Страница 213 из 215
— На моём месте должен был быть Роман Дубровский, но мы не знаем, придет ли он в себя. И это чертовски трудно — бессильно смотреть на нашего спасителя и не иметь возможности ему помочь.
Я со вздохом посмотрел на меч, сморгнув всплывшее было описание и продолжил.
— Мы зачастую не ценим тех, кто находится рядом. Наших родных, мам, пап, дедушек и бабушек, братьев и сестер. Воспринимаем их как нечто обыденное, как неотъемлемую часть нашей жизни, которая никуда не денется. А когда происходит беда не можем это принять…
Я посмотрел на койку Романа, замечая краем глаза, что ко мне прислушивается вся площадь, а оратор Уваров даже шевелит губами, повторяя мою спонтанную речь.
— И ты смотришь на близкого тебе человека и понимаешь, что опоздал, — мне сразу же вспомнилась моя семья, моя мама, отец и дядя, и в горле встал ком. — Берегите своих родных, уважаемые зрители. И не забудьте их обнять и сказать, как сильно вы их любите…
Посчитав, что сказал достаточно, я уселся на щиты и задумчиво посмотрел на барханы.
Что дальше? Стела и поднятие рангов, гимназия и знакомство с наделом, командировка-охота за мерзавцем Гонди и встреча на Снежной поляне, к которой нужно подготовиться.
А после разрешения вопроса с Северянином, на очереди гильдейские. Я не стал публично грозить им карами — зачем предупреждать врага?
Затаюсь, соберу побольше информации, а затем нанесу сокрушительный удар. Если, конечно, первым не попаду под него благодаря подарку князя…
Взгляд сам собой остановился сначала на северянинах, а потом и на подмигнувшем мне Толстом.
Зуб даю, с этими ребятами будет конфликт. Братья Кроу, в отличие от Петра с Иваном, так и не явились на заставу, оставшись на арене.
Правда и в шахты они тоже не пошли.
До самого утра по очереди сражались друг с другом на арене, не обращая внимания ни на что вокруг.
И если раньше я считал Толстого параноиком, то сейчас, складывая воедино кусочки мозаики, точно понимал — к северянам нельзя поворачиваться спиной.
Я только собрался подойти поддержать хмурых девчонок и перекинуться парой слов со старшаком Крошиным, как рамка портал вспыхнула голубым светом.
— Ну что парни, — Толстой поднялся на ноги, машинально коснулся свежего шрама на скуле и закинул на плечо здоровенный рюкзак. — Полетели в гимназию!
— Погнали, ребят, — согласно кивнул я, поднимаясь со щитов. — Пора домой.
Интерлюдия. Кабинет директора гимназии
— Ну что, коллеги, — Яков Иванович обвел взглядом всех сидящих за столом учителей. — Как вам… такая Практика?
— Полный провал! — тут же отреагировала магиня. — Полнейший! Гимназисты ранены, двое при смерти! Меня уже трижды пытались подкупить обеспокоенные происходящим кланы!
— И меня, — усмехнулся физик, Тарас Иванович.
— Да всех нас, — отозвался классный литеры «Аз», Демид Иванович. — Но это всё лирика. И я бы вместо бесполезной истерики с удовольствием послушал доклад Игната Ивановича.
— Пока нет возможности, — покачал головой директор гимназии. — Игнат выложился по полной тайно прикрывая наших мальчишек и Алексию с Айной. На оставшиеся крохи Силы он прислал мне отчёт.
— И что, это правда гильдейские? — тут же нахмурился Демид Иванович.
— Правда, — неохотно кивнул директор. — Наступают тяжелые времена, коллеги. К тому же гильдейские решили не ждать, когда князь их прижучит и пошли ва-банк.
Директор вздохнул и в полной тишине продолжил.
— Задержки в поставках, заказные статьи, купленные сказители и завсегдатаи кабаков. На князя льют такие помои, что страшно сказать…
— Да за одну только утку про якобы продажу князем Одаренных раньше бы кожу сняли! — вспыхнул Светозар Иванович. — Эти толстосумы совсем оборзели!
— Это ещё цветочки, — мрачно уронил директор. — Сегодня утром пришел пакет из ведомства народного просвещения. Вы бы видели присланную программу…
— Неужели на них нет управы? — возмутился физик. — Может быть ещё возможно договориться? Ведь их представители не сбежали с заставы…
— Их разменяли на время, — раздраженно бросил Светозар. — Назначили козлами отпущения! Заодно и ловушку на Дубровского поставили!
— Поясните, Светозар Иванович, — попросила Ольга.
— Честно говоря, — пробурчал историк, — я даже рад, что Дубровский оказался в коме. Иначе он в лоб бы объявил гильдейским войну, и семье Дубровских был бы нанесён тяжелейший финансовый удар. Михаил же… Этот ксуров сын умудрился стрясти с них курсы укрепления тела, да ещё и мастерски прикинулся не стоящим внимания гимназистом!
— Почти прикинулся, — не согласился классный Михаила. — Если бы… не князь с его подарком.
Кулаки Демида Ивановича сжались от злости, а сам он с вызовом посмотрел на директора.
— Яков Иванович! Сейчас же все семьи и те же самые гильдейсике устроят на него охоту! Ну какой из него наследник, право слово! Сожрут же пацана, Яков Иванович!
— Думаешь мне его не жалко? — не выдержав, рявкнул директор. — Никак по-другому, никак! К тому же у него есть выбор!
— Пойти, как мы, на службу? — горько усмехнулся Светозар. — Но у нас это было осознанное решение, а не вынужденная мера. Да и потом… Вы же видели клинок его Воли! Магии ни на грош, но Воля парня потрясает.
— Значит приложите все силы для того, чтобы после Инициации у него были шансы, — неохотно проворчал директор.
— Легко! — тут же воодушевился Демид Иванович. — Да за этот год мы парней так подготовим, что в княжескую дружину играючи пройдут!
— Коллеги, — директор покачал головой. — Я же вам сказал про указ ведомства. Нет у нас года. Инициация назначена на конец семестра.
— Вы издеваетесь? — охрипшим от волнения голосом уточнил классный.
— И это не считая Серебряных, — хмуро добавил Яков Иванович. — Они требуют крови. Или Михаила, или Толстого. А желательно обоих.
— Но они же не Одержимые!
— Вы, как и я, видели запись ночного боя. Лично я бы не смог сделать и половину тех вещей, которые выполнял их капитан…
— Да но…