Мой Черный Князь

Вот одно из таких воспоминаний. Я трясу волосами, дрыгаю ругами и ногами, будто перемешивая куплеты садомузыки с раскаленным воздухом ночной свободы. На танцполе я перевоплощаюсь из человека в единый порыв по направлению к приключениям. Вдруг я ощущаю на талии чьи-то крепкие ладони. Обернувшись, я замечаю, что сзади меня обнял молодой мужчина вполне приятной наружности: выше меня на полголовы, крепкого телосложения, на вид ему не больше тридцати лет, одет со вкусом, один недостаток – блондин. Ну да ладно. Веселью это не помеха. Он прижимает меня к себе, все так же держа за талию, улыбающиеся губы приближаются к моим. Я закатываюсь звонким смехом и неожиданно отклоняюсь в сторону как раз в тот момент, когда мужчина уже практически дышит на мои губы своим приоткрытым ртом. Сейчас вспоминаю и поражаюсь – каков нахал! Знать меня не знает, в полумраке увидел танцующее женское тело, а лезет целоваться. Это норма сегодняшней реальности?! Почему меня не предупредили перед рождением? Я бы, наверное, повременила с появлением на свет или вовсе отменила это мероприятие. Но в тот момент мне было весело: глупая жертва сама попалась в паутину, значит, я снимаю с себя ответственность за дальнейшее.

– Поехали в какое-нибудь более тихое место, а то я даже не могу расслышать твое имя, – шепчет мне прямо в самое ухо блондин. Как будто бы он спрашивал мое имя, а громкая музыка мешает услышать! Врун проклятый.

– Поехали! – соглашаюсь я, предвкушая ночь моего смеха и его испорченного настроения. И это слово он почему-то услышал.

Мы выходим из клуба в ночь, горящую огнями фонарей и проезжающих мимо машин. Воздух теплого лета принимает нас в свой томящий плен. Парнишка хочет секса без обязательств, а я когда-то хотела любви, поэтому ему сегодня ночью не повезет. Не сочувствуйте ему. Он позволяет себе целовать малознакомых девушек, а я позволяю себе издеваться над малознакомыми мужчинами. Мы друг друга стоим и не нуждаемся в сочувствии.

– Малыш, слева садись, у меня «японка», – предупреждает меня блондин, пикая брелоком. Мы садимся в кожаные кресла какой-то красивой машины темно-синего цвета, не помню марку, и резко трогаемся с места. Мой спутник довольно улыбается, я тоже. Нашли друг друга: развратник и насмешница.

– Слушай, а какому животному пришлось расстаться с жизнью, чтобы обтянули твои кресла?

Блондин подпрыгивает от неожиданности, но мой вопрос кажется ему шуткой, поэтому он хихикает и отвечает:

– Мамонт, малыш. Это был последний мамонт! Больше ни у кого нет таких кресел, тебе крупно повезло!

О, мой дорогой, ты не представляешь, как ТЕБЕ повезло этой ночью!

Я достаю из заднего кармана джинсов пудреницу. Естественно, сидя в машине, сделать это не так уж удобно, поэтому я подаюсь вперед верхней частью своего тела, отчего чуть касаюсь своей округлой грудью панели авто, под которой находится бардачок. Бедный блондин! У него на лбу появилась испарина, а машину ощутимо качнуло оттого, что он не объехал выбоину на дороге. А я, мысленно посмеиваясь, преспокойно вожу пуховкой по своему белому лицу. Видимо, он находит эту процедуру очень эротичной, и его глаза не знают, куда деться: то устремляются на дорогу, то опять возвращаются ко мне, моей груди и пуховке.

Блондин то ли не находит подходящих слов для беседы со мной по дороге к нему домой, то ли он настолько привык не прилагать усилий, чтобы затащить к себе телку, что молчит по привычке. Я не хочу тратить на него больше энергии, чем он тратит на меня, и тоже молчу. Я лишь продолжаю дразнить его развращенную натуру, чтобы предстоящий облом стал для него настоящим ударом: ремень безопасности лег как раз между двумя возвышенностями моей груди, и, зацепив его большим пальцем, я то тяну его вниз, то отпускаю. Ремень трется об одежду, издавая жужжание, а блондин при этом вертится на сиденье как уж на сковородке. Я умею читать мысли мужчины в такой ситуации. Блондину кажется, что время в дороге домой тянется мучительно долго. Мысленно он уже минимум одиннадцать раз раздел меня и одел обратно. Ну вы же взрослые люди, значит, понимаете, что между раздеваниями и одеваниями воспаленно-примитивный мозг блондина сделал со мной еще кое-что. Наконец мы подъезжаем к какой-то многоэтажке и выходим из машины. Пока мы едем в лифте, я мило улыбаюсь, смеюсь над его плоскими шуточками, то подкатываю, то опускаю глаза.

