Сын пирата

Глава 11

Фелипе де Бриту, отведя Пьера в сторону, взял его под руку. Он был слегка навеселе, но не настолько, чтобы потерять контроль над собой. - Дорогой друг, - начал он проникновенно. - Капитан Эжен мне характеризовал вас с самой лучшей стороны, но, признаться, я не ожидал такого успеха от вашей экспедиции. Благодарю еще раз, уже неофициально. - Что вы, сударь! Это мой долг, вы мне за это платите. Для этого я и прибыл сюда, сеньор. Но благодарю за столь приятные слова в мой адрес. Готов и дальше служить вашей милости. - Я в этом не сомневаюсь, мой друг. Мне бы хотелось что-то для вас сделать такое, что останется памятью на многие года. Что бы вы хотели? Говорите, не стесняйтесь. Со слов капитана Эжена я понял, что вы весьма скромный человек, но сейчас не до этого. Говорите же. - Лично для меня ничего не надо, сеньор. Разве что для сына. - Какая разница. Я слышал, что и сын ваш отличился в этом деле. - Он мечтает о дворянстве, сеньор. - Я считал, что вы дворянин. Нет?.. Это меня удивляет. - Де Бриту подумал, а потом добавил: - Я сделаю все, что в моих силах, сеньор. Но все это надо утвердить в Гоа, у вице-короля. Однако для Франции этого, возможно, и не требуется. И все же лучше утвердить. А все бумаги непосредственно от меня вы получите через несколько дней. - Благодарю вас, сеньор! Я не ожидал такого быстрого решения. - Пустяки, мой друг! Мне не составляет никакого труда сделать это. Ведь все то, что вам удалось раздобыть в походе, стоит намного больше того, что вы просите. Сверх всякого ожидания, Эжен спокойно воспринял весть о присвоении ему дворянства. - Что-то меня теперь это мало волнует, па, - ответил Эжен, услышав новость. - Я увидел много такого, что моя прежняя мечта кажется миражом. Хотя отказываться не имеет смысла, как ты считаешь, па? - Естественно, сынок. Все это никоим образом не помешает в твоей жизни. И неделю спустя Эжен получил все необходимые бумаги, скрепленные печатями этого крошечного королевства. На скромном приеме, устроенном по этому поводу, де Бриту сказал юноше: - Будете проездом в Гоа, мой друг, обязательно загляните к вице-королю. Уверен, он не заставит вас ждать с утверждением. И не спешите благодарить.

