Страница 2 из 138
Минус маг. Минус кусочек души.
— Эй, подъем! — Влад щелкает пальцами у его лица. — Не выпадай.
— Ты что-то спросил?
— Да. Почему ты в Инквизицию пошел? Просто потому что ненавидишь магов?
Ян ни разу не говорил, чем он в этой Инквизиции занимается, и Влад думает, что он просто что-то вроде связиста. Отчеты пишет, сообщения переводит. Не без этого, конечно, но все-таки Ян — палач, который единственный в части способен делать эту работу. В казарме только… детишки, а все, кто старше восемнадцати, на передовой, но шпионов и изменщиков казнить нужно.
Предыдущий палач свихнулся и сиганул с крыши. Еще один застрелился. Ян настойчиво пытается убить себя никотином, но человеческий организм на редкость хорошо цепляется за жизнь.
— Да нахер Инквизицию, — срывается у Яна. — Ничего мне эти маги не сделали, просто жить на что-то надо. Как будто мне самому нравится!
Рука бармена, протирающего почти пустую полку, слегка дрожит. Опасно говорить такое, еще опасней слышать. Потому что пьяному инквизитору простят, он и так один может винтовку держать из всех остальных, а вот старика могут и убрать.
Яну плевать — что такое еще один труп на его совести? Ему просто интересно, насколько Влад не боится его спрашивать о таком.
— Может, маги и не такие плохие? — тихо хмыкает Войцек. — Ну, не все, я имею в виду. Те, которые войну начали, — однозначно уроды… Но есть же, наверное…
Их вышвыривают из бара, потому что Влад как обычно зашел чуть дальше позволенного. Ян начинает подозревать, что знает, за что друга избили в тот злополучный день.
***
Он не знает, откуда Влад родом, чем он занимался до войны и во время нее. Пытался выяснить, но все прошлое Войцека найти не удалось, словно до последнего года его не существовало. И в какой-то момент Ян просто сдался — сам он о себе тоже не любит рассказывать.
Друзей у Яна не было, сколько он себя помнил, а в казарме или дети, перепуганные новыми сообщениями о приближении магов, или фанатики, с которыми и не поговорить спокойно. В городе от инквизиторов шарахались, а шепот за спиной становился громче с каждым днем. Влад же спокойно говорил с Яном с самого начала, издевательски произносил «господин инквизитор». Ну, хотя, фанатиком его тоже можно назвать.
— Звезд нет, — как-то замечает Ян, когда они идут по ночной Праге.
— И правда. — Влад тоже поднимает взгляд и долго смотрит вверх, будто у него к небесам какие-то свои счеты. — Жалко, я б загадал пару желаний.
— Например?
— Войну закончить. И убить Бога.
Первое еще вполне злободневно, но от второй фразы Ян впадает в недолгий ступор. А Влад необычно серьезен — такое нечасто увидишь. Только здесь, на пустынной пражской улице под слепым беззвездным небом.
— По-моему, Его и так нет, — пожимает плечами Ян. — Иначе почему такая хрень в мире творится?
— Надо же самому убедиться, — довольно улыбается Влад. — А тебе разве верить не положено, господин инквизитор?
Ян касается вышитого на плече серебряного креста. Во всем, что он делает, Бога нет.
Бога вообще нет.
А если б был, он бы Его ненавидел.
***
— И каждого мага ты должен убить? — интересуется Влад. Ян кивает, закуривая. — А я ни разу в жизни их не видел.
— Твое счастье.
Влад в пару сотен раз живее него, Влад медленно-медленно учит и его быть живым. Ян на самом деле рад, что не прошел в тот день мимо, хоть и мучился потом болью в ребрах неделю и не мог спать.
— Ты слишком много говоришь об этой войне, знаешь?
— Мне пора, иначе майор хватится, — вдруг вспоминает Ян.
До отбоя добрых полчаса, а он просто боится задать один вопрос.
***
— Ведь вера — это глупо, когда на пороге стоит смерть. Люди веруют тогда, когда им удобно, а Инквизиция очень вовремя сделалась Святой, но спроси любого из них, и они не смогут вспомнить ни слова молитвы. Все мы обманываем друг друга и притворяемся не теми, кто мы есть. Только в смерти можно быть честными. Или зная, чем все это закончится. Ну, знаешь, «и когда снял Он шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение…»
— И солнце стало мрачно, и луна сделалась как кровь, и звезды небесные пали на землю… ибо пришел великий день гнева Его.
