Дворецкий в Белом

— Точно! Кайто–кун, может, поможешь нам? Возможно, ты его знаешь. Правда, труп лежал всю ночь, там уже больше двенадцати часов, — слова полисвумен тоже не возымели эффекта. Если это не рыба, Кайто не напугать.

— Я видел вещи похуже. Значит, труп ещё не определили? Постараюсь посмотреть, — и дворецкий повёл за собой полицейских, проталкиваясь сквозь людской муравейник.

Всё ещё не похоже, что ему есть дело это этого всего. Тем более наверняка это снова проделки Шингу.

И когда его поймают?

***

За более чем двенадцать часов тело не успело превратиться в труху, но смотреть на него было не самым приятным удовольствием… для всех, кроме Кайто. В общем и целом, ему было безразлично всё, кроме личности жертвы. Она его немного удивила.

— Это Альберт, — легко констатировал он, — он из тех, кого «боятся, но уважают». Но я не знаю, что с ним. Меня продали раньше.

— «Продали»… Ну ты и скажешь, — Такаги записал в блокнот имя жертв. — Преступление жестокое. Вероятно, работа Шингу.

— Офицер Такаги, мы проверили нож, — один из криминалистов, которые со всех сторон обступили место преступления, окликнул «заменителя Мегурэ», — на нём есть отпечатки двух поваров и ещё одного человека.

— Ещё одного? Их нет в базе?

— Да, но Накамори с Даичи, кажется, решили создать отдельную базу для выпускников школы. Я свяжусь с ними, — этот привлёк внимание Кайто вторым, после убитого Альберта.

— База для дворецких? Но мои отпечатки не снимали, — вставил Кайто.

— А? Серьёзно? — удивлённый тон Сато звучал очень искренне, — Может, инспектор тебе доверяет?

— А почему нужно связывается именно с базой по дворецким? — но на этот вопрос дворецкого ответил уже Такаги. Он похлопал парня по спине, едва услышав скрип двери.

— Вот почему.

Кайто обернулся: перед ним предстал один из ненавистных ему одноклассников, Широ. Он был не в формальной одежде, потому был похож на типичного «вчерашнего» школьника со смешными длинными волосами, собранными в откинутый на левое плечо хвостик, но глаза выдавали его, — пустые, как и у многих.

Как у всех.

— Широ? — еле слышно буркнул Кайто. Необычный посетитель тоже поднял глаза к дворецкому семьи Накамори. В отличие от Муку, этот дворецкий маломальски да что–то понимал.

— Кайто! Ох, не ожи–ида–а–ал, здравствуй, — встречу с этим парнем невозможно назвать приятной. Он первым пытался утопить котёнка, которого Кайто дали на занятиях по уходу за животными, задолго до Сагуру и его ястреба. И этот же школьник вместе с двумя друзьями силком заставил нашего героя вымыть туалет, когда наступила его очередь (запер его внутри и бил, если открывал, а внутри не чисто). И он никогда не отставал от него и Альберта, с которым он обращался точно так же.

Мог ли он убить жертву вместо Широ? Его ли отпечатки на рукоятке ножа?

— Инспектор, — гость подал голос; он был очень высоким, словно манерный, какой получается у кривляющихся комиков, стоит им сделать пародию на кого–то. Это постоянно вызывало смех у остальных, но вам бы не поздоровилось даже за «неправильный» взгляд, — на ноже есть мои отпечатки, но всё потому, что я дворецкий шеф–повара, и сегодня помогал ему на кухне, когда заболел один из поваров, — он повернул голову влево, — да?

Оттуда раздался протяжный мужской баритон.

— Совершено так.

В дверях туалета появились другие подозреваемые, шеф–пофар и его верный су–шеф.

Первый, по меньшей мере, владел шестым разрядом, а по большей — участвовал в битве шефов и выиграл её. Не пересчитать, сколько к нему приходило предложений о работе, но мужчина никогда бы не предал кафе глубоко уважаемого им дяди. В его честь он даже закрутил усы, как у Эркюля Пуаро, только у него они были гуще, к тому же имели насыщенный рыжий цвет. А вот волос у шефа не было: когда–то ему делали операцию на мозге, и мужчина решил, что без растительности на голове ему комфортнее.

Этого повара звали Исида Момия. Тридцать три года, из них три — в разводе, есть маленький сын двух лет. По характеру приятный, но большой жмот и скряга, и все это знают.