Время шло, все были заняты укреплением крепости, сбором слухов, доходящих с севера. Теперь эта тема у всех была на устах. Недавние сведения, полученные от купцов, прибывших из Авы, столицы Бирмы, расположенной в верховьях Иравади, говорили о серьезных намерениях молодого короля Анаутпетлуна. Он практически уже объединил страну. Почти все феодалы признали его верховную власть. Соседи, временно ослабленные междоусобицами, сдавали одну область за другой. И теперь топот слонов его армий часто грезился правителям, не принявшим еще власть нового короля. - Следует признать, что этот король весьма мудро и решительно проводит свою политику, - заявил капитан Эжен. Он сидел в кресле в окружении старых друзей. - Его армии неуклонно, хоть и медленно, продвигаются на юг. - Так он и до нашего Сириама доберется? - спросил Арман. - А кто ему в этом может помешать? - Лицо Эжена-старшего стало сморщенным и выражало некоторую степень удивления, смешанного с растерянностью. - Гоа нам мало чем может помочь, побитый Аракан отвернулся от нас, занятый собственными внутренними делами. Сиам и тот утихомирился, видимо, выдохся в бесконечных войнах и распрях. - Но наша крепость достаточно сильна, - заметил Эжен-младший, вступая в разговор. - Сильна, но не для Анаутпетлуна, если он правильно возьмется за дело. - Он показал, что дела вершит вполне грамотно, - отозвался Гардан. - Вот именно, дорогой Гардан, - ответил Эжен-старший. - А у нас, как я должен с сожалением признать, дела идут все хуже и хуже. - Ты имеешь в виду деятельность иезуитов, Эжен? - спросил Пьер. - Удивительно, что де Бриту не мешает им, а в последнее время даже поддерживает. Они уже давно доказали, что их происки всегда нарушают мир и спокойствие в любом районе мира. - Да, де Бриту под их влиянием сильно изменил внутреннюю политику, - согласился Пьер. - И к добру это не приведет, мой друг, - тут же ответил капитан. - Почему-то все наши господа ни во что не ставят местное население и даже его верхушку. А это большой просчет, элементарное упущение возможностей. - Еще хорошо, что нашего де Бриту поддерживает правитель провинции Таунгу У Тен. - Хорошо, но у того уже не те возможности, что раньше. Многие покинули его и ушли в Верхнюю Бирму. - Капитан Эжен вздохнул с явным сожалением. - Так что рассчитывать нам придется лишь на свои силы, сеньоры. - Я с вами, сеньоры, не согласен, - заявил ретиво Фернан, поднимаясь на ноги. - Я уверен, что Гоа найдет возможность организовать нам помощь. Уж слишком лакомый кусочек ему светит ярким огнем. Этого он не упустит. - Гоа слишком ослабел, мой дорогой Фернан, - запальчиво ответил капитан, тоже вскочил с кресла и зашагал по комнате. - Век твоей Португалии да и самой Испании прошел. Они не смогли переварить то количество добычи, которая свалилась им на голову в Новом Свете и здесь, захлебнулись и сейчас тонут. Медленно, но тонут. - Позвольте присоединиться к капитану, - молвил Эжен-младший. Его лицо порозовело от волнения и азарта. Он оглядел собравшихся смущенным взглядом, получил молчаливое одобрение и продолжал: - Я на примере своего отца, - и он с почтением поклонился Пьеру, - смог убедиться, что его методы ведения дел не могут давать достаточные прибыли. Так и у португальцев. Они слишком понадеялись на колонии и совершенно забросили метрополию. Получилось, что товара для колоний у них нет, торговать стало убыточно, приток золота иссяк, и они остаются у разбитого корыта. Эжен закончил, все молчали, с удивлением поглядывая на смущенного юношу. Особенно вытаращил глаза Пьер. Было заметно, как он заволновался. А Гардан хитро ухмыльнулся правой стороной рта и сказал. - Как вас удивил Эжен, сеньоры! Однако над его словами стоит поразмыслить. Скорее всего, он во многом прав, хотя и сам этого еще полностью не понимает. Мы во многом повторяем Испанию с Португалией. - Что ты имеешь в. виду, Гардан? - спросил Пьер тихо. В его голосе слышались нотки недовольства, и Гардан это тут же отметил. - Прежде всего то, что вести дела так, как мы это делали раньше, глупо. Голландцы уже это поняли, и в скором времени они будут тут хозяйничать. - Да они еще ничего не имеют! - воскликнул Пьер горячо. - Сколько пройдет времени, пока они смогут захватить достаточные владения в мире! Да и что может сделать такая маленькая страна, как Голландия? - А вот тут ты, Пьер, совершенно неправ, - возразил Гардан. - Дело не в размерах страны или ее колоний, а в системе труда и организации его на новых условиях. И деньги… - А что деньги? - спросил, подозрительно глядя на друга, Пьер. - А то, что мы неправильно распоряжаемся деньгами. Мы их плохо используем. А они должны работать, как мастер с подмастерьями, давать большой процент прибыли. Вот это как раз первыми и поняли голландцы да и англичане. Следовательно, за ними будущее. - Это слишком туманно, Гардан, - с облегчением вздохнул Пьер. - Думаю, что нет, па, - отозвался из дальнего угла Эжен. - Деньги - величайшее достижение человека, и они должны давать людям много больше, чем сейчас. Особенно у тебя, па. Ты их зачастую просто держишь в сундуке, а они должны ежеминутно работать и приносить прибыль, расти. Компания замолчала, усваивая услышанное. Гардан продолжал хитро ухмыляться одними губами, жевал бетель и флегматично сплевывал красноватую слюну в плевательницу. Пьер недовольно поглядывал на сына, а тот продолжал сидеть в густой тени дальнего угла, уже мечтая о том мгновении, когда он сможет обнять хрупкое и такое желанное тело своей Сиро. Он не выдержал гнетущего молчания и, откланявшись, удалился. Он был доволен собой, но его расстраивало огорчение отца, которое тот и не пытался скрыть. Конь быстро домчал Эжена до дома, где его с нетерпением ожидали горячие руки и жадные губы Сиро. - О, ты примчался! Как я ждала тебя, мой повелитель! Скорее обними и поцелуй свою непутевую и жадную девчонку! Я заждалась тебя, Эже. - Ты обсудила с отцом наши планы? - спросил Эжен, оторвавшись от ее губ. - Конечно, любимый! Он со всем согласен. - И когда же?.. - Через месяц, любимый. Он так обещал. Скоро мы не будем скрываться от людей и заживем своей счастливой жизнью. Поцелуи и объятия не давали им больше говорить. Страсть и желание полностью, как и всегда, захватили молодые тела.