– Входи же в логово одинокого голодного тигра, – блондин, видимо, считает себя жутким оригиналом, а его шуточки просто жутко глупые. Что ж, если тебе по душе глупости, получай свое любимое меню.

– Тигра? А может, ты горностай?

– Не понял. Почему?

– У горностая мех дороже, – весело отбиваю я каждое слово. Блондин удивленно поднимает брови. Расслабься, блондинчик, это еще начало, дальше будет намного интереснее. Готовься. Хотя не надо, я хочу тебя сразить наповал, чтоб надолго отбить у тебя охоту снимать телок по ночам.

– Пойдем сразу в спальню? – блондин берет меня за руку своей разгоряченной и мягкой ладошкой. Мне становится от этого жутко противно, и я понимаю, что теперь всю жизнь буду ненавидеть мужчин с мягкими ладонями.

– В спальню? – переспрашиваю я. – А может, ты, как гостеприимный хозяин, угостишь меня душистым чаем с малиновым вареньем? – При этом я стремительно высвобождаю свою руку из мерзкого плена мягкой ладошки.

Блондин недоумевающе на меня смотрит. Вначале молча, потом его не обремененная интеллектом мордочка приобретает недовольное выражение.

– Я не понял, мы трахаться будем?

– Трахаться? А давай ты сначала устроишь для меня экскурсию по местам боевой славы? В какой комнате и на каком предмете интерьера тебе больше всего нравится принимать полуночных гостей? Кстати, блондин, а ты можешь предоставить мне справку о том, что не наградишь меня никакой Венерой Милосской?

Затем секунд двадцать я выдерживаю молчаливую паузу. И резко начинаю хохотать. Я даже запрокидываю голову, настолько мне смешно. Причем я хохочу абсолютно не наигранно. Мне действительно очень смешно от поведения этого отъявленного пошляка. Он нацепил на себя брендовые шмотки, облил себя модным парфюмом, приехал в клуб на своей дорогой машине, заплатил пятьсот рублей за вход и уверен, что имеет право знакомиться с девушкой способом, не вписывающимся в рамки приличия, и, даже не удосужившись узнать моего имени, пригласил к себе домой. Показать этому холеному выхухолю, что не все девчонки из клуба – легкодоступные шлюхи, – это для меня дело чести.

– Ты чего? – удивляется блондин. – Ты пьяная?

Такие вопросы меня жутко злят.

– А ты мне наливал?

– А почему я должен тебе наливать?

– Тогда почему ты думаешь, что я пьяная, если ты мне не наливал? – мой голос приобретает твердость и надменность – пусть знает свое место, нечестивец. – Что-то я не помню, чтобы мы с тобой планировали потрахаться и что я давала свое согласие на это, – моя интонация добивается задуманного: блондин сбит с толку, но пытается своим жалким лепетанием разрулить этот неожиданный конфуз.

– Я, вообще-то, тебя к себе домой пригласил. Че, тебе непонятно, зачем тебя мужик к себе домой зовет? – выражение мордочки блондина стало ОЧЕНЬ недовольным.

– А меня, к твоему сведению, не всегда зовут на потрахаться. Нормальные люди такие предложения заблаговременно обсуждают, чтобы не лохануться так, как ты сейчас, – теперь я заговорила очень доброжелательным тоном и мило улыбаюсь почти до ушей, чтобы блондин почувствовал себя недотепой, не догадавшимся о такой простой вещи – просто договориться со мной по поводу запланированной им «культурной» программы, и из-за собственной недогадливости ему теперь придется спать в холодной постели в одиночестве. – Так чай будет или нет? – примирительно спрашиваю я.

Блондин, похоже, происходит из благородного семейства, поскольку все-таки приглашает меня на кухню. Ставит на плиту блестящий чайник, кстати, недавно по каналу «Телемагазин» такой же продавали за десять тысяч.

Что-то чай из этого чайника вполне обыкновенный. Вот блондин! Ему не только с бабами не везет в последнее время, но и с чайниками. Зря деньги потратил.