— Приятно видеть образованного человека.
— Ты читал мне это вчера, надравшись до полусмерти.
— Но ты пропустил половину!
Ян смеется:
— Еретик учит Библии инквизитора, каково это?
— Ты запоминай, — улыбается Влад. — Пока я жив.
***
Война дошла до Праги, доползла обходными путями и наконец прорвалась в задыхающийся город.
Никто не ожидал, что в город проберутся шпионы от магов. Только когда над казармами Инквизиции расцветает пламя, люди понимают, как все плохо. Город с криком запирается на замок, каждый готов бежать по головам, лишь бы быть как можно дальше.
Ян стоит напротив горящего здания и не может оторвать взгляд от девчонки с ежиком темных волос, которая идет к нему с руками, полными жидкого пламени. Винтовка валяется где-то позади, но у него нет и мысли ее поднять, он смотрит магичке в глаза и впервые видит не предсмертную обреченность, а ярость, и потому застывает в ужасе.
Инквизиция горит, люди горят, справа, и слева, и со всех сторон слышны выстрелы и крики, мелькают заклинания и гремят эхом вопли. Девчонка улыбается, занеся руку, и складывает пальцы в странную комбинацию. Жутко выглядит, но Ян не отступает ни на шаг.
Он не закрывает глаза, поэтому видит, как огонь стекает с рук магички и несется с ревом к нему. Как впереди неожиданно мелькает Влад, невесть откуда взявшийся. И как защитное заклинание встает перед огнем и закрывает их обоих.
Магичку настигает случайная пуля, а Влад стоит, продолжая удерживать щит, стоит высоко подняв голову. Перед десятками инквизиторов, ясно глядя на них и не делая ни попытки сбежать. Его не убивают на месте только благодаря барьеру. Ян проклинает весь мир за это, потому что знает, что теперь будет.
Ему впервые за долгое время плевать, и он говорит что думает.
Но слов там нет, один только вой.
***
Атака на Прагу отбита силами перепуганной за свои жизни Инквизицией. Пара магов распята на главной площади, потому что людям так спокойней. Можно дышать спокойно и жить дальше.
Ян давится сигаретой. И с ненавистью смотрит на майора, а потом на винтовку.
— Почему тебя спас маг?
— Он обязан мне жизнью.
В его голосе ясно слышно: «Поставьте и меня рядом, я ведь предатель». Майор усмехается зло и вручает оружие.
Хочется материться и орать в голос, но Ян чиркает зажигалкой и пытается забыться за дымом.
Влад стоит у стены, как и тридцать восемь до него. Вокруг — инквизиторы, как и всегда, терпеливо ждут, пока казнь свершится, а они смогут разойтись по своим делам, но некоторые даже рады — это единственное развлечение, в тылу-то.
Ян медленно прицеливается, мечтая всадить пулю в майора. Тогда их обоих убьют, наверное… Но Влад смотрит на него, и по губам читается: «Я нахера тебя спасал тогда?».
— Если б я только знал, чем это закончится…
Маги хотят уничтожить человечество. И, в конце концов, он инквизитор, и от работы отказаться нельзя.
Майор довольно смотрит, зрители скучают и тихо шепчутся. Рука впервые дрожит, и Ян никак не может поймать взгляд Влада в прицел. Войцек слегка улыбается.
— Стреляй, инквизитор, — шепотом велит он.
У Яна ощущение, как если бы это он стоял у стены, с которой перестали отмывать кровь.
— Стреляй, — говорит Влад. — Иначе никак, ты знаешь.
Рука дрожит. Ян давится вдохом и хрипло кашляет.
Пуля совершенно случайно срывается и, направленная рукой подлого Бога, попадает точно в цель. Смотреть не хочется, но он не может оторваться.
Впервые за долгое время Ян роняет винтовку.
И падает на колени сам.
Тридцать девять. С ним — ровно сорок.
Он бы резанул метку себе по горлу, если б ему дали нож.
========== господь бог ==========