Страница 7 из 8
Мечтания продлились два урока. Больше Колька не выдержал и сбежал с остальных занятий домой. Бабушке он сказал, что их сегодня отпустили пораньше, и побежал на задний двор за лестницей. Он уже хорошо умел с ней обращаться ― на участке рос высокий виноградник, и ему доверяли иногда срезать несколько кисточек к столу. Порог чердака оказался гораздо выше, чем он предполагал. Балансируя на последней ступеньке лестницы, он с трудом дотянулся до ручки дверцы. Пришлось приложить немало усилий, пока удалось открыть приросшее к косяку полотно. Наконец, со страшным скрипом, перекосившись и провиснув на одной из петель, дверь отворилась. Таинственное царство предстало перед первооткрывателем.
Нагревшийся от крыши воздух пахнул в лицо Кольки чем-то затхлым и совсем нецарственным. Это был запах пыли и черепицы с сильной ноткой кошачьих экскрементов. Первая старинная вещь, которую он увидел, был выключатель ― не лёгкий пластиковый с кнопкой, а массивный, ещё эбонитовый, с вращающимся флажком. После того как искатель приключений его торжественно, как бы открывая новый этап своей жизни, повернул, тот заискрил, затрещал и добавил к существующим ароматам ещё и запах гари.
Тусклая лампочка в глубине чердака несколько раз мигнула, погасла, а потом вдруг зажглась и осветила новые владения юного кладоискателя. К его разочарованию помещение оказалось практически пустым. Только в середине, рядом с печной трубой, лежала груда каких-то вещей. Паутина, с толстым слоем пыли на ней, покрывала эту горку, словно ажурная накидка. Такие же полотнища, похожие на старые паруса или рыбацкие сети, висели по всем углам. Подойдя поближе к трубе, Колька увидел прислонённую к ней кочергу. С её помощью он осторожно убрал паутину и приступил к разбору добычи.
Первым делом попытался снять крышку с огромной, достававшей ему почти до плеч, бочки. Выглядела она как настоящая пиратская ― широкая и выпуклая, с массивными, слегка тронутыми ржавчиной, обручами. Крышка то ли рассохлась, то ли была хорошо подогнана, но никак не поддавалась. «Вот это удача ― мелькнула мысль ― Там внутри точно что-то ценное». Через несколько минут, после применения кочерги, бочка сдалась. Но в ней не было ничего. Совсем ничего, даже пыли. Только кисловатый запах то ли вина, то ли капусты. «Не беда ― утешил себя исследователь ― Здесь ещё вон сколько вещей».
Рядом с бочкой стоял большой самовар с отвалившимся краником. Его, когда-то блестящие, бока потускнели и уже ничего не отражали. Здесь же лежали примус и две керосиновые лампы. Такие же парень видел в кладовке. Бабушка про них говорила: «Пусть лежат, а вдруг пригодятся. И свет могут отключить, и газ может закончиться». Ещё один прибор был ему незнаком. «Керосинка» прочёл он на нём.
С другой стороны трубы, ближе к скату крыши, стояли какие-то странные ящики с длинными ручками. «Это же формы для изготовления саманного кирпича ― вдруг вспомнил Колька. Он видел такие, когда ездил с отцом по каким-то его делам в один из кишлаков ― Интересно, как они сдесь оказались». Чуть дальше стояли аккуратно сложенные пустые ящики и какие-то коробки из гофрированного картона. Проржавевшие вёдра с отколотой эмалью, мятые жестяные тазы и ещё какая-то рухлядь ― всё это было неинтересно.
Совсем уже расстроившийся, разочарованный мальчишка зашёл за печную трубу и обмер от увиденного. У самого края чердака, заслонённый ящиками и накрытый когда-то тряпкой, которую, очевидно, стащили с него коты, стоял сундучок. Небольшой, но обитый железом и с навесным замком. Колька попробовал оттащить его на середину, поближе к свету. От солидной тяжести находки радостно забилось сердце ― «Нашёл! Точно нашёл»!
Замок оказался совсем простым. В карманах мальчишки быстро нашёлся подходящий гвоздик, и через минуту застоявшаяся пружина бодро откинула надоевшую ей за столько лет дужку. Волнуясь, почти не дыша, кладоискатель медленно поднял крышку сундучка, и чуть было не закричал. Глаза его округлились от восторга, а ноги сами начали прыгать. Ударившись головой о крышу, он досадливо потёр затылок, но радостная улыбка не сошла с его лица.
