Страница 65 из 77
1 октября, пятница
Одетые для выхода на работу Глеб с Дашей заканчивали завтрак. Потягивая кофе, Даша с грустью смотрела в окно.
– Опять крысиное утро, опять дождь. Попробуй тут излучать обаяние и оптимизм.
– Может, тебе ванну из бриллиантов? – предложил Глеб.
Даша качнула «конским хвостом».
– Не сработает. Солнца хочу.
– Прогуляйся в шкаф. Там солнца невпроворот.
– Не хочу в шкаф, хочу здесь.
– Даже не знаю, что посоветовать. – Глеб мыл посуду. – Одна моя знакомая хвастала, что она ведьма. Надену, говорит, короткое платье – мигом распогодится.
Даша встала перед ним, подбоченясь.
– На мне, по-твоему, балахон, что ли? Куда еще короче? Зинаида и так уж зубами скрипит.
– А вот этого не надо! – громыхнул чашкой Глеб. – Не можешь организовать погоду, на Зинаиду не вали!
Даша вздохнула.
– Не получается у меня солнышко. Короткие платья уже не помогают.
Глеб вытер полотенцем руки.
– Может, тебе с бельем поэкспериментировать?
Даша прыснула. Зазвонил телефон, и она, взяв трубку, театрально отозвалась:
– Хэлло-у! – Затем улыбнулась. – Гольдберг, опять с утра! Добиваешься, чтоб мы опоздали?.. Сам заткнись! На какую разведку работаешь?!
– Разыгралась. – Глеб попытался отобрать трубку.
Даша уклонилась.
– Шеф занят, Гольдберг. Передай сообщение через секретаря… Я секретарь, идиот! Кто ж еще?!. Илюшка, пожалуйста, мне интересно… Так… И это все? С этой хохмой ты приехал в Одессу?.. Эй, не ори! Послушай… – Даша удивленно воззрилась на трубку. – Отключился, морда. Разнервничался.
– О чем речь?
– Вопит, что мы дебилы и занимаемся онанизмом. Что надо искать Ньюгартов за городом.
– Так и сказал «онанизмом»? Не Илюшин вроде стиль.
– Он сказал «рукоблудием». Какая разница? «Если я не прав, – сказал, – сбрею бороду!» И швырнул трубку.
Глеб потер переносицу.
– Насчет бороды – угроза весомая.
Даша посмотрела ему в глаза.
– Осталась еще третья квартира.
Глеб кивнул и вышел в прихожую. Даша – за ним.
Из подъезда они выбежали, держась за руки, и под моросящим дождем забрались в «жигуленок».
– Не опаздываем, – констатировал Глеб, выезжая на дорогу.
Вместе с дождевой влагой «дворники» сгребали со стекол желтые листья.
– Мы не знаем, что в третьей квартире, – повторила Даша.
Глеб невесело усмехнулся.
– Скоро узнаем. Думаю, Илье не придется сбривать бороду.
– Если Ньюгарты и вправду за городом… – пробормотала Даша. – Любовь моя, Куроцапов живет на широкую ногу, за ним не угнаться.
Глеб кивнул.
– Я же говорю: умеешь утешить.
Переулок был глухим, безлюдным и заканчивался тупиком. Деревьев здесь было негусто, однако тротуар устилала опавшая листва. И казалось, что промозглый октябрь напирал именно отсюда. Въехав на «Мерседесе» в это забытое богом место, Куроедов сразу разглядел золотистый «Опель» приятеля и притормозил метрах в пяти.
– Ямото Кае, следовавший за Куроедовым на такси, остановился значительно дальше. Таксист категорически отказался углубляться в переулок, и его пришлось отпустить. Впрочем, Ямото это устраивало. Лучшей дыры для осуществления его плана не отыскать. «Не улизнет», – решил Ямото принявший вид уличного забулдыги.
Куроедов в ожидании закурил. Майор Луганский выбрался из «Опеля» и, нервно озираясь, шмыгнул в «Мерседес». На спотыкающегося пьянчужку он не обратил внимания, однако в «Мерседесе» продолжал озираться.
Куроедов выпустил дым из ноздрей.
– К чему эти шпионские штучки, Юрик? Кого-нибудь ловим или кто-то ловит нас?
– Не курить можешь?! – Луганский раздраженно опустил стекло.
Куроедов безропотно выбросил сигарету.
