Alma mater

Стоять на улице было почти невыносимо из-за запаха крови, поэтому Вирен зашел внутрь, налил себе воды из чайника: во рту было сухо. Даже тут ему почудился железный привкус, но Вирен постарался не обращать на него внимания. Все это в его голове…

— Что думаешь делать дальше? — негромко спросил Вирен, услышав шаги Тэла позади.

— У тебя надо спросить! — усмехнулся он, делая вид, что вовсе не нервничает. — Я так понимаю, ты даже по дружбе не отвернешься в самый ответственный момент и не дашь мне сбежать?

— Я гвардеец, — твердо сказал Вирен. — Ты же знаешь…

— Нет, я не знаю! — отчаянно воскликнул Тэл и наконец-то посмотрел на него как живой. — Почему я должен менять одну гребаную тюрьму на другую? Я не хотел, чтобы все так вышло…

Как же часто Вирен слышал подобное… И звучало это вполне искренне — Тэл не был чудовищем, наслаждавшимся тем, что он сделал, всего лишь испуганным мальчишкой. Но Вирен знал, во что превратится Гвардия, если будет делать послабления для всех подряд. У каждого же найдется причина, обстоятельства, одна досадная ошибка…

— А вот если бы Белка? — свирепо спросил Тэл. — Ты бы и ее арестовал?

— Да, но я…

Вирен растерянно замолк. Ситуация казалась ему совершенно безумной, невообразимой, потому что Белка никогда бы никому не навредила. Но еще день назад он не предполагал, что убийцей может оказаться Тэл — тот самый Тэл, который глупо шутил, ныл над домашкой по геометрии и ворчал на то, как Вирен тут живет. Странное дело, несмотря на правду, Вирен и не чувствовал себя в опасности рядом с Тэлом, спокойно стоял, глядя на него, и даже не думал схватиться за саблю. Не то чтобы это ему помогло бы против боевого заклинания, конечно…

Покачав головой, он вышел на улицу. Дождь уже утих, кончился, однако лужайка выглядела как поле битвы, и Вирен мог только обреченно думать о странной магии, висевшей над Академией. Создавалось впечатление, что она делает все, чтобы убить населявших замок демонов, однако иногда колдовство просто оборачивалось чьим-то ночным кошмаром.

— А… у тебя сегодня выходной, — понял Тэл, стоявший у расписания. — Путаюсь в днях, — смущенно признался он, покачал головой. — Что надеешься делать, пока занятия не кончились? — спросил он. Вирен молчал; ему показалось, что Тэл боится одиночества — и не потому что Карс пропал, как и Гисна. Тэл боялся, что все его темные мысли навалятся на него, когда рядом никого не будет, погребут, уничтожат.

— Я хотел пойти в библиотеку и поработать с теми символами, Барг оставил свои заметки, — совершенно честно ответил Вирен. Он ожидал, что Тэл кивнет и отвяжется от него, но тот продолжал внимательно смотреть; глаза с узкими кошачьими зрачками казались тревожными. — Если хочешь, можешь пойти со мной, — осторожно добавил Вирен.

— Да! — решительно рявкнул Тэл. — Заебись. Ждал, когда ты попросишь.

Вирен обреченно вздохнул. Воочию представлял, как Тэл вскоре заскучает в тишине библиотеки — как бы их обоих в итоге не выкинули оттуда… Про занятия Тэла, которые он, очевидно, прогуливал, Вирен даже не стал заикаться, понимая, что это бесполезно.

— Я заметил, ты в последнее время начал учиться, — усмехнулся Вирен по дороге в библиотеку — та была уже знакомой, до того корпуса он мог дойти с завязанными глазами. Сейчас это пригодилось бы: переход напоминал декорации к человеческому хоррору с красными разводами на стеклах. — Могу я рассчитывать, что это наша компания так хорошо на тебя влияет? — фыркнул Вирен, подначивая. Им обоим нужно было отвлечься.

— А-а, я же не рассказал про эту хрень, — уныло вздохнул Тэл. — Мне сказали, если я завалю все экзамены, меня оставят на второй год! Я-то думал, что меня выгонят…

— Вообще это логично: так они получат с твоего отца больше денег, — заметил Вирен. — Не знаю, на что ты надеялся со своим гениальным способом…

— Иди ты, — проворчал Тэл. — Эй, Вирен? — он остановился, когда до знакомых дверей оставалось шагов десять. — Я рад, что в тот день к тебе пришел. Ты понимаешь. Даже если я сам себе подписал смертный приговор, это были… чертовски веселые недели, — робко улыбнулся он. — У меня таких раньше не было. Все эти вечеринки, пьянство, секс — это все… не то. Теперь кажется, что не то.

