Живое слово

– Если мы хотим попасть туда, то, как я и говорил, нам нужно поторопиться, – попытался сменить тему Ден.

– А мне кажется, что нам ни к чему спешить, – снова вернула себе расслабленность Мари, – за один час, который остался до сиесты, мы все равно ничего не успеем. Если жара нас не будет слишком напрягать, то лишние десять минут ничего не решат. А если не сможем её выдержать, то тоже не имеют значения, поскольку в любом случае будем вынуждены прятаться. Впрочем, я кофе закончила, можем идти.

Они пошли в обратную сторону, мимо отеля в направлении соборной площади. И чем ближе они приближались к кафедральному собору, тем более изысканными становились дома и тем более ухоженными они выглядели. Когда улочка разомкнула свое русло, они оказались на просторной площади, над которой высилось серое здание красивого католического собора, отмеченное неизгладимой печатью кастильской архитектуры. В этом месте особенно чувствовалось влияние испанской культуры, она доминировала над местным колоритом и тропическим настроением. Этот дух был настолько сильным, что Ден почувствовал себя безумно комфортно и уютно, ему не хотелось уходить с площади, вместо этого он был готов сесть на камни её мостовой и смотреть на собор.

Но строгий план путешествия по городу, который он сам и составил не давал ему такой возможности. Оставалось надеяться только на то, что и другие места будут не менее позитивными.

Мари с улыбкой смотрела на него, почувствовав его настроение.

– Милый, давай побудем на площади, мне здесь очень нравится. Мы ведь, по-прежнему, никуда не торопимся? – произнесла она, мягко прижавшись к нему.

– Кончено нет, – ответил он, дополнив слова легким поцелуем и едва заметным объятием. Решиться на большее в католической стране казалось ему не допустимым.

Он закрыл глаза и попытался окунуться в глубину времени, почувствовать себя одним из первых конкистадоров этих земель, ощутить дурманящий вкус новизны, опасности и ожидающих впереди великих свершений во имя креста и короны. Но из этого состояния его вывел резковатый звук азиатской речи, исходивший от туристов, большой плотной группой пересекавших площадь.

– Пойдем, Милая, здесь совсем рядом «Бодегита», попробуем на вкус настроение Хемингуэя.

– Если оно там еще живет, – откликнулась Мари и вопросительно посмотрела на Дена, – в какую сторону идем?

Вопреки опасениям Дена, бар встретил их наличием свободных столиков и вежливым, но слегка чопорным персоналом. Как и следовало ожидать, стены были украшены картинками и текстами, связанными с Хемингуэем. Очень часто статус самой главной достопримечательности вымывает дух и настроение места. Несмотря на то, что в «Бодегите» образ одного из самых любимых советскими романтиками писателя уже долгие годы нещадным образом эксплуатировался, ему удивительным образом удалось сохранить почти живое присутствие в этих стенах.

– А знаешь, Милый, мне нравиться здесь, – произнесла Мари потягивая коктейль.

– Ты так говоришь, – усмехнулся Ден, – как будто это вызывает у тебя удивление.

– Ты ведь знаешь, что я не слишком люблю культовые места. Обычно они бывают достаточно претенциозными, весьма шумными и не слишком уютными. Но здесь мне хорошо, – она откинулась на спинку стула и хитро улыбнулась, – хотя вчерашние мохито были не хуже.

– В таком случае, предлагаю на этом раунде остановиться и продолжить наш путь, – произнес Ден, дополняя свои слова легким поцелуем.

– И куда направимся дальше?

– Либо можем посетить второй знаковый бар, либо продолжить узнавать город.

– Я предпочла бы погулять, боюсь, что впечатления от двух баров перемешаются и потеряются.

– Тогда предлагаю пойти на Малекон, это не далеко.

– Место встреч и общения? – вскинула брови Мари, – там не будет слишком суетливо?

– Не думаю. – ответил с уверенностью Ден, – в представлении многих, Малекон это небольшой пятачок в пространстве, но на самом деле набережная имеет протяженность в несколько километров, так что места там хватит для всех. Кроме того, основная активность наблюдается в той её части, которая ближе к Ведадо.

– Это где?

– Один из районов Гаваны, более приближенный к современному стилю. Гавана вообще достаточно контрастный город, хотя мы вряд ли успеем побывать где-нибудь, кроме Старой Гаваны.

– Жаль … – протянула Мари, – может быть заедем на обратном пути?

– Заодно и с новыми друзьями встретимся? – усмехнулся Ден, – я в принципе не против, но посмотрим, как будет складываться со временем.

– Пойдем, Милый, – произнесла Мари, резко вставая из-за стола.

Снова миновав Кафедральный собор, они вышли на проспект, проходящий вдоль фарватера на входе в залив. Прямо напротив них был как на ладони виден противоположный берег со знаменитой статуей Христа, фортом и маяком.

Именно на проспекте, глядя на плотный по американским меркам поток машин, Ден обратил внимание, насколько изменились авто кубинской столицы с того времени, когда он был здесь много лет назад. Хотя во всем мире считается, что Гавана являет собой автомобильный музей под открытым небом, большинство машин были вполне современными, хотя и не особенно дорогими. Тем не менее, среди них встречались ретро модели, которые сразу привлекали внимание. Часть из них, предназначенная для развлечения туристов, была вылизана и покрашена, но из-за этого в них присутствовала легкая карикатурность. Но были и такие, которым удалось сохранить полную аутентичность, хотя их состояние было не всегда идеальным.

Мари шла рядом и смотрела не на автомобили, а на Дена.

– Тот же вопрос, Милый, что и с домами? – спросила она, проследив его взгляды – что лучше: аккуратная ненатуральность или естественность в том виде, в котором ей удалось сохраниться?

– Ну почему же только домов, – ответил Ден, отвлекаясь от машин, – это касается и людей, и всего остального. Ты ведь знаешь мой подход, я голосую за натуральность.

– Я знаю, – улыбнулась она.

Они прошли мимо большой круговой развязки и вскоре оказались на Малеконе. Набережная уходила далеко вдоль домов и, действительно, в это время суток была почти пустой. На ней были видны лишь редкие туристы, которые пришли посмотреть на одну из главных достопримечательностей. Ден и Мари подошли к каменному парапету и тут же отпрянули от бросившихся им в лицо букета брызг. Когда брызги упали вниз, на камни, они со смехом вернулись к краю променада и посмотрели на море.

Даже несмотря на то, что ветер был не слишком сильный, его вполне хватало на то, чтобы забросить волны до самого парапета. Как завороженные Ден и Мари смотрели, как очередная волна поднимается вверх, достигает каменного края. А затем приподнимается над ним и зависает в воздухе, как на сюрреалистической картине Дали, чтобы через мгновение ринуться вниз, обдавая их мелкими брызгами.

– Как это красиво, Милый, – восхищенно произнесла Мари, вытирая влажное лицо рукой.

В этот момент по набережной проходил молодой кубинец. Увидев их игры с морем, он что-то весело поговорил, подарив им широкую белозубую улыбку, чем вызвал у них очередную волну смеха. Они постояли еще немного, глядя на прибой. Но солнце начало припекать совсем уж нещадно, и они пошли по променаду, рассматривая дома, открывавшие свои окна бризу. Здесь, вдоль моря, дома были еще более изысканными, но влажный морской воздух еще меньше пощадил их.

Потратив на прогулку несколько минут, они вернулись к тому месту, где ранее приметили возвышающиеся на постаменте бронзовые фигуры рычащих львов и уходящую в недра города аллею.

– Мы можем пройти по этом проспекту до Капитолия, но я бы предложил сразу вернуться в отель короткой дорогой, – произнес Ден, увидев явные признаки усталости на лице у Мари. Но она уверенно покачала головой.

– Нет, пойдем смотреть Капитолий.

Здание, Капитолия оказалось интересным, а площадь перед ним достойной внимания. Но усталость и обилие впечатлений уже брали свое, поэтому они посвятили этому месту всего несколько минут и через уже привычные узкие улочки старого города пробрались в отель.