Разрушь преисподнюю!

Слово «кофе» на всех языках звучит почти одинаково. За стойкой хлопотали две молодые барменши. Одна из них наполнила для Сато чашку, другая – приняла деньги, отсчитав сдачу. Выражение лиц у обеих было такое, будто обслуживать элегантных японцев – обычное для них дело. С чашечкой кофе Сато занял столик.

Ждать на сей раз пришлось не более пяти минут. Небритый субъект в распахнутой куртке и свитере проследовал к стойке, также взял кофе и подошел к столику Сато.

– Позволите к вам присесть? – проговорил он по-русски, в расчете, очевидно, на публику.

Угадав смысл фразы, Сато кивнул и по-английски негромко произнес:

– Я думал, вы наклеите бороду. Или, наоборот, соскоблите с лица щетину.

Субъект бросил на него хмурый взгляд.

– Изволите иронизировать? – буркнул он по-английски. – За ваши деньги – не возражаю.

Сато выложил на стол сложенную газету «Известия».

– Зачем в такую рань?

– В командировку отправляют, в срочную, – объяснил информатор, кладя перед собой сложенную «Комсомольскую правду». – Здесь кое-какие мелочи – не знаю, понадобятся ли. Главное, что за вчерашний день удалось выяснить… – Информатор с подозрением уставился на возникшего у стойки низенького человека в плаще, кепке и темных очках.

Проследив за взглядом собеседника, Сато раздраженно потребовал:

– Продолжайте.

– Минутку. – Информатор не сводил глаз с нового посетителя.

Человек в кепке и темных очках, простуженно кашляя, указал на бутылочку пепси. Барменша поставила бутылочку перед ним. Посетитель расплатился, отвинтил крышечку и направился к двери, прихлебывая на ходу. За дверью бара Ямото Кае выбросил пепси в урну и сунул в карман темные очки.

Небритый субъект залпом выпил кофе.

– Предосторожность лишней не бывает. – Он постучал пальцем по свернутой «Комсомольской правде». – Люси Ньюгарт, урожденная Людмила Петровна Куроедова, закончила биофак Московского университета. Двадцать лет назад она вышла замуж за биохимика Джорджа Ньюгарта, приехавшего сюда на симпозиум, и проживает с тех пор в Манчестере. Единственным, ныне здравствующим, родственником Люси является сын ее утонувшего брата – Владимир Сергеевич Куроедов, племянник то есть. В Москве он занимается торговлей автомобилями на грани криминала. Вот все, что мне пока удалось выяснить. Если б не командировка, я мог бы прокачать университетские связи, однако не успеваю. Разумеется, вы вправе не выплачивать оставшиеся деньги.

Сато подвинул к нему «Известия».

– Все в порядке, забирайте.

Информатор запихнул газету в карман куртки и указал на свернутую «Комсомольскую правду».

– Здесь кое-какие детали: может, пригодятся. Прошлогодняя статья о Владимире Куроедове с фотографией. Он баллотировался в Думу и провалился с треском.

Поразмыслив, Сато покачал головой.

– Это ни к чему. Оставьте себе.

Небритый субъект сунул газету в тот же карман и поднялся.

– Задержитесь, пожалуйста, минут на десять.

Сато усмехнулся уголками губ.

– Ваш профессионализм восхищает.

Информатор, не оборачиваясь, направился к двери.

Когда Ямото Кае увидел его выходящим из бара в одиночку, то не поверил своему везению. Везение, однако, не застало Ямото врасплох. Не успев даже понять, что произошло, информатор, словно подхваченный вихрем, очутился в пахнущей мочой подворотне.

Стиснув его горло железной хваткой, Ямото по-английски потребовал:

– Выкладывай все, что рассказал ему.

– Не понимаю, – прохрипел по-русски информатор.

Ямото сильнее сжал пальцы.

– Говори по-английски или сдохнешь.

Придушенный информатор кивнул. Ослабив хватку, Ямото через минуту узнал то же, что Сато Абэ. Затем японец со шрамом над бровью сломал информатору шейный позвонок это было легко и приятно. Обыскав небритого, Ямото обнаружил в его кармане две свернутые русские газеты. В одной из них бугрилась пачка долларов. Снова удача. Расходы Ямото в этой варварской стране росли, и наличка была кстати. В другой газете на фото был изображен длинноволосый толстяк, постоянно попадавшийся Ямото на глаза. Ямото улыбнулся этой расплывчатой фотографии: сегодня выяснилось гораздо больше того, на что можно было рассчитывать.

