Страница 46 из 59
— Все нормально, правда, — медленно разговаривал Вирен, решив, что поболтать с ним — это хорошая идея. Уйти, оставив друга в таком состоянии, он не мог. — Тэл, тебе не надо себя винить. Ты просто… одинок, правда? Поэтому иногда ведешь себя заносчиво — видишь, я с тобой честен. Но это не делает тебя таким уж плохим; ты же мой друг, а я не смог бы подружиться с кем-то ужасным, да? Это из-за отца?.. Тэл, перестань, ты ни в чем не виноват. Что бы он тебе ни говорил…
— Вирен, пообещай мне кое-что, — сипло прошептал Тэл; по голосу показалось, что он немного протрезвел от этого приступа. — Что все эти слова про дружбу — они не для красоты. Что ты не сможешь меня убить.
— Ты дурак, что ли, зачем мне…
— Вирен, это… ты из-за меня здесь. В Академии, — он шептал отрывисто, по-прежнему не оборачиваясь. — Я Расила убил. Я виноват. Я убийца, Вирен!
Он похолодел, отшатнулся. И тут же застыдился своего рывка, хотя голова у Вирена пошла кругом; он неверяще глядел на Тэла, снова погрузившегося в себя, в свое пьяное откровение, тихо поскуливающего что-то.
— Тэл, ты чего. Это не смешно совсем…
— А я смеюсь будто! — он дернулся, чуть привстал, отползая к спинке кровати. Закопался в плед, только взъерошенная макушка торчала. — Я, думаешь, откуда место знал! Откуда это все… И тебя решил первым найти… чтобы не ты меня. Ты мне не веришь? — нервно рассмеялся. — Я столько думал, как рассказать, как…
— Зачем, — вдруг охрипшим голосом рявкнул Вирен. — Зачем?! Я тебя арестовать теперь должен! Я, блядь, гвардеец!
Он вскочил, стоял напротив Тэла в бессильной злобе, и Вирен отчаянно желал что-нибудь ударить, вмазать так от души, но он и помыслить не мог, чтобы тронуть друга — судорожно притаившегося, какого-то жалкого, потерянного. А Вирену орать хотелось — долго, до сорванного голоса, всю Академию перебудить, потому что тут-то на него оглушительно рухнуло осознание: Тэл не врет, никто в здравом уме не станет о таком врать, и глаза у него честные и испуганные, и напился он, чтобы признаться. И он не знал, что делать, и это было страшно.
— Я не хотел, я не специально, — скулил Тэл. — Я совсем как мой отец, и от этого мне хуевее всего; они без меня сбежать хотели, понимаешь, а я так разозлился, ни о чем думать не мог, я даже не понял, как я это… Это я, я подслушал, что они свалить хотят, с ними увязался! Угрожал, что всем расскажу! — в его глазах блеснули злые слезы. — А потом Расил нашел эту… магическую хуйню. Отказался убегать так скоро. И я не выдержал… Ты мне веришь?
Вирен, схватившись за голову, метался из угла в угол. И сразу вспомнил версию умной Белки: такое зверство можно было натворить только по неосторожности, какому-нибудь отчаявшемуся первокурснику, который еще ничего не смыслил во взрослой магии, на эмоциях, на… Он снова прокручивал в голове рассказ Тэла о том, как тот заработал свои шрамы, и в ужасе находил слишком много сходств. И почему раньше не заметил, детектив из тебя, конечно, Вирен… Не хотел замечать потому что, Вирен привык верить друзьям, он был преданнее адского пса.
— Лучше уж ты, чем Гвардия. То есть… другая Гвардия. Те, кто меня не знает, — шептал Тэл, комкая между пальцами плед, чуть не раздирая мягкую ткань. — Я так испугался. Но, Вирен, я… я больше никого не трогал, ни Гисну, ни Шефа, никого! Хочешь, на крови поклянусь! Я не знаю, что происходит!
— Нет! — рыкнул Вирен. Схватил за руку, удерживая, посмотрел на него, нависнув. — Никому больше не говори. Не заикайся даже. Никто не должен знать. Но если я увижу, что ты попытаешься бежать…
Он не знал, чем бы таким пригрозить, потому что все слова казались ему детскими, нелепыми. Но Тэл торопливо закивал; Вирен знал, что воображение всего срабатывает лучше всех угроз.
— Куда мне бежать, в лес? — покачал головой Тэл. Губы дрожали, он всхлипывал и никак не успокаивался, как будто не плакал уже очень давно.