– Всегда сотрудничаю с ФСБ. Почему здесь, Юрик? Этакая таинственность… И чем тебе Гаврилыч помешал?
Майор не прекращал озираться.
– Гаврилычу твоему, – буркнул он, – я не доверил бы использованной подтирки.
– Это у вас взаимно, – усмехнулся Куроедов.
– А насчет таинственности… – продолжил Луганский. – Володь, я предпочел бы не афишировать наше знакомство.
Толстяк уставился на него в изумлении.
– По-моему, Юрий Васильевич, эту встречу назначили вы, а я всего лишь… – Тут он заметил, что из идеальной прически приятеля там и сям выбились пряди. Данное обстоятельство повергло Куроедова в еще большее изумление. – Юрик, что случилось? У тебя галстук съехал набок.
– Оставим это, Володь! – окрысился Луганский. Но галстук поправил. – Работы навалилось много. И расследование убийства лейтенанта Вегина висит на мне.
– Что значит «висит», Юрик? Как же учитель французского? Я думал, ты позвал меня, чтобы порадовать…
– Он этого не делал, Володь.
Толстяк выглядел потрясенным.
– Как это?! Ты уверял, что он не выкрутится.
Глаза майора забегали.
– Обстоятельства изменились. Шеф привел доводы, которые… в общем, доводы неопровержимые.
Физиономия Куроедова так вытянулась, что казалась похудевшей.
– Что-о?! Ты заставлял меня не приближаться к моей девушке, заверяя неоднократно…
– Я помню, Володь. Но шеф привел столь весомые доводы…
– Срал я на твоего шефа! Понял, ублюдок?!
Луганский подскочил, врезавшись головой в потолок.
– Что ты сказал?! – взвизгнул он, панически озираясь. – Что ты провякал, жирный недоносок?!
Куроедов, который от злости стал покрываться сумраком, в обалдении потускнел.
– О чем ты?.. Что я сказал, Юрик?
Луганский сгреб его за лацканы плаща.
– Вякнешь слово против шефа – в зону закатаю! Ясно тебе?!
Мир в глазах Куроедова перевернулся вверх ногами.
– Ясно, Юрик… Разумеется, ясно.
Луганский разжал пальцы.
– Вот и ладушки. Расставим теперь точки над «i».
Со стекла «жигуленка» «дворники» сгребали мокрую пыль. Наблюдая за гипнотической их работой, Даша произнесла:
– Скорей бы снег, что ли. Не морщи лоб.
– Я не морщу. – Глеб выехал на отрезок дороги, ведущей к школе. – Надо было еще вчера Илью послушаться.
– Вчера, – возразила Даша, – вариантов было навалом.
– На это я и клюнул. Целых три квартиры, надо же!
– Во-первых, последняя еще под вопросом. А во-вторых, любовь моя, ты, конечно, дурак Тупей тебя нет никого, так что расслабься и прекрати заниматься самоедством.
Глеб притормозил, пропуская перебегающего дорогу пса.
– Мы почти не продвинулись, Даш. Как я нынче посмотрю в глаза Сато?
– А ты не смотри, – предложила Даша. – Повернись к нему задом, а я буду кланяться и бормотать: «Сато-сан, Сато-сан, моему господину лапша в глаз попала».
Глеб улыбнулся.
– Похоже, это выход. Что-то не видать твоего хахаля.
Они подъехали к школьным воротам. Даша оглядела окрестности. Вблизи стояли серая «Тойота» Стаса и синий «Мицубиси». Черный «Мерседес» отсутствовал.
Даша приоткрыла дверцу «жигуленка».
– Куда запропастился голубь мой? Почему не встречает?
– Накличешь, – вздохнул Глеб.
Они вышли из машины. До звонка на уроки оставалось около десяти минут, и ватаги учеников спешили к школьному крыльцу. Со всех сторон стало раздаваться: «Доброе утро, Дарья Николаевна! Здравствуйте, Глеб Михайлович!»
Меж тем из синего «Мицубиси» выпрыгнул Василий и крикнул:
– Француз! – Он нагнал Глеба с Дашей на школьном дворе. – Глеб Михайлович, потолковать можно?
Глеб глянул на часы.
– Вообще-то времени у нас…
– Две минуты, – заверил Василий, – без понтов. – Он был в жеваном спортивном костюме, щеки его обросли щетиной.
Даша внимательно посмотрела на него.
– Что случилось, Вася?
Василий соорудил улыбку.