Сорочьи перья

— А все-таки ты, Лада, глупая баба, — пробурчал он себе под нос. — Ничего не понимаешь.

— Что ты сказал? — вспыхнула она, подскочив. — Ух, я тебе!

Взметнув облако пыли, брат побежал подметать в сени, только бы под горячую руку ей не попадаться. Лада не стала за ним бежать, довольная тем, что Добрыню не только прогнала, но и к полезному делу пристроила. Иголку в батькину рубаху она вонзала почти сердито, никак не могла успокоиться.

Но, как ни странно, вскоре Лада об этом забыла. Мелкие стычки с братом постоянно случались, поэтому она выбросила из головы. Потом ей говорили соседи, что видели Добрыню возле проклятого колодца, но тот, кажется, не был в опасности — он просто кидал камни вниз, пока его не погнали прочь. У Лады было слишком много дел, чтобы не думать о том, чем занимается ее надоедливый братец.

Пока он не пропал.

Осознание пришло не сразу, потому что днем все были заняты, а к вечеру Добрыня не вернулся, и родители переполошились. Сначала Лада не верила, что с братом и правда что-то случилось, но ему вечно приходили странные идеи в голову — в прошлый раз он попытался сбежать с другим мальчишкой из деревни на войну… правда, нашлись они в ближайшем же леске.

Пришлось рассказать про колодец. Отец даже не стал ругаться на Ладу, хотя она сжалась в комок, боясь, что ее ударят, только бросился туда опрометью. Мать едва поспевала за ним, подобрав юбку на бегу. Было уже темно, однако кто-то из соседей заметил огни, потянулись люди… И все вместе они стали обшаривать место вокруг колодца.

Лада стояла чуть поодаль, звала брата, но никто не откликался. Ей было холодно, и она обнимала себя руками, но как будто боялась уходить, пока не узнает хоть что-то… и все равно поиски их оказались бессмысленными. Они не нашли ничего — и никого, кто слышал бы что-то о Добрыне.

Ни на этот день, ни в последующие.

Иногда Лада плакала, ругая себя. Нужно было пойти с братом, посмотреть на колодец и убедить его, что в нем не заточена никакая ведьма. Это было так просто, но она предпочла заниматься своими делами и не обращать внимания. Однако Лада успокаивала себя тем, что в колодце не нашли тела — мужчины занялись этим, они искали по дну, вытащили чье-то старое ведро, однако там определенно не было Добрыни. Быть может, в этот раз он все же убежал из дома — и что с ним случилось…

Лада думала о нем все время. Она бросалась к двери, слыша стук, надеясь, что брат вернулся. Иногда ей казалось, что она сходит с ума, и Лада слышала, как за спиной у нее шепчутся люди. Она старалась найти себя в работе, просто заниматься чем-то, чтобы это заслоняло все ее мысли.

В тот день она полоскала одежду в реке — почти спустя год с того дня, как пропал ее брат.

— Извините, — позвал ее кто-то. — Вы ведь Лада?

Лада испуганно обернулась. Обычно, если с тобой заговаривает вежливый мужчина, это настораживает. И даже может быть опасным.

За спиной ее стоял юноша — он был одет в какую-то старую, однако опрятную одежду, волосы завязывал в растрепавшийся хвост; при себе у него был меч, и Лада невольно напряглась. Но посмотрела в лицо ему и невольно задумалась — не видела ли где? Острые скулы, нос прямой, а глаза сияют молодой зеленью… Лада поглядела в воду речную и поняла: у нее глаза те же. Такие же точно. Юноша стоял, чего-то ожидая, не отваживаясь ни слова вымолвить, только глядел на нее, как побитая собака.

— Я не… ты?.. — Лада задохнулась. — Добрыня?

Она не верила, однако же рассказывали про чудеса разные, и сердце ее радостно забилось. И хотя напоминало все жуткий сон, словно она не заметила, как пролетели года, а она постарела, будто она и правда с ума сошла… Но Любава схватилась за горящие щеки — те были гладкие, обычные, и она знала, что прошло всего одно лето с того горького дня…

Брат кивнул — совсем незнакомо, по-взрослому. Да он и был теперь взрослым — едва ли не старше ее. Несмело Лада шагнула навстречу, но не отваживалась коснуться.

