298 км/ч

– Она самая.

– Какая негодяйка! – Роберта гневно сверкнула глазами. – Как посмела?

– Должен признать, что я спровоцировал. Позволил себе усомниться в способностях женщин к гонкам.

– Ах, вот оно что… Женщин в гонках мало, да?

– Именно, – подтвердил Эрманно. В груди мучительно заныло от ностальгии. – А тех, кто добился успехов – и того меньше.

– Но это все равно не повод выносить суждения, даже не посмотрев, как она гоняет, – выразила Роберта ту же мысль, какую недавно озвучил Анджело. Она подтянула под себя ноги и развалилась в кресле, будто в преддверии длительного и увлекательного разговора. – Помнишь, как обо мне говорили? «Она так неуклюжа, что даже по мячу не может попасть». Но тренер посмотрел и взялся терпеливо меня обучать. И сейчас я иногда даже выигрываю турниры.

– Ты у меня молодец, – со всей искренностью похвалил Эрманно.

– Почему же ты не хочешь посмотреть на нее и оценить? Сколько ей вообще лет?

– Семнадцать.

– Какая смелая девушка! – воскликнула Роберта. – Так почему ты не хочешь посмотреть на нее?

– Берта, как объяснить тебе? – Эрманно развел руками. Они никогда не возвращались к теме гонок с тех пор, как он попал в аварию, и Эрманно совершенно не был готов к подобному разговору, хотя он сложился очень спонтанно и естественно.

– Ты боишься возвращаться туда. Хочешь, я пойду с тобой? – предложила сестра с детской непосредственностью. Эрманно шокировано уставился на нее, даже рот открыл. А Роберта продолжила невозмутимо: – Я, конечно, тоже до смерти боюсь идти на автодром, но если ты будешь рядом, мне не будет так страшно, – заявила она, открыто посмотрев на брата. Она напоминала маленькую девочку, которая боится отправиться на прогулку по ночному лесу, но готова побороть свой страх, если большой и сильный старший брат пойдет с ней и будет держать за руку.

Эрманно в ступоре разглядывал сестру. Гонки Роберта перестала смотреть после аварии на трассе, в которой он едва не погиб, до этого она их очень любила. Но его поразило, что сестра готова переступить через свой кошмар, чтобы пойти с ним и поддержать. Он прекрасно понимал, как ей страшно, ведь видеосъемки были ужасными, а потом последовали еще несколько недель комы и неизвестности, когда Роберта осталась совсем одна, только Барбара была рядом.

Тяжело вздохнув, Эрманно закрыл лицо руками. Он столько мучительных месяцев пытался смириться с тем, что больше никогда не выйдет на трассу, и прекрасно понимал, что его смирение очень хрупкое, способное превратиться в пыль за секунду. Он совершенно справедливо опасался, что после похода на автодром его может накрыть такая депрессия, которую он будет не в силах побороть. А до совершеннолетия сестры еще много месяцев…

«Неужели эта девчонка сильнее меня, а я в реальности слабак?» задумался он.

– Берта, дело вовсе не в том, чтобы посмотреть и оценить. Анджело просил меня потренировать ее. И, вероятно, вести в гонках. А я не могу.

– Почему? Физически или морально?

Эрманно снова вздохнул.

– Сложно объяснить, Берта.

– Мне уже надо бежать, – спохватилась она, взглянув на часы. – Но знаешь, что я скажу тебе, Эрми? Ты стал слишком взрослым. Ты боишься покинуть свою гавань. Боишься свежего ветра. Помнишь, каким ты был еще лет десять назад? Помнишь, как ты на спор прыгнул с очень опасной скалы? Я тогда была совсем маленькой, но этот эпизод навсегда врезался мне в память. Я испугалась за тебя, а ты даже не дрогнул. Ты готов был броситься навстречу любому ветру. Помнишь?

Эрманно невидящим взглядом созерцал пространство перед своим носом.

– Потому что тогда ночи были короткими… – сказал он тихо.

– А теперь?

– Бесконечны…

– Что?!

Эрманно вздрогнул.

– Осенью они кажутся бесконечными, нет? – попытался он пошутить.