Тихо застонав, Вирен сел рядом, привлек его к себе, позволяя опереться, взлохматил его кудри. Вирену всегда помогало, когда кто-то родной обнимал его, но сейчас он и не знал, что делать. Что говорить. Но Тэл нуждался в ком-то понимающем — хотя бы раз в жизни.
— Только не бросай меня одного, — взмолился Тэл.
— Все хорошо будет, — пообещал Вирен, хотя горло сводило, и слова казались перекореженными, ржавыми. — Тэл, ты… правильно сделал, что признался. Я тобой горжусь. Я понимаю, что тебе страшно, но мы не звери, никто не будет тебя пытать, слышишь? Ты очень нам помог. Ну, успокойся, вот он я, здесь…
Но почему-то, может, оттого, что он не стал орать и обвинять его, Тэл завыл еще горче и безутешнее.
========== Глава XI ==========
С утра в дверь яростно забарабанили, будто как минимум началась война и их срочно призывали в армию. Вирен с величайшим трудом продрал в глаза, осмотрелся. Медленно он вспоминал, что оказался в комнате Тэла — при свете дня она казалась чуть более великолепной, с красивым окном с видом на сад, антикварной мебелью, богатым ковром на полу. Вирен, натащив подушек и пледов, устроил себе гнездо, свернулся клубком возле кровати, на которой раскинулся Тэл. Так было лучше, чем плестись куда-то ночью, оставив друга одного… Он проспал почти до полудня, как сообщали настенные часы.
Тут Вирен вспомнил о разговоре и сдавленно застонал, откидываясь на подушку. Ему хотелось забыть, вытрясти все из головы, потому что, несмотря на свои обещания — Тэлу и самому себе, — Вирен точно знал, что уже не сможет смотреть на него как прежде. Не думать о моменте, когда с бледных аристократических пальцев Тэла сорвалось боевое заклинание, порвавшее Расила, как дикий зверь.
Настойчивый стук повторился, колотили увереннее. Вирен покосился на кровать напротив, такую же пустую, и проворно вскочил. Может, это сосед Тэла пытался попасть в свою законную комнату? Хотя нет, его бы заклинание пропустило… Вирен потряс головой, чувствуя сильную мигрень, хотя он вчера не выпил ни капли.
На пороге стоял взъерошенный Баргаус. Вирен тихо выдохнул. Этому демону он во всем доверял, поэтому перетек из боевой стойки в расслабленную позу, улыбнулся:
— Что-то случилось?
— Да! — громко ответил Барг. — Мы думали, вы погибли! Где вы были, Белка послала меня перерывать весь замок!
— Мы бухали, — неразборчиво отозвался крайне помятый Тэл, который наконец-то выполз из постели. — По нам должно быть видно.
Баргаус кивнул, поморщился, определенно прочувствовав стойкий запах перегара.
— Я думал, найду вас по частям.
— И я все еще крайне близок к такому состоянию! — трагично выдавил Тэл.
Он посмотрел на Вирена, и во взгляде его что-то прояснилось. Тоже вспомнил. Покосился с надеждой, точно думал, что Вирен его успокоит, скажет, что все это лишь пьяный бред… Но Тэл признался, и пути назад не было. Прочитав что-то такое по суровому лицу Вирена, он печально покачал головой и поплелся вглубь комнаты — должно быть, в ванную.
— Белка совсем лютует? — грустно улыбнулся Вирен. Барг многозначительно кивнул. — Черт…
Ему было стыдно перед Белкой: обещал докладываться, а сам только сказал, что сейчас отведет беспробудно пьяного Тэла до спальни, и пропал — и что ей нужно было думать, учитывая все обстоятельства? Вирен царапнул руку ногтями, будто наказывая себя. Но он забыл про все связные амулеты, когда Тэл решил поговорить с ним начистоту.
— Повезло, что у меня сегодня выходной, — фыркнул Вирен. Ему потребовалось немного времени, чтобы собраться с мыслями и подсчитать дни недели, но результат его очень порадовал. — А то полный пиздец, еще с Кетером пришлось бы объясняться… Он наверняка спит и видит, как меня вышвырнуть! — пожаловался Вирен.
— Ты… не пил вчера, — с долей неуверенности сказал Баргаус. — Тогда что случилось?
Вирен задумался, как удобнее вывернуться: если Белке он еще мог бы рассказать что-то, пусть и с разрешения Тэла, то Баргаус точно не перенес бы новости. Да и знакомы они были всего ничего, а вчерашняя ночь убедила Вирена, что многие демоны не те, кем кажутся. Белку он знал с детства, и только ей Вирен мог доверять теперь… Хотя едва ли Барг, смотревший на него честным взглядом, был в чем-то замешан.