. – Глупостей не наделай.

– Учту на будущее.

Не понравился мне наш разговор. Не придав этому значения, я постепенно вытеснил его из головы.

Утром в школу пришел Михаил Андреевич. Колька не вернулся домой. Его уже ищет полиция, всех, кто мог что-то рассказать, просили пройти в учительскую.

Я сообщил, что видел его после уроков, мы вместе возвращались из школы. О чем разговаривали? Да так, слукавил я, ни о чем. Просто болтали о пустяках. Надо было рассказать правду, но я не решился выложить ее в присутствии Михаила Андреевича.

На большой перемене наш класс бурно обсуждал исчезновение Кольки.

– Отсиживается где-нибудь, – заявил Мотька.

– Согласен, – кивнул Ярик. – Играет у родителей на нервах.

– А если с ним что-то случилось? – Виолетта смотрела на нас с беспокойством и тревогой.

– Что? С моста сиганул?

– Тоська!

– В его состоянии всякое возможно.

– Он жив, – уверенно сказала Вика.

– У знакомых моих родителей сын однажды убежал из дома, – начала Кира, но Тоська ее прервала:

– Не надо сейчас нагнетать и рассказывать страшные истории.

– Она не страшная, все как раз закончилось благополучно. Я просто хотела сказать…

– И говорить ничего не надо, – прикрикнула Тоська. – Словами мы Кольке не поможем.

– Предлагаешь бездействовать? – спросил я.

– А у тебя есть план? Тогда поделись им с нами.

Я рассказал о нашем вчерашнем разговоре.

– Почему скрыл, Гарик?

– Пожалел Михаила Андреевича.

– Жалостливый какой. Дуй к завучихе.

Пришлось подчиниться большинству. На урок я пришел с небольшим опозданием.

– Ну как? – спросил Мотька.

– Рассказал. Только вряд ли это поможет в поисках Кольки.

– Я знаешь, к какой версии склоняюсь? Колян купил билет на поезд и тю-тю.

– Куда?

– Куда глаза глядят. Ему без разницы.

– Смысл?

– Затрудняюсь ответить, Гарик, – повел плечом Мотька. – Я бы поступил именно так, реши вдруг все бросить и смотаться от своих.

– Заливай больше. Ты бы никогда из дома не ушел.

– Кто тебе сказал?

– Я говорю.

– Спорим? – крикнул Мотька.

– Спорить будете позже, – сказала Екатерина Гавриловна. – Сразу, как только ты выступишь у доски.

– Черт! – Мотька скривился и вышел к доске.

– Слушаем тебя.

– А про что говорить?

– Для начала хотелось бы, чтобы ты озвучил тему урока.

Мотька завертел головой.

– Простейшие, – громким шепотом ответила Виолетта.

– А-а… Простейшие, – повторил Мотька.

– Вот и расскажи нам о них.

– Простейшие это…

– Одноклеточные, – шептала Вика.

– Одноклеточные, – кивнул Мотька.

– Организмы, – подсказывал Ярик.

– Организмы.

– Все молчат, отвечает только Матвей, – Екатерина Гавриловна села за стол. – Ну! Тебе говорят о чем-нибудь такие термины как корненожки, жгутиковые, инфузории?

– Инфузорию-туфельку знаю.

– И что же это?

– Простая живая…

– Простейшая, – поправила Мотьку биологичка.

– Простейшая живая движущаяся клетка.

– А как она двигается?

– Надевает туфли и чешет по своим делам, – засмеялась Тоська.

– А Кобылина сейчас нам поведает о корненожках, – повысила голос Екатерина Гавриловна.

– Не надо корненожек, Екатерина Гавриловна, я молчу.

– Матвей, продолжай. Благодаря чему двигается инфузория-туфелька?

Виолетта поднесла указательный палец к глазу и сделала несколько быстрых движений, дотрагиваясь до ресниц.

– При помощи пальцев, – выдал Мотька.

– Каких пальцев, Матвей?

– Указательных. Нет?

Все дружно расхохотались. Виолетта покрутила пальцем у виска, и вновь дотронулась до ресниц.

– Ресницы, – выкрикнул Мотька.

– Поясни.

– Ну… у инфузории-туфельки есть ресницы…

– Реснички.

– Ага, – Мотька во все глаза смотрел на Виолетту. – Они…

Виолетта сделала плавное волнообразное движение ладонью.

– Плавают.

Виолка резко мотнула головой.

– Тонут? – спросил Мотька.

Снова мимо.

– Ныряют, – перебирал всевозможные варианты Мотька.

– Виолетта, – хмыкнула биологичка. – Закончили урок пантомимы. Теперь скажи словами.

– Клетка двигается благодаря волнообразным сокращениям ресничек.

– Матвей, ты запомнил?

– Да.

– Надеюсь. Садись. На следующем уроке обязательно тебя спрошу. Подготовься.

– Ну что, – усмехнулся я, когда Мотька сел за парту. – Приплыл на ресничках?

– Чуть не утонул, – в тон мне ответил он.

На последней перемене Кира пригласила нас к себе в гости.

– Ребят, кто захочет, приходите в три часа.

– Я хочу, – сказал Ярик.

– И я, – выкрикнул Мотька. – Гарик, ты с нами?

– Само собой.

Вика с Виолеттой тоже ответили согласием.

Стоило Кире уйти, Тоська оседлала любимого конька.

– Приходите ко мне в гости, – передразнила она Киру. – Показушница! Но с другой стороны, даже интересно побывать у нее дома, узнать, так сказать, врага изнутри.

– Ты пойдешь? – удивилась Виолетта.

– Она всех позвала. Или рассчитывала, я откажусь? Нет уж, такого удовольствия я ей не доставлю. Не дождется! Я ее разоблачу.

– Надеешься обнаружить в спальне Киры котёл, в котором она варит людей, а рядом ступу с метлой? – веселился я.

– А вдруг?

– Ну-ну. Успехов тебе в твоих начинаниях.

– Ребят, во сколько встречаемся? – спросила Вика.

– Давайте без пятнадцати три у школы.

– Договорились.

У меня было полтора часа, чтобы прийти домой, перекусить и посидеть за ноутом.

Глава четвертая

Гостеприимный прием

Кира жила в новом доме, попасть в который оказалось не так-то просто. Двор был огорожен высоким секционным забором, и прежде чем очутиться внутри, мы подверглись, как выразился Мотька, процедуре опознавания. Охранник, поинтересовавшись, к кому мы пожаловали, связался с Кирой. Она подтвердила, что ждет гостей. Нас пустили во двор. В подъезде, он был весь в мраморе и больше смахивал на школьный вестибюль, нас встретил второй охранник. И снова вопросы, кто такие, к кому, зачем.