Су–шеф был более скромным. Он совсем недавно получил пятый разряд и повышение до су–шефа, а ранее был обычным поваром. Это был тот парень, у кого есть искра и талант, но очень мало силы воли. А ещё аккуратности, ведь помимо лысины (да, су–шеф тоже не имел волос на голове) — смятая форма и плохо выстиранное пятно на фартуке. Хорошо, что он никогда не покидал кухню.

Этого горе-работника звали Насимура Дзё. Ему двадцать девять лет. Помолвлен с девушкой, с которой встречается пять лет. Неуклюжий, но вежливый. Правда, вряд ли на него можно положиться.

Кайто не знал часть этой информации, а другую — неуверенно предположил. Зато Широ, который только что показательно столкнул парня с дороги, чтобы занять одну из кабинок, игнорируя ситуацию, был ему неплохо знаком.

Несмотря на имя, он был очень тёмным брюнетом, и это прекрасно иллюстрировало его характер. На первый взгляд он может показаться наимилейшим парнем на свете, но на самом деле всё иначе: белый оборачивается чёрным, как оборотень превращается в волка в полночь. Если ты думаешь, что он сделал для тебя что–то хорошее, — то ему это выгодно; он надеется получить от тебя что–либо, или это вскоре приведёт к чему–то плохому.

Говорят, был шанс, что оборотень станет человеком, но он работал только на девушках особо типажа или при неизвестных для Кайто условиях. Да и дело ли до них? Он просто недолюбливал его.

И это взаимно.

— Звиняйте, я отлил, — дверь кабинки громко хлопнула, а потом аккуратно закрылась. Дерзкий взгляд уставился на Кайто. — Как ты у нас, Джокер?

Старая кличка больно ударила в уши. Ощущение времени исказилось — дворецкий ощутил себя там, в четырёх стенах школы. Один против многих, пусть и не всех, и обязанный выживать.

Губы недовольно сжались.

— И почему это ты такой дерзкий?

— Потому что ты всё ещё такой недалёкий, — он говорил нагло, но голос немного мялся, словно он отвлекался от своих слов. Договорив, он вовсе отвернулся к стене, исследуя трёхцветную плитку. Уверенность дрогнула. — Джокер, ты должен быть счастлив, что тебя купили.

— Хм, — Кайто ощутил ещё один внезапный прилив уверенности. Да, обстановка в той школе была не менее отвратительной, но, просиди полгода в тюрьме — и ты к ней привыкаешь, — а куда это пропал твой джентльменский тон?

— Туда же, куда и твои дерьмовые фокусы.

Не желая больше этого слушать, Сато, отряхнув от мелкой пыли юбку, встала и выпрямилась. Она искренне надеясь на важную информацию, но диалог был совершенно бесполезным. И она прервала их:

— Мальчики, это достаточно интересно, — женщина вклинилась между ними, как лезвие, выпадающее из ловушки в фильмах о поиске сокровищ. У Широ слабо застучало сердце, Кайто отпрянул на метр, — но тут человека убили. И, Широ–кун, ты подозреваемый. А ты, Кайто–кун, проконсультируй нас по одному вопросу.

Такой вариант развития событий был выгодным и единственным шансом избежать слишком непростого разговора, ведь он пугал своей неизвестностью. Пугал собеседником. Пугал по факту. Кто знает, что он мог узнать?

Куда лучше поиграть в детектива, верно?

— Вот, смотри, — Такаги раскрыл клатч, который обнаружил в соседней кабинке. Он был на удивление чист и мал, как развёрнутый квадратный кошелёк. И в этой пародии на сумку лежали две бумаги и пластиковая карточка. Последняя ложилась в руку легче, чем всё остальное, благодаря размеру с водительское удостоверение. В ней была фотография убитого, под ней — имя, возраст и самая худшая надпись на свете:

«Дефектный»

Это означало, что тебя не купили в срок или ты не готов слушать основателей. Это был единственный документ, который выдавали на руки. Это означало, что ты кусок дерьма, которое никто не приобрёл, и теперь организация школы может делать с тобой что ей угодно. Как посмертное клеймо урода, которого уже готовы продать на органы.

Им говорили об этом перед началом торгов. И каждый хотел быть купленным, лишь бы избежать этого.