Страница 12 из 23
— Такаги–кун, чего медлишь? А, Конан–кун хочет с нами? — парни одновременно издали звук «Э?!», а Сато быстрым шагом вернулась к будке, — Побыстрее, побыстрее!
— Сато–сан! — казалось, куда уже, но Такаги снова поник, пробурчав под нос, — А ведь минуту назад сказала, что хочет сделать фотографию вдвоём…
«Ох, офицер Сато, да будьте же полегче с ним, а!» — тут и Конану стало жалко, и прохожие странно поглядывали на заходящих в будку гостей, но те очень быстро скрылись за шторами.
— Так, монетоприёмник… тут, — отыскав место для оплаты фотосессии, Сато закинула в него под четыреста йен и приступила к выбору шаблона, — Куча вариантов! Есть для парочек, дружеский… семейные! Давайте семейную, а?
— Э?! — Конан с Такаги беспомощно взглянули друг на друга. Мальчик догадывался, какие мысли всё это вызывает у покрасневшего полицейского, наверняка вроде «так легко ко всему относится», и, собственно, прекрасно разделял эти мысли. Он думал, что сейчас мирно посмотрит, как двое вечно заваленных работой полицейских наконец–то отдохнут и займутся чем–то подходящим для парочки, но чтобы он в этом участвовал? Впрочем, ни его, ни своего парня полисвумен не спросила — затолкала обоих в кабинку без промедлений. Далее несколько щелчков, пара секунд оформления, распечатка, ножницы — и в руках всех троих несколько фото–стикеров.
Первая фотография представляла собой обычную семейную фотографию, где Сато держала на руках Конана, а позади обоих приобнимал Такаги, уложив голову на плечо своей девушки. Казалось, милое семейное фото, если бы не бесподобные лица: женщина попыталась нежно улыбнуться, но получилась лишь натянутая «лыба», по щекам мужчины, что более–менее правдоподобно изобразил отца, катился нервный пот, а мальчика окрасило его неописуемое, коронное выражение лица, полное иронии и раздражения. Это была самая нормальная фотография из всех, а дальше начинался театр абсурда.
На второй Конан должен был стоять на полу, а Сато и Такаги, пригнувшись, держать его за руки. Но в последний момент полицейский заметил, какой тут гладкий пол, и далеко не на глаз. В общем, на фото мужчина падал на мальчика, а тот падал на женщину — кратко говоря, косплей домино.
Третье фото было юмористическим, где взрослые держали ребёнка вдвоём перед камерой, и тот был показан в полный рост. Исполнение идеальное, но на лицах такие натянутые и глупые улыбки, что на это фото хотелось смотреть меньше всего, если не порвать его в клочья, выбросить их в мусорку и поджечь.
На четвёртом, казалось, самое простое фото — отдельно друг от друга в разных позах, можно было даже в любых. Но тут фантазия разошлась на полную: Сато оказалась в позе Камен Яйбы, Такаги косплеил какую–то девочку–волшебницу, а Конан, после долгого выбора из кучи знакомых поз, умудрился перемешать в голове Хаттори Хейджи и Кайто Кида: одной рукой он держался за невидимую кепку, разворачивая её козырьком вперёд, а другую прижал к сердцу, показательно кланяясь в камеру.
И, наконец, последняя, пятая — отец и мать держат ребёнка за плечи, пока он стоит перед камерой. Что может быть легче? Но нет, в последнюю секунду полисвумен выставила руки и запустила в волосы спутников, стараясь сделать более приятельскую фотографию. И, может, это бы и вышло мило, если бы из–за резкости движений фото не смазалось.
— Лучшее фото смазано, — пока Сато разочарованно осматривала неудачную фотографию, Конан быстро вспомнил о телефонах и прилепил брелок от почти разряженного на не разряженный.
— Скиньте мне на телефон, Ран–нээтян покажу! — улыбающийся Такаги кивнул и по памяти ввёл именно знакомый ему номер Конана, — Вот, сейчас придёт.
— Мм, — Конан посмотрел на фон рабочего стола, который он тоже быстренько поменял с фотографии из Киото на того футболиста, — Пришло.
— А звук где?
— Хочу насладиться фестивалем, беззвучный поставил! — и, чтобы без лишних вопросов, быстро закрыл телефон и спросил, — А где инспектор Чиба и Наеко–сан?
