Страница 152 из 162
— Акт отчаяния. Были бы у нас хорошие деревья рядом, попробовали бы взять тараном ворота, а так… Не знаю, что им остается. Но если к нам перекинут целое войско, а он на это способен с кольцом, это будет серьезно. Осадят. Запасов хватит на годы, но… Мы все окажемся отрезаны от Ада. Сколько там?..
— Около сотни. Надеюсь, больше не будет. Что делать с ними? — растерялся Ахорн. — Нельзя убивать, это мы понимаем.
Вглядываясь вниз, он силился рассмотреть лица, высунулся из-за крепостной стены: его племянница отправлялась покорять мир людей, полная надежд, как и тысячи других — после Исхода. Неожиданно Ахорн испугался, что увидит хрупкую девчушку с козьими рогами на подступах к Столице, очарованную, проклятую… Не рассмотрел.
— Мы не можем их исцелить, но способны оградить от зла тех, кто избежал магии, — объяснила Кара. — В разрушенном Колизее сейчас сидят несколько таких. Будем надеяться, сейчас наши товарищи в Петербурге захватят Мархсиаса. Смогут ли они вернуться к привычной жизни… К сожалению, не знаю.
— Можно ли верить Самаэлю, командор? — с сомнением спросил Ахорн, внимательно наблюдая за каждым его шагом. И добавил несмело, готовый тотчас же заткнуться, уловив недовольство в хрипатом голосе Сатаны: — Все слышали, что произошло между вами над Дворцом…
— Он один в окружении сотен таких бравых воинов, — с ехидцей протянула она, сорвалась на болезненный, встревоживший Ахорна кашель, однако продолжила: — Чего вы страшитесь? Застрелите его, стоит мальчишке рыпнуться и напасть. Он хотел отомстить за отца, мы еще поговорим с ним об этом… Видеть наш народ порабощенным Сэм не хочет не меньше нашего.
Наемники внизу быстро приняли командование — кажется, среди них было несколько умелых бойцов, возглавивших отряд. Невдалеке остановились гвардейские кавалеристы, удерживавшие злых, встревоженных лошадей, поднявшие ружья и целившиеся к стремительно приближавшимся демонам… На них не было брони; несколько магов мимоходом накладывали заклинания.
— Отступить! — рык Кары заставил гвардейский строй смешаться. — Не ввязываться в бой!
Визжали лошади, плясали. Они хотели крови так же, как и любой солдат, им нужен был враг, бой, они желали мчаться в атаку с общим криком — ведь когда орут все, когда вопль рвется в небеса, ты больше не одинок, не крупица под багровым небом, а часть чего-то целого, плотно сбитого… В сражении было их спасение. Но командор не могла позволить, чтобы они пировали кровью тех, кого клялись защитить, потому Гвардия растерянно отступала, переходя в глухую оборону, не способная ничего изменить.
***
Девушка размахивала руками и вспарывала пространство этого маленького премилого подмира, который упорно напоминал Владу больницу — одиночную палату с белыми стенами. Позже он сообразил, что может придумать что угодно, как и в случае с самой слугой, построить себе келью или венецианский дворец… или оставить минимализм белых стен. Однако девица напрочь испортила стиль, и на белом появились черные письмена, надписи на смеси арамейского и енохианского. По мановению рук вскрывалось плетение мира и заклинания, создавшие кольцо.
— Подозрительная она, не доверяю, — шептал Рыжий, пока Влад с интересом, словно забыв о времени, копался в древней магии. — Не понимаю, для чего вообще эта девчонка, могли же поставить заклинание-сдерживатель…
— Да, не понимаешь ты, парень… Для Соломона делали, а он воздержанием не отличался. Впихнули женского духа, который подстроится под хозяина. Красота. Думаю, Мархосиасу тоже приятно было, хотя Энн клялась, что его плотское не интересует — ну да кто его знает. Не повелся бы сам?
Рыжий с сомнением хмыкнул.
— Это она потому что мою мечту тебе показывает, — поучительно заявил Влад. — Люблю я рыженьких — ничего личного, чисто эстетически. Смотреть приятно. Хочешь, изобразит что-нибудь для тебя?
Как он и ожидал, мальчишка заупрямился и отвел взгляд, сцепил зубы; Влад знал это выражение лица, попытку скрыть мысли, запереть их тяжелым амбарным замком. А девушка, понявшая, что обсуждают ее, обернулась с услужливой полуулыбкой на красивых губах. Может, было в ней жизни не больше, чем в детских куклах из пластика, но Владу становилось ее жаль.
Грузить Рыжего заклинаниями он не хотел, ковырялся сам. Чувствовал, что время здесь течет иначе, если вообще движется, так что его было достаточно, некуда спешить. Когда спешишь, совершаешь ошибки — этому жизнь успела научить. С енохианским не ладилось, сложный язык, на нем заклинания Владу редко доводилось создавать, однако недавно он разглядывал символы на ладонях стажера Саши Ивлина — неплохой был повод вспомнить.
— Кажется, я нашел нить-основание, — поделился попозже Влад, подзывая Рыжего и тыча пальцем в переплетение строк и рисунков круглых печатей. — Даже клубок. Если ударить сюда…
— Почему вы желаете уничтожить силу? — удивлялась девушка. — Любой хочет власти — так мне сказали на Небесах, и каждый мой господин это оправдывал. Сначала царь Соломон, после — некоторые другие маги. Они дрались за кольцо. Какое-то время я была у русского мага — Калин, так его звали. После — мне сказал Мархосиас — мной повелевал Люцифер. В полусне, в кошмаре я видела Иштар, но я ей не понравилась. Мархосиас… Вы первый, кто захотел уничтожить кольцо, а не спрятать его, не отдавать никому.
— Я видел, сколько зла оно причинило, я сражался с его хозяином… — Объяснения были лишние, Влад замолчал. — Я военный человек, у меня есть приказ: уничтожить кольцо любой ценой. Ради него я тут голову положу.
— Вы могли бы использовать его во благо, — мурлыкнула девушка, подходя ближе, ласково подхватывая Влада под локоть — он не стал дергаться и вырываться, заинтересованно покосился. Словно вдохновленная, она заговорила дальше. Влад смотрел в глаза. — Построить новый мир, поставить справедливое государство, о котором мечтал царь Соломон. История идет по кругу — может быть, вы его преемник? Я чувствую, я читаю вашу душу, мой господин.
Это Влада отрезвило, и он все-таки высвободился, нетерпеливо помахал на нее рукой — слабо, не угрожающе, будто мушку отгонял. Вернулся к заклинанию и, вздыхая, зарылся в него руками, чувствуя призрачное покалывание.
— Власть развращает людей, — бросил Влад. — Мне власти не надо, титулов тоже, званий. Не люблю я этого. А работу свою люблю. У меня есть напарник и собака, мне для счастья достаточно. Я эгоист, понимаешь, милая? Мне важнее мое собственное мелкое, бытовое такое счастье, чем бремя ответственности за целый справедливый, как ты говоришь, мир. Возможно, что-то и выгорело бы, не спорю. Но я за это браться не готов. Мое дело — гоняться за всякими ублюдками и чистить им хари боевой магией. Если совсем на пальцах.
Ему нравилось ее тормошить, встряхивать; сталкиваясь с чем-то неизвестным, она становилась больше похожа на живую девчонку, пусть и будто бы сошедшую с картинки из порножурнала. Влад был человеком стайным, потому к девушке, наряженной в гвардейский мундир, как-то по наитию стал относиться бережнее.
— Вы правильно нашли, здесь основание заклинания, — согласилась девушка, подбадривая Влада. Была в ней вшита золотыми нитями лесть или он ей нравился? — Я не сомневалась, что вы отличный маг… — по-лисьи прищурилась она. — Чтобы разрушить плетение, нужно постараться. Пожертвовать энергию — разорвать изнутри. Лучше всего, если это будет сила Рая, тогда заклинание поддастся легче.
Проницательно кивнув на Рыжего, она заставила его смущенно что-то пробурчать. В своем ученике Влад не сомневался, ту магию, что он мальчишке показал, он отточил, превратив в оружие, в обоюдоострый клинок… Значило это, что Рыжий сам об него порежется, пока станет вытягивать нить-основание.
— Поделим заклинание, — решил Влад, наскоро подсчитав, что такой выброс магии Рыжего убьет, выпьет досуха, точно оголодавший дикий вампир. — Ты начнешь и расковыряешь плетение, я добью — там будет нужна грубая сила, а не умение.
Плетение тревожно пульсировало — казалось, магия понимает человеческие слова, однако Влад старался не поддаваться и напоминал себе: это из-за того, что он нагло рылся в изнанке.