Между тем Сато взял себе еще чашечку кофе, который, на удивление, оказался вполне сносным, и, растянув удовольствие на десять минут, также покинул бар. В подворотне он заметил некоторую толчею. Две женщины и мужчина, возбужденно тараторя, рассматривали что-то под ногами. Сато достаточно было взгляда, чтобы в лежащей на асфальте фигуре признать своего информатора и понять, что в командировку тот никогда уже не поедет.

Сато невозмутимо миновал подворотню, дошел до бензоколонки и сел в посольскую машину.

Глеб и Даша заканчивали завтрак. Глядя в окно, Даша пробормотала:

– Чертова погода. – И хлопнула по столу ладонью. – Сделай мне солнышко, морда!

Глеб отодвинул пустую тарелку.

– А ураган в Африке не хочешь?

Подумав, Даша вздохнула.

– Ладно, пусть будет чертов дождь.

– Зато, – утешил Глеб, – нынче мы собрались вовремя. Уж точно не опоздаем.

Зазвонил телефон. Сняв трубку с холодильника, Глеб отозвался, и голос Сато произнес по-японски:

– Доброе утро, Глеб-сан. Девичья фамилия Люси Ньюгарт – Куроедова. Владимир Куроедов, преследующий вашу супругу, ее племянник.

Глеб взъерошил пятерней свои волосы.

– Как интересно все легло, Сато-сан.

Даша смотрела на него с беспокойством. Разговор, ведущийся по-японски, подслушивать она не могла.

– Логично предположить, – сказал Сато, – что Джордж и Люси скрываются у него.

– Несомненно, – согласился Глеб. – Теперь, Сато-сан, поисками займемся мы.

– Надо ли искать? Достаточно прижать племянника…

– Ни в коем случае. Племянника и Ньюгартов пасет ФСБ, нахрапом не возьмешь. Мы выясним адрес Куроедова, не поднимая шума, вытащим Джорджа и Люси… остальное – дело техники.

Сато выдержал паузу.

– Глеб-сан, мой информатор убит возле места нашей встречи. К телу я не приближался, но, судя по положению головы, у бедняги сломана шея. В совпадения я не верю. Думаю, вам ясен ход моей мысли.

– Ямото, – словно выплюнул Глеб.

– Таким образом, – заметил Сато, – ему известно все, и медлить он не станет.

– Уверен в этом, – подтвердил Глеб. – Но мы успеем раньше.

– Хорошо бы, Глеб-сан. До связи. – Сато дал отбой.

Глеб прошелся по кухне. Наблюдавшая за ним Даша пообещала:

– В ближайшее время займусь японским.

– Флаг тебе на башню, – кивнул Глеб.

Даша вздохнула.

– Разобрала только фамилии: Ньюгарт и Куроедов.

Глеб продолжал вышагивать.

– Практически это все. Осталась лишь связка: Люси Ньюгарт – родная тетя Куроедова, она русская. Вопросы есть?

Даша присвистнула.

– Ай да ухажер!.. Вопросов навалом.

Глеб взглянул на часы.

– По дороге.

Когда они одевались, телефон зазвонил опять.

– Не подходи, – посоветовала Даша.

– Права не имею: у нас штаб. – Глеб схватил трубку.

В ухо шибанул возмущенный рык.

– Слышь, Француз, у нас тут стрелка с твоим Куроедовым! А на хвосте у него…

– Сильвестр, тихо. – Глеб слегка отодвинул трубку. – Излагай медленно и внятно.

Послышался тяжкий вздох.

– Стрела, говорю, у нас с Куроедовым. Как ты велел. Он шпилит сюда, а за ним – Сычиха. Врубаешься?

Глеб почесал переносицу.

– Откуда знаешь?

– Пацаны пасут его ненавязчиво. Брякнули мне на мобилу: Сычиха за ним на «Москвиче», без понтов. Че делать, спрашивают. Слышь, Француз… Глеб Михайлович, может, нам Сычиху долбануть?

– Я те долбану! – гаркнул Глеб. – К Сычихе не прикасаться! Пусть делает, что хочет, усек?!

– Она же нам всю малину…

– Всосал, спрашиваю?!

Донесся вздох, полный трагизма.

– Ладно, о'кей. – И послышались гудки.