— Но как же ты… как такое возможно?

— Главное — что я вернулся, не так ли? — сказал он, и голос его дрогнул. — Я жив, сестра, вот и все.

Она не выдержала, бросилась, повисла на шее, обнимая. Добрыня был почти что чужой, но Лада в отчаянии цеплялась за его плечи, прижимая к себе, как будто неведомая сила могла снова их разлучить. В голове ее не укладывалось произошедшее, и Лада дрожала, как при сильной лихорадке, а Добрыня несмело поглаживал ее по спине, как если бы отвык от человеческих прикосновений.

— Но что… что было на дне колодца? — спросила она вдруг, чуть отстранившись.

Он дернулся; тень пробежала по его лицу. Больше не мальчишка — мужчина, испытанный болью.

— Навь, — коротко сказал Добрыня. И невольно коснулся клинка у себя на поясе.

И больше Лада его об этом не спрашивала.

========== 19. сирин ==========

Не было в Вологде никаких чудес, и даром сказки рассказывали про старые времена, когда по земле ходили странные существа, не похожие на людей. Прежний князь, дед правителя этих земель, сильно позаботился, чтобы в его пределах не объявлялось никакой нечистой силы, даже из Китеж-града просил священников прислать, чтобы песнопениями своими изгоняли темных тварей. Китеж согласился, священники приехали. И с тех пор полнилась Вологодская земля церквями с большими колокольнями, что трезвонили так, будто последний день пришел.

Княжна Яролика в детстве сказки любила, мечтала в глубине души, что с ней случится что-нибудь невиданное, чудесное, чтобы выручать ее прибыл сам княжич из могучего Китеж-града — тогда он непременно на ней женится и она будет самой счастливой девушкой на свете. Но время шло, и Яролика понимала, как наивны и слепы были те мечты. В жизни княжеской дочери не было места чудесному; будущее ее было учтено, ее сговорили с правителем соседних земель, князем из Костромы. Он годился ей если не в отцы, то в дядья…

И никаких чудес так и не случилось. До одного дня.

Яролика тогда шла со своими девушками по двору, она ходила в главный храм — молиться о своем младшем брате, который захворал и лежал в горячке, несмотря на жаркое лето. Все надеялись, что наследник выживет, однако Яролика волновалась не только за будущее княжества, но и за своего младшего братца, такого похожего на нее — Борис тоже любил сказки, как и она в детстве, вот только мечтал больше о воинской славе…

Во дворе Яролика сразу заметила слоняющегося без дела дружинника и даже пошла к нему, когда девушки наперебой заголосили:

— Ох, княжна, он, верно, пьян, смотрите, как шатается! Дядька им займется, незачем вам в это вмешиваться…

— Он должен охранять княжескую семью! — гордо заявила Яролика. — А сам напился, как скотина. Может, если его отчитает княжна, ему станет стыдно!

И она бесстрашно подошла к покачивающемуся на месте воину. Однако, приблизившись, Яролика отчетливо поняла, что от дружинника не пахнет хмельным ничуть, а глаза у него страшные, пустые. Он словно спал наяву, не видя княжну и не слыша ее голос, даже когда Яролика отважилась потрясти его за плечо. Тогда-то она заподозрила неладное, приказала нерасторопно вьющимся вокруг девушкам сбегать за жрецом Белобога — те были и лекарями, и проповедниками…

Воин так и не пришел в себя. Потом Яролика справлялась об его здоровье, встревоженная тем жутким зрелищем, но ей ответили только, что его передали на попечение монахов. Отец не хотел, чтобы Яролика задумывалась о чем-то настолько ужасном, как помешательство ума, а мать только суеверно крестилась.

Вскоре пошли по двору слухи, что на следующий день безумие забрало еще нескольких воинов; потом в беспамятство впал конюх, несколько прачек. В посаде было тихо, и неизвестная болезнь вредила только тем, кто жил или работал в княжеском тереме… Отец издал указ, согласно которому беглых дворовых будут нещадно сечь и отдавать потом на самый черный труд, однако это не удержало некоторых от побега, когда забрали еще нескольких человек к хмурым монахам. Яролика почти понимала этих бедных людей: у них был шанс спастись. А куда бежать ей?..