– Ты в летаргическом сне, Эрми! Конечно, если бы сейчас ты вздумал рискнуть и прыгнуть со скалы или сесть за руль Феррари, я умерла бы сразу. Этого я не хочу. Но я мечтаю, чтобы ты наконец вышел на дневной свет. Темнота твоего подземелья тоже очень опасна, и это меня пугает… – призналась Роберта. – Я убегаю. Чао! – и с этими словами, подскочив к брату, она чмокнула его в щеку и упорхнула.

Эрманно задумчиво смотрел ей вслед: легкая, жизнерадостная, солнечная и беззаботная оптимистка. «Как ей удалось сохранить эту жизнерадостность, несмотря на все беды и кошмары?!» подумал он и в изнеможении откинулся на спинку кресла.

****

Через неделю после этого разговора проходила предпоследняя гонка Чемпионата. Событие разворачивалось в Монце, совсем рядом с Миланом.

Все трибуны уже были заполнены. Они гудели, двигались, дышали, будто живые. Болельщики сгорали в нетерпении, поглядывая в ту сторону, где над трассой висели светофоры. Пока они горели ровным красным светом и загораться зеленым не собирались, хотя спорткары уже расставились в нужном порядке на стартовой решетке. Воздух был наэлектризован, буквально искрил адреналином.

Эрманно медленно брел в направлении пит-лейна6. Сердце так же медленно билось в груди в такт шагам. Воспоминания душили, мешали вдохнуть полной грудью. Атмосфера гонок, вид гудящих трибун, гоночных машин у боксов, суета – все это причиняло мучительную боль. Кадры из чемпионского прошлого осколками впивались в душу, выворачивали наизнанку. Эрманно начал бить озноб и невыносимо разболелась голова. Хотелось развернуться и сбежать куда глаза глядят, но ноги сами собой упорно шли вперед.

Вокруг сновали люди и никто не замечал, как ему плохо, потому что никто не узнавал бывшего чемпиона и не видел его глаз: солнцезащитные очки, низко надвинутая бейсболка, черная борода и усы, которые раньше он не носил, позволяли оставаться инкогнито. По руке на перевязи его тоже нельзя было опознать: травмированную руку он засунул в карман, что правда причиняло дискомфортные ощущения.

Хотя нет, один человек все-таки приметил Эрманно в толпе и пристально следил за его передвижением. Возможно, потому что ждал его.

Глава 10

– Чао, Эрми, – вдруг раздалось у самого уха, и Эрманно, сильно вздрогнув, обернулся.

– Чао.

– Пойдем в наш бокс, – сказал Анджело, стараясь скрыть свою радость и оставаться невозмутимым, будто ничего экстраординарного не произошло. Он понимал, что с Эрманно надо быть очень деликатным, разговаривать по-деловому и ни в коем случае не задевать чувств.

– Я не собирался никуда идти. Я…

– Эрми, брось, я знаю, что ты не можешь бросить человека в трудной ситуации, пойдем.

– Я ни с кем не хочу встречаться! – упрямо сопротивлялся Эрманно. – Не хочу, чтобы люди в боксе, а потом и журналисты налетели на меня. Я посмотрю на нее с трибун.

– И что ты увидишь?! Эрми, брось! В этом образе тебя никто не узнает, – не уступал Анджело. – У тебя и лица-то не видно за очками и бородой. Постоишь у пит-уолла и посмотришь на экран монитора. Мне хотелось бы услышать твое мнение. Если у нее нет потенциала, может, лучше отказаться от всей этой затеи… Если же потенциал есть, я сделаю все возможное, чтобы никто не узнал, что Мирьям тренируешь ты.

Не дожидаясь ответа, Анджело, сжав локоть Эрманно, настойчиво потащил его за собой. Он прекрасно чувствовал, как Эрманно напряжен, на грани того, чтобы сбежать, а этого Анджело допустить никак не мог.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

6

Пит-лейн – часть гоночной трассы, где располагаются пит-уоллы (командные мостики) участвующих в гонке команд и производятся пит-стопы – остановки машины для дозаправки, смены резины, ремонта и (в Чемпионате GT) смены пилота.