— А, они собирались в то самое кафе, но я не думаю, что стоит их там отвлекать, у них момент. Может, лучше поищешь своих? — и тихо под нос пробубнил самому себе, — Ещё два ларька, и мы тоже идём в кафе, ещё два ларька и в кафе, в кафе…
Мальчик улыбнулся бедному горе романтику, а потом задумался о его предложении: «Действительно, прошло фиг знает сколько, где же профессор с Хайбарой?» — и выбежал наружу, где, уже вслух, добавил:
— Хотя… ещё столько времени до фейерверков!
***
Далее, до этих самых фейерверков, происходило примерно следующее: в кафе Конан не пошёл, а побежал отыскивать своих спутников. Те не нашлись ни в одном конце фестиваля, ни в другом, как вдруг Хайбара сама подбежала к мальчику сзади и приставила пистолет к затылку. Впрочем, её друг уже знал этот трюк, выхватил его и выстрелил вверх букетом алых цветов.
— Где были–то?
— Искали не жирное, — Агаса разочарованно кивнул. «Точно нужно звонить Субару–сану. Сто проц», — приметив это на потом, Конан повернулся к Хайбаре, — Ты–то где ходил?
— Проверял всех. Хочешь фотки покажу? Идиотские, — несколькими минутами после все трое давились смехом, а потом путешествовали по фестивалю вместе: съели пару данго, сфотографировались рядом с персиками, сбегали до рыбок и всё–таки нашли Чибу и Наеко за объятиями на одной из лавочек. Правда, отвлекать не стали и тихонько ушли.
Потом за троицей увязался Накамори и быстро оттащил от них Конана. Мальчик, конечно, хотел сказать, что на фестивале хочется отдохнуть, а не разгадывать шифры Кида, но целеустремлённость инспектора уломала его. Маленький детектив просидел около получаса на всё том же каменном заборчике, выбирая, какая из трёх выставок бриллиантов в музеях Осаки станет следующим местом «ограбления». В глаза бросилось то, что это будет суббота этой же недели, а место действия — недалеко от дома Хаттори.
«Хотя не думаю, что Хаттори согласится встретиться с Кайто Кидом, после… прошлого раза», — еле подавив смех от воспоминаний о том самом деле, Конан сдержано напомнил Накамори отдыхать и убежал встречать Хайбару с Агасой в условном месте.
Потом всё смешалось: где–то носилась Сато, увлекая за собой Такаги, Чиба и Наеко по очереди ходили по ларькам, пробуя практически всё, за ними бродил Ширатори, фотографируя их блюда на телефон, Накамори бухал, а «дети» помогали профессору придумать хорошие загадки, после нескольких неудачных. За какой–то из них Конан вспомнил про Ямамуру, исчезнувшего так надолго и в никуда, но быстро оглядел толпу и махнул рукой. Пропасть здесь очень просто, тем более Гумма — его префектура, мог пойти домой. И ещё одна причина: наконец начались фейерверки.
Розовые цветы на невысоких деревьях колыхались от лёгкого ночного ветра, а в небеса полетела белая точка, похожая на комету, издавая громкий «фью». В момент она исчезла, но тут же распалась на огромный розовый цветок персика. «Фестиваль персиков, не иначе», — эту шутку Конан хотел сказать вслух, но замер, когда услышал тысячи голосов.
Все кричали что–то свое: поздравления, восхищения, пожелания, но это не было какофонией, скорее синхронным голосом, вызывающим лишь приятное чувство единения.
— Ура! — закричала и Сато, локтем подбивая Такаги. Тот поколебался на секунду, прежде чем довериться тысяче голосов:
— Ура!
— Урааа! — синхронно и наивно закричали Чиба и Наеко, плотно держась за руки позади других постояльцев гостиницы «Цветочные Ветви».
— Ура, — самое сухое и вообще не громкое «ура» выдал Накамори, закашляв, но его заменил тот, кого так давно потеряли в толпе:
— УРААААААААААААААААААААА!!! — да, Ямамура отличился за всех.
— Урааа, — Хайбара выиграла в номинации «самое мелодичное и протяжное ура», пока Агаса пытался получить хотя бы сотое место в «самое хриплое ура», — Давай, а–ль зря пришёл?
Конан улыбнулся. Он не любил кричать на фестивалях, ведь это сильно смущало, но… оглянувшись на всю компанию и вспомнив тот фестиваль Танабаты из глубокого детства, на котором маленькая Ран долго и без остановки кричала в небеса бесконечные «Ура!», мальчик решительно открыл рот. Его голос был звонок и полон неожиданной радости: