Страница 5 из 69
Сначала появилась Ринка, вылетевшая из круговорота демонов возле трактира, оказалась рядом с Рыжим, шутливо стукнулась с ним рогами и позволила Вирену сгрести себя в охапку, обнимая, и не отбивалась, как сердитый деловой маг. Она тоже осталась прежней: невысокой, но гибкой, как осока — и резалась остро, но с ними она позволяла себе расслабиться. Ринка торопилась, запыхалась, обычно гладко причесанные, смоляные волосы растрепались, а хвост с мягкой кистью бил по ногам.
— Вирен! — восклицала она, тиская его в крепких объятиях. — Ты, кажется, подрос! Совсем взрослый стал!
Ринка была старше их с Рыжим на пяток лет и почему-то думала, что ей это дает право сюсюкаться, как с младшими братишками. Выросшему в шумной Гвардии, в большой разномастной семье Вирену это было даже приятно, хотя и чуточку обидно, язвили его гордость умильные гримаски Рины, но вот бедняга Рыжий страдал, незаметно, как он думал, рассматривая ее. Глядел долго и внимательно, а потом отвернулся, словно ему стал интересен уличный гам: сварливая демоница кого-то бранила, громыхая, проехала телега…
— Месяц в пустынном мире — у тебя есть все шансы, — втихую подбодрил его Вирен, нахально подмигивая. — А я помогу, подскажу, если что…
Рыжий от него отмахивался и пытался заткнуть, но Вирен оказался ловчее.
Потом они помогали на гостином дворе Волку, обменивались новостями, запрягали лошадей — чубарая кобылка Ринки явно заинтересовалась конем Вирена, и они злобно кусались, фырча и роя землю лапами. Конюший крыл их крепким матом на архидемонском, мальчики на побегушках сноровисто помогали гвардейцам. Кавалерию учить не надо было, они и вслепую могли бы надеть седло и узду, но пара лишних рук не мешала, и Вирен с чистой совестью дал на лапку какому-то тощему, но верткому демоненку. Подошел к своему гнедому коньку, почесал ему основания рогов — тот заурчал, заскреб звериной лапой, выпустил когти из подушечек и тряхнул головой, клацнул зубами. Ему тоже не терпелось — наверно, оттого он полез к лошади Ринки, которую теперь отвели в дальнее стойло.
Попыхивая сигаретой, появился купец Вахза, рассмотрел их лошадей, почти полез к ним в пасти — чего делать, конечно, не стоило, ведь боевым коням не подпиливали клыков, как смирным лошаденкам, тягавшим его телеги. За мощного тяжеловоза Волка Вахза даже попытался сторговаться, но правильно понял напряженный взгляд лейтенанта и перевел все в шутку, и смех громом разразился возле конюшни.
— Не нравится он мне, — шепнул Вирен скорее коню, чем Рыжему. Вахза носил расшитые одеяния из шелка, длинную косу, нелепую саблю с каменьями на рукояти — дорогая игрушка, мало пригодная для боя; купец напоминал ему люциферовых аристократов, которые извелись не без вмешательства революционной Гвардии…
— А мне нравится, платит хорошо, вот я и подрядился к нему в охрану. — Рыжий все-таки его расслышал. — Чем-то похож на моего отца, тоже ставит свое дело выше всего, лезет дальше и дальше… Такие готовы своей шкурой рисковать, чтобы получше продать товар. В каком-то смысле это тоже смелость, пусть и не такая, к какой Гвардия привыкла.
— Конечно, — поддержал Вирен. — Гвардия одно серебро уважает: которое на знамени.
И указал на нашивку на плече мундира, где перекрещены были два острых, опасно оскаленных зубьями зульфикара.
В спор хотела вступить Ринка, но передумала. Вывели лошадей. Кликнули, позвали: время было собраться, потому Вирен быстро взлетел в седло и мягко подтолкнул коня пятками, и тот пошел. Выступали из Ленвиса без лишнего шума, но и на них, как на караван Вахзы, пришли посмотреть. Все те же лица, которые сначала мелькали, перемешивались в толпе, провожавшей купеческие телеги, а потом квасили в трактире. И все-таки приятно было, что демоны приветствуют их, провожают в иной мир, желают вслед удачи.
— Удача для светлых, клинок для темных, — тихо произнес Вирен. — Семейная присказка.
— Хорошие слова, — одобрила Ринка. — Саблю ты точил и правда не зря. Мирной прогулкой этот поход не станет…
Но и она, несмотря на мрачные предзнаменования, взмахивала рукой, приветствуя жителей Ленвиса, демонов, духов и бесов, торгашей, рабочих и чиновников, румяных баб, тонких юнцов, мечтавших о подвигах и тянувшихся за ними, и беззаботных ребятишек, которые не вываливались под коней лишь благодаря чуткому наблюдению родителей.
За спинами взрослых неслась орава детей — дворовые ребята, совсем мелкие, но бойкие, пытавшиеся обогнать гвардейскую колонну. Темнело небо, вызвездило. Зажглись фонари, и дети, бежавшие за ними, показались оторвавшимися от кого-то тенями, которые вдруг обрели свою волю. Вздрогнув, Вирен отвернулся.
До шахт ехать было недалеко — за городом они сразу перешли на рысь. Вахза тоже отправился с ними верхом, хотя держался не так уверенно, как окружавшие его гвардейцы, среди их мундиров он смотрелся нелепым цветным пятном. Поддавшись инстинкту, Вирен позволил коню идти свободно — он и сам знал, как нужно бежать в строю. Сам он задумался о Тартаре, о выжженной пустоши, о которой ему рассказывали…
Сегодня шахты не работали, затихли, и все рабочие, несмотря на поздний час, собрались поглазеть на их отправление, несмотря на сгущающуюся темноту и продувающий ветер. Маги заканчивали последние приготовления, ругались отдаленно. Горели фонари, в которых бились слабые огненные заклинания, и Вирен видел очертания телег. Лошади и мулы, запряженные в них, злились и огрызались, и он с сожалением заметил, что демоны Вахзы охотнее угощают их кнутом, чем успокаивают… Купец быстро, несколько неуклюже спешился. Наблюдая за тем, как он вывалился из седла, гоготнули братья из Роты, Гил и Зарит, но на них тут же шикнул Волк, и близнецы пристыженно замолкли.
Ожидание затягивалось; под ногами серебрился снег, который вряд ли дожил бы до утра. Вирен расхаживал, чтобы согреться, но и болтал с друзьями крайне охотно, тратя тепло на слова. Неведомо где Рыжий раздобыл плащ на меху, накинул на себя и хохлился, точно сердитый воробей — Вирен с Ринкой дружелюбно подшучивали над ним, вертясь рядом, хотя и их холод сурово покусывал за запястья и щеки. Ночь была темна.
Наконец загудел долгий, мощный звук — рог. Гвардейцы строились, но расставаться Вирену с товарищами не хотелось, и все-таки он не стал волновать Волка, заставлять его бегать и кричать. Взобрался в седло, протиснулся рядом с Ниираном и смуглой демоницей Дэвой, кивнув им. Маг строго посмотрел, но ничего не сказал. В ночи глубокий шрам его казался угольной полосой. Ерзая в седле, Дэва похлопывала по шее свою лошадь, знаменитую крутым нравом. Позади шумели возницы на телегах, где-то там остались и Ринка с Рыжим.
Когда полыхнул портал, Вирен аж вздрогнул, часто заморгал: ночь прорезала вспышка, точно перед ними ударила молния. Гвардейцы успокаивали волнующихся лошадей, перекрикивались. Кто-то из магов издал ликующий вопль — словно они вовсе не уверены были, что портал удастся поставить. Широкие врата поднимались прямо перед первыми рядами солдат, арка из мягкого золотистого сечения и чернота внутри — голодная, мертвая, пустая. Словно из мира выдрали кусок. Впервые Вирен почувствовал настоящий страх, задрожал, сомневаясь, но гвардейцы впереди тронулись, и ему ничего не оставалось, кроме как послать коня за ними. И закрыть глаза, прежде чем лица коснулась жидкая тьма.
========== II. ==========
Едва они оказались в Тартаре, Рыжий почувствовал сильное головокружение и не отваживался открывать глаза, пока не поймал равновесие. Вокруг царил страшный гвалт, кричали демоны, ржали лошади; он ощутил себя болтающимся между небом и землей, подвешенным крюком за шиворот, и лишь потом очнулся в седле, с трудом успокоив лошадь. Строй смешался. Телеги позади столкнулись, но там, как Рыжий на глаз прикинул, не было ничего серьезного, однако Ринка поспешила туда, помогала развести. Демоны спешивались, носились вокруг. Яркое солнце било в глаза.
Впереди была какая-то возня. Взглядом Рыжий выцепил Вирена, оказавшегося вдруг ближе, чем при переходе. Он бессознательно горбился в седле, глядя перед собой слепым, ничего не соображающим взглядом, шарил руками, тщетно пытаясь ухватиться за что-нибудь. Лицо его было искажено ужасом, волосы разметались: где-то в межмирье Вирен потерял шнурок, которым связывал черный хвостик. Подогнав лошадь, Рыжий очутился рядом с ним, проехавшись боками, чуть не сталкиваясь с другими, и безжалостно тряхнул Вирена, будто надеялся, что это поможет его душе вбиться в тело.