Сундучок был полным. На самом верху лежала будёновка. Настоящая, боевая! По её состоянию было видно, что носилась она не один год. Нашитая на неё выцветшая малиновая звезда поистрепалась, но это только придавало ценности находке. Мальчишка немедленно её примерил и сразу же утонул в ней. Да, на улице в такой не покрасуешься. Но, всё равно ― пацаны умрут от зависти.
Небольшой порыв ветра качнул покосившуюся дверь чердака и закружил в беспорядочных завихрениях пылинки, блестящие в пучке дневного света. Лёгкое дуновение донеслось и до того места около трубы, где сидел Колька. От поднявшейся пыли он чихнул, но даже не заметил этого. Всё его внимание было обращено к содержимому сундучка.
Ниже, под будёновкой, лежал какой-то свёрток. Предвкушая ещё более ценную находку, кладоискатель, с почти остановившемся дыханием, развернул его. Под старой газетой оказалась ситцевая тряпка. Так заворачивают только что-то очень ценное. После того как он снял второй слой обёртки, в его руках оказался аккуратно свёрнутый, большой кусок пожелтевшей, когда-то белой, ткани. «Может, в него тоже что-то завёрнуто»? ― подумал юный следопыт. Понимая, что это маловероятно, он стал осторожно разворачивать ткань. Не развернув даже половины, понял ― это платье. Конечно, оно было очень красивое, но это ему было совсем неинтересно. Находка была завёрнута обратно в ситец, потом в газету, и отложена в сторону.
Ниже лежала целая россыпь разных вещей. Здесь была какая-то странная тряпичная кукла, тяжёлый бронзовый подсвечник, несколько ёлочных игрушек из папье-маше и ещё какие-то безделушки, о назначении которых Колька даже не догадывался. Его внимание привлёк портсигар. «Наверняка серебряный» ― застучало в голове. На этот раз его ожидания оправдались. Не мог быть сделан из какого-то неблагородного металла портсигар, на котором красовалась надпись: «Купцу второй гильдии В. Н. Лапшину от купечества города Саратова, в знак признания заслуг перед обществом». Буквы были очень красивые ― изящно изогнутые и с множеством завитушек. Бросались в глаза «ѣ» и «і». «Тётя Аня тоже Лапшина» ― вдруг вспомнил мальчик. Она была какой-то дальней родственницей и жила вместе со всеми в этом доме. Старшие называли её просто тётей, а вслед за ними так стали говорить и самые младшие, которым она приходилась скольки-то там-юродной бабушкой.
Исследования продолжались. На очереди была резная деревянная шкатулка, сделанная в форме табакерки. Вот где хранились настоящие сокровища! Это были монеты довоенной и дореволюционной чеканки. Главную ценность представляли первые советские серебряные полтинники. Их там было штук десять. Но больше внимания мальчишки привлекли три значка, которые лежали среди монет. Первым значком была звёздочка. Это была, очевидно, обычная красноармейская звезда, которую носили на будёновках. Необыкновенным в ней было то, что вместо серпа и молота, на ней были молот и плуг. Вторым значком тоже была кокарда. Но уже офицерская, дореволюционная. А может, даже белогвардейская. Откуда она взялась, и как сюда попала ― это ещё предстояло выяснить. Таких Колька раньше не видел.
Когда же он взял в руки третий значок, то не поверил собственным глазам. «Это же орден, настоящий царский орден» ― подумал мальчик. Но он ошибся. Значок, действительно, был эффектным. Белый эмалевый ромбик с прикреплёнными к нему позолоченными рельефными атрибутами царской власти ―скипетром, державой и короной. А по краям ромба широкой, тоже позолоченной, старинной вязью: «Царское Владимирское кадетское училище».
Находки кружили голову. Что же ещё скрывает этот сундучок? Вот жестяная коробка с облупившейся краской и выдавленными на ней дольками апельсина. В ней оказались фотографические карточки. По крайней мере, так было написано у них на обороте. В доме, конечно, тоже хранилось много фотографий. Колька иногда их рассматривал и знал всех близких и дальних родственников, которые были там изображены. Но этих людей он видел впервые. Священники в длинных чёрных рясах с массивными крестами на шее, царские офицеры с аксельбантами и шашками, красивые дамы в старинных платьях, ещё какие-то военные в шапках-ушанках и с кубиками в петлицах. Кто все эти люди, и почему их фотографии хранятся на чердаке? Вопросов было много.