— Перестань, — прошипел Вирен. — Мы никого не убиваем! Ну, я имею в виду, в твоем случае. С помощью детектора лжи легко доказать: ты не соображал, что творишь! Казнь тебе точно не грозит. Да и… — он бросил на Тэла косой взгляд. — Ты же Высший.

— Ага, поэтому отец быстро вытащит меня из тюрьмы и посадит дома на цепь! — зло выговорил Тэл. — Лучше бы я сдох, чем так…

Вирен внимательно уставился на друга, которого потряхивало от страха и ненависти — к себе, к отцу, ко всему миру?

— Нет, не беспокойся, сам я с собой ничего не сделаю, — процедил Тэл. — Я для этого слишком слабый.

Обычно в Гвардии успокаивали прикосновениями. Вирен привык, что его хватают за руки, трясут за плечи, гладят по голове или обнимают — никогда не смущался обнимать в ответ. Просто это было нужно, когда вы все солдаты, когда можете умереть в следующем бою — конечно, благодаря магии гвардейцы гибли нечасто, но им всем стоило помнить об этом. А вот как успокаивать диковатого ощерившегося Тэла, Вирен не знал. Но точно понимал, что тот вырвется из объятий: сейчас не ночь, а Тэл не пьян.

Поэтому до библиотеки они дошли в молчании. Там Вирен затребовал книги из списка, который ему набросал Барг. Библиотекарь излучала прежнее равнодушие и, кажется, даже не заметила, что к ней явился не очередной студент-заучка, а преподаватель фехтования. Вирен нахмурился, пытаясь вспомнить, видел ли он эту бессменную демоницу во время обеда. Чем она вообще живет? Однако расспрашивать не стал, не его это дело, а направился к присмотренному их компанией столу.

Тэл чинно уселся напротив, хотя на стопку книг, спланировавшую между ними, смотрел без особого интереса. Порывшись в сумке, которую прихватил из дома, Вирен достал переходящую из рук в руки тетрадку — но в основном записи, конечно, принадлежали Баргаусу.

— М-м, мой отец говорит, что иногда от горя помогает отвлечься работа, — намекнул Вирен, придвигая к Тэлу тетрадь, исписанную вдоль и поперек очень кривыми буквами. Барг только учился писать левой рукой. — Так что, думаю, тебе не повредит забить голову вот этими закорючками.

Тэл усмехнулся, но подтащил ближе и учебник, и заметки.

— Ты же сирота, — проворчал он, почему-то уверенный, что Вирен его дурит, чтобы заставить трудиться… а это было то, что Тэл не очень любил.

— Гвардия же не могла меня просто забрать. У меня есть документы об усыновлении и все такое…

— Логично, — вздохнул Тэл и, подперев щеку ладонью, стал читать безумные заметки Барга. — Как думаешь, он так загорелся, потому что он учиться любит или потому что надеется отомстить этой херне?

— Всего понемногу, вероятно.

Вирену иногда было немного стыдно, что он пользуется Баргаусом — его обидой, скорбью и умением. Однако у него не было чувства, что он принуждает его этим заниматься: Барг сам выбирал сидеть до ночи и одержимо строчить. Но работу он проделал огромную. Невозможно придумать новый язык для магии, не основываясь ни на чем, просто из воздуха, поэтому они с Баргом разумно предположили, что маги, которые работали над этим, просто надергали всякие символы и смешали. И сейчас они как раз искали истоки, и работа медленно продвигалась.

— Вот эти явно относятся к природной символике, — указывал Вирен на несколько знаков, перечерченных с камней. Они немного напоминали древнеегипетские иероглифы, и Вирен ничуть не удивлялся, что демоны заимствовали у людей. — Это логично, потому что силу черпать удобнее из леса. А вот тут…

— Жизнь, да, — кивнул Тэл, включившись. Он уже пролистал заметки Барга. — Я думаю, эти теории имеют некий смысл, — Тэл пренебрежительно помахал выпавшим из тетради листом. — Символ напротив «жизни» — зеркальное отражение; скорее всего, это «смерть».

— Ага, только нам это ничего не дает, — скривился Вирен. — Любой ритуал, связанный с природой, почвой и так далее, упоминает жизнь и смерть. Может, они приносили жертвы лесу. Может, хотели получить благословение. Или… — он замолчал. — Вообще-то надо проверить, что это за закорючка, — он указал на один из неразгаданных символов. — Смахивает на элемент из санскрита.