Страница 17 из 29
— Какая традиция?
— Увидишь, — «Чё значит «увидишь»? Нормально так, интриганы какие!» — снова возмутился парень, но не успел даже увернуться от проходящих мимо них девчонок, как чётко различил в толпе знакомый голос:
— О, Аой! — ещё один старый одноклассник прорвался сквозь густую толпу и громкую музыку, — Еле тебя нашёл!
— Ох, Президент, только не вы…
— Опять это? Мы давно выпустились из школы, тем более на последнем курсе меня Хаттори сменил, что за привычка? — Теру поправил немного спутавшиеся волосы, — Ещё полчаса осталось, ты смотришь на время?
— Да к чему вы все меня готовите?! Вроде сегодня День Рождения не у меня!
— К счастью готовим, дебил, к счастью, — прыснул Лемон, оторвавшись от телефона, чтобы поставить его на зарядку. Теперь он застрянет у этого стола, — А пока танцуем, любимая песня моей мамы играет, — сказал он, не сдвинувшись ни на шаг.
— Что–то ты не танцуешь, парень! — засмеялся бывший президент, — Ты–то будешь, Аканэ?
— Как ты меня назвал? Пошёл ты! — но, отойдя на пару метров, гость вернулся, — А честно, что происходит?
— Быстро ты переобулся.
— Давай без шуток, а? Ты понимаешь.
— Ну, — Теру огляделся, решая, сколько людей их услышат, или просто раздумывая «говорить или не стоит», и добавил, — Аканэ–сан хочет что–то тебе сказать.
— Ч–что сказать? — удивлённо вытаращил глаза Аканэ.
— Ну вот… Все думают, что собирается в любви признаться, поэтому тебя и приодели, — гость указал на алую розу, парень схватился за искусственный цветок.
— Да не может быть, шутит она… Или её маму понесло…
— Дело твоё, но, если не шутит, то мы можем поспорить.
— На что?
— Ты выигрываешь — я должен тебе всё, что угодно. Я выигрываю, — Теру снова выдержал паузу, — На следующей неделе ты свозишь меня в деревню, где живёт старший Юги.
— Ты… не знаешь, в какой деревне он живёт? Я же там же живу!
— Ну, я и твой адрес не знаю…
Если недавно Аканэ был раздражён от того, что Аой, возможно, снова собирается посмеяться над ним, то сейчас он начинал закипать, как чайник. Ещё одно неверное слово, один неверный жест, и толпа увидит какой монстр скрывался в дисциплинированном и приличном ученике, какие черти водили в его голове хороводы и о чём советовались его тараканы, но пара вдохов и любимая закуска, которая лежала на столе напротив, смогла восстановить его спокойный настрой.
«Ещё бы знакомую песню, и я окончательно успокоюсь», — попросил Аканэ у незримого помощника, и тот с радостью принял его просьбу. Под песню, которую услышала толпа гостей, парень танцевал ещё в начальной школе. Сделав несколько жалких движений для разогрева, Аканэ в танце покинул Теру и спрятался в густой толпе на долгие минуты.
В такой громкой и шумной обстановке никто бы даже не обратил внимания на то, как родители вывезли торт, если бы музыка не притихла, а хозяева дома не просили бы гостей расступиться, чтобы довести тележку до центра. Большой шоколадный бисквит с тремя ярусами приковал к себе столько внимания и жадных взглядов, как не смогла бы ни одна привлекательная знаменитость. Чувства к еде всегда более искренние, особенно к такой сладости.
Именно такие мечты о сладком совсем выбили из голов гостей то, что за вторым по важности тортом появляется самый важный человек на празднике Дня Рождения — сама именинница. Спустилась она бесшумно, через кухню, и, увидев, что всех больше волнует торт, хотела постучать по стене кулачком, но не решилась. Только тогда, когда музыка временно выключилась, вся толпа постепенно обернулась к ней.
Длинное тёмно–фиолетовое платье со слегка открытым декольте, но пышной юбкой, прекрасно шло к её модельной фигуре. Шла она так ровно, будто репетировала свою походку часами. Аканэ толкал соседей, чтобы разглядеть, как на её спину падали распущенные волосы и как ровно огибала её затылок маленькая косичка. До носа долетал нежный запах полевых ландышей — так пахли духи, которые девушке часто покупала мама.
