Попутчица

Только такого момента могло больше и не наступить. Они оба это прекрасно понимали и потому метались по кровати как раненые изнывающие то ли от жажды, то ли от голода, то ли от дикой боли из кровоточащих ран, звери. Им было мало. Мало этих поцелуев, мало прикосновений, мало даже сумасшедших, выворачивающих все чувства наизнанку и заставляющих взлетать на слишком опасные высоты блаженства, движения мокрых от пота тел. Хотелось куда большего. Большего, чем они вырывали друг у друга и чем вообще могли получить. Хотелось быть близко так, как это возможно или даже невозможно. Хотелось слиться в одно целое и нерушимое хотя бы в эту самую секунду.

Они метались по влажным простыням, всё яростней вжимаясь в тела друг друга, в попытке наконец достигнуть того пика, той черты, когда весь мир перестаёт существовать и ты сам разрываешь на миллионы крохотных осколков. Но как это часто бывает, когда испытываешь слишком яркие, пробивающие до самых костей эмоции, потом, когда ураган отчаянной страсти затихает, остаётся какая-то непонятная пугающая и навивающая дикую тоску пустота.

Вот и сейчас, сидя на постели и куря уже третью по счету сигарету, Тимур смотрел на обнажённую спину сидящей на самом краю кровати и прижимающей простынь к груди девушки, и не понимал, что с ним происходит. В его груди зарождалось какое-то желчное жестокое чувство. В эту секунду, он презирал и даже почти ненавидел её. Ненавидел за эту дрожь во всём её совершенном и до сих пор таком желанном теле, за эти слёзы, которые он был уверен, сейчас скатывались по её щекам, за это сожаление....Какого чёрта? Ведь сама не остановила! Не остановила, потому что хотела, хотела ещё сильнее, чем он, а теперь разыгрывает из себя бедную и несчастную...пытается сделать вид, что всё произошедшие для неё мерзко и оскорбительно. Зачем? Зачем теперь притворяться, когда все маски уже сброшены?

- Что теперь делать? - голос дрожал, она по-прежнему не оборачивалась к нему и похоже даже не подозревала, какие чувства успели уже завладеть им. А потому сорвавшаяся с его губ жесткая усмешка заставила её сердце болезненно сжаться.

- Вообще или сейчас?

- Сейчас.

- Можем поспать, всё равно до утра ещё далеко. Ну, или сходи в душ, а я после тебя. Вместе как я понимаю, ты всё равно не хочешь?

На этот раз Рита не обратила внимания на его холодный тон, на ядовитую усмешку в голосе. Даже не пытаясь утерять слёз, она тихо, словно боясь услышать ответ, спросила:

- А вообще? Что теперь делать?

- Что делать? Жить, конечно, что же ещё?

- Жить? Как? - медленно обернувшись, Рита ужаснулась тому холодному презрительному блеску в его взгляде. - Как теперь жить? Как раньше?

- А что тебя смущает?

- А тебя? - изо всех сил пытаясь пробиться под эту корку льда и видимой насмешливости, Рита с каждой секундой только усиливающегося страха, начала понимать, что он не притворяется. Нет никаких масок. Сейчас в его взгляде действительно отраженны все чувства, которые он испытывает. - Ты сможешь вернуться домой и...лечь в постель своей жены, как ни в чём не бывало? Сможешь лгать, изворачиваться, притворяться? Сможешь? Хотя...судя по твоему взгляду, да. А я не смогу. У меня так не получится.

- Ну конечно, - неожиданно для неё Тимур вдруг неприятно расхохотался и впервые помимо насмешки и презрения, в его глазах так ярко промелькнула непонятно откуда появившаяся ненависть. - Ты ведь святая непорочная женщина, а я аморальная бездушная скотина. По сравнению с твоим прекраснейшим муженьком так вообще самый низ из низов. Только не из-за меня ты сегодня гуляла по этой чёртовой набережной! Не из-за меня ты была на этом мосту....И что, что ты там делала?!

В секунду оказавшись рядом с ней, Тимур с такой силой вцепился в её подбородок, что Рита болезненна сморщилась. Если бы сейчас она как несколько секунд назад пытался понять, какие на самом деле чувства охватывают его, она бы возможно уловила ту нить дикого ужасающего даже самого мужчину испуга, который отчасти и вызвал этот оскорбительный для неё блеск ненависти в его взгляде. Но сейчас Рита уже не пыталась так глубоко докопаться до его чувств. Она запуталась в своих собственных.

- Это не твоё дело! - сбросив его руку, девушка, будто боясь его близости, тут же соскочила с кровати, полностью закутавшись в простыню. - Я никогда не буду обсуждать с тобой своего мужа, но ты...ты не смеешь так о нём говорить! Да он неидеален, у него есть свои слабости и пристрастия, но...он намного лучше, честнее тебя! Он никогда не делал мне так больно, как ты! Он никогда меня не предавал!

- И что ты хочешь этим сказать? - в ту самую секунду, когда он увидел её наполненные слезами глаза, её дрожащие губы и выражение дикой боли и отчаяния на бледной лице, в его душе что-то надломилось. - По-твоему, я тебя предавал?

На этот раз рассмеялась уже Рита. Причём так же презрительно и с такими же нотками ненависти в голосе, как и Тимур пару минут назад.

- То есть ты считаешь, что кувыркаться с этой королевой фаст-фуда за моей спиной это не предательство?

- С какой ещё королевой? Что ты несёшь?

- С той самой мадам Вербицкой, благодаря которой у тебя появилось это чудесное кольцо на пальце.

Невольно Тимур опустил ничего не понимающий взгляд на своё обручальное кольцо, а потом снова перевёл его на Риту.

- Ты нормальная? Что ты городишь? Наши отношения с Кариной начались уже после того как мы расстались.

- Конечно, - усмехнувшись, Рита прикусила дрожащую губу, всеми силами ещё пытаясь сдержать ту дикую обиду, которая разрывала её изнутри. - Сначала она просто по-дружески решила помочь тебе унизить меня, когда я должна была прийти на этот чёртов вокзал и помахать вам ручкой, но, слава Богу, я опоздала. А потом вы кувыркнулись и ко всему прочему ещё решили доставить себе дополнительное удовольствие, выслав мне фотку прямо из постели. И после этого, ты ещё смеешь говорить, что не предавал меня?

Тимур даже не стал особо вникать в то, что она говорила. Он не подошёл к ней, даже не встал с кровати. Единственное, его брови нахмурились, а взгляд стал тяжелее.

- Ты вообще сейчас о чём? Какая ещё фотография?

- Ваше селфи, - усмехнувшись, Рита, наконец, обернулась и впервые за всё время их разговора, в её глазах промелькнула злость. Это абсолютно спокойное выражение лица мужчины довело её до крайности. - И не надо делать вид, что ты ничего не понимаешь! Ты уже не раз успел полить меня грязью, выставить циничной расчётливой, плетущей какие-то накрученные интриги стервой. Может быть, я это и заслужила. По крайне мере, я прекрасно понимаю, что тогда...сама наделала кучу непростительных ошибок. НО мне было восемнадцать лет. Я ужасно запуталась и мне просто нужна была помощь. Если бы ты тогда, хотя бы просто попытался меня понять, а не свернул ласты, возможно, сейчас всё могло быть по-другому.

Тимур всё это время слушал девушку молча, и с каждым её новым словом взгляд мужчины становился всё тяжелее.

- Свернул ласты? По-твоему, я ничего не делал, чтобы сохранить отношения? Если ты действительно хотела, чтобы сейчас всё было по-другому, то почему тогда ты не поехала со мной? Испугалась? Решила не усложнять себе жить? Тогда в чём ты меня сейчас обвиняешь?

- Я испугалась? Да я хотела ехать с тобой куда угодно! Но папа...он долго меня не отпускал и в итоге я опоздала. Сейчас, конечно, понимаю, что, слава богу, что опоздала. Хотя бы не пришлось так унижаться. Я только одного не пойму. Если тогда ты не простил меня за...аборт, то почему было об этом просто не сказать? Ведь можно же было расстаться по-человечески, а не так....Хотел окончательно меня добить? Зачем? Зачем было высылать эту омерзительную фотографию...

- Да какую фотографию?! - не выдержав, Тимур грубо перебил Риту, бросив на неё взгляд полный нескрываемой злости. Его ужасно раздражало каждое её слово. Даже не потому, что в нём проскальзывал какой-то укор, а просто потому, что Тимур совершенно не мог понять, о чём Рита вообще говорит.