«Совсем не изменилась!» — улыбнулся парень: «И что за сюрпризы? Хотя стоп, разве её родители не говорили, что не будут устраивать вечеринки после её совершеннолетия? Ей же уже за двадцать… И, кстати, я сразу и не заметил, но тут много очень взрослых гостей, да и родственники пришли… Может быть, что–то и вправду происходит?».
— Добрый день, дорогие гости! — учтиво поклонилась хозяйка дома, — Наша девочка долго отказывалась от нашей маленькой семейной традиции, хи–хи, но, на наше удивление, на днях она передумала.
Все родственники и друзья родителей радостно закричали. Лемон и Теру, обнаружив своего друга, отвели его подальше от самой людной зоны. Все смотрели в центр, на две свечи у торта с цифрами «два» и «три».
— Сегодня нашей девочке исполняется двадцать три года, совсем как её бабушке! — улыбается мать, — Я считаю, это самый лучший возраст для начала взрослой жизни, но сначала загадай желание.
Аой мило улыбнулась и, наполнив рот воздухом, дунула на свечи. Те мгновенно потухли и вызвали всеобщие овации, что захлопали даже бывший президент и парень с телефоном.
— Готов? — спросил второй.
— К чему? — неуверенно шепнул Аканэ.
— Что ж, начнём! — прервала все лишние разговоры хозяйка дома и взяла в руки нож для резки торта, лежащий рядом с десертной тарелкой, — По давней традиции первый кусочек для нашей доченьки должен отрезать её избранник! — и, уставившись хищными глазами в толпу, женщина позвала, — Аканэ–кун!
— Что?
Сердце Аканэ упало куда–то в ногу около левого колена, прорезая мышцы, как ножом. «Чего…? Почему я впервые слышу об этой традиции?! Да нет, я видел фотографии их семьи, там ничего такого не было!» — парень не мог сдвинуться с места, хотя все, без шуток, абсолютно все гости уставились на него. Стыдно стало даже Лемону и Теру, которые, переглянувшись, перекинули руки одноклассника через свои плечи и на двоих понесли «избранника» к центру зала, чего Аканэ даже не заметил, пока его не поставили перед тортом.
— Аканэ–кун? — дружелюбно улыбнувшись, хозяйка дома протянула парню нож. Гость неуверенно перевёл взгляд на свою возлюбленную, которая поразительно искренне улыбалась, не притворяясь и не играя. «Я ничего не понимаю, но… Блин, «за что боролся, на то и напоролся» или как…?» — парень сжал рукоятку ножа, забирая его из рук матери Аой: «Нет, это юмор… Или нет…? Это слишком странно! Слишком!».
Нож входил в торт, словно в масло — легко и быстро. Наблюдая за своими действиями, Аканэ поражался спокойствию своих движений, хотя его лицо, наверняка, было очень забавным. В голове пролетела вся жизнь: однажды он открыл глаза и выполз из своей кроватки, чтобы найти свою маму и впервые называть её «мамой», как он впервые встретил Аой, когда только научился разговаривать, как они вместе играли в садике, пока она не стала популярной, как тоже самое повторилось в школе… Никаких предпосылок к таким изменениям, кроме того, что Аканэ частично верил в то, что его подруга детства просто не любит говорить о своих настоящих чувствах, но так резко? «Есть какой–то катализатор, сто процентов что–то спровоцировало такие изменения!» — парень опустил голову, аккуратно, без лопатки подхватил красивый кусок и положил его на маленькую тарелку.
— Вот, — когда он протянул его Аой, та немного покраснела и кивнула ему, принимая тарелку. Но насладиться этим милым моментом не получилось, кто–то сзади вздёрнул его руку высоко вверх.
— Вот, наш зять! — гордо прокричала мать именинницы и получила в ответ громкие крики и овации. Даже Лемон и Теру яростно хлопали над ухом, особенно последний, специально приближая свои ладошки всё ближе к лицу парня.
«Здрасте, приехали! Так, что я делал до этого? Сидел дома у родителей, дома в деревне, ездил за аквариумом, ходил к Юги… К Юги», — глупая и одновременно логичная догадка показалась наиболее правдивой, «Неужели это всё тот чай?!».
***
Старики оборачивались, старушки молились — в деревне такой странной компании ещё не было. Аой медленно прыгала по песку в лёгкий балетках, изучала деревянные домишки, поправляла подаренный кулон и с удовольствием рассказывала «своему парню» всё, что думала о красотах местной жизни. Аканэ же шёл так, будто его заковали в кандалы и ведут к камере смертников, опускал неестественно почерневшее лицо, а в его бормотании можно было разобрать несколько слов: