Дворецкий в Белом

— В порядке! — Аоко выключила телефон и затолкала его в сумку, — Правда вся эта катавасия с убийцами в последнее время…

— Да.

Первая остановка. Двое парней выбегают из задних дверей, девушка с костылём медленно выходит из передних, а Муку уставляется в окошко, раздумывая над встречей с той девушкой.

Она уже писала ему СМС и даже звонила, на что он отвечал и серьёзно обсуждал с ней любую глупость, которую она вспоминала — от состава лапши быстрого приготовления до глупых ошибок её младшего брата в своей работе. Это были простые темы и бесполезные разговоры, которые не приносили ничего важного, но раззадоривали обычных людей на весёлое обсуждение. У Муку ещё не было такого опыта, он поглощал новые знания с усердием отличника, который готовился к экзамену, получая взамен милый, женский смех, заставляющий улыбаться снова и снова.

«Шизука была весёлой, даже очень. С ней хотелось говорить часами», — Муку бубнил это себе под нос несколько минут, пока пытался заснуть.

Автобус резко затормозил у светофора. В широком окне видна толпа прохожих, пересекающих дорогу по зебре, а Муку только что осознал, что Аоко повторяет его имя уже в пятый раз.

— Муку–кун? Муку–кун?!

— А, что?

— Задумался? — сузила глаза она. Муку отмахивается.

— Нет, что ты…

— А где ты выходишь?

Муку задумчиво отвёл взгляд к жёсткому коврику под ногами. Он медленно переставил левую ногу, пока не прекращал раздумывать, но всё–таки не смог перестать вспоминать тот магазинчик, в котором он пересёкся с милой девушкой.

— У супермаркета выйду. Возьму что–то ещё по пути, — улыбнулся он студентке. Та кивнула:

— Да, удачи!

— Спасибо.

Автобус ещё раз затарахтел, заставляя водителя выдать ещё несколько бранных слов, но спокойно доехал до остановки Муку. Аоко осталась, чтобы добраться до своего дома, а дворецкий вышел за двумя школьницами, спешащими к родителям. Стоило парню покинуть салон и сделать несколько шагов, он стукнулся об кого–то локтем. Первая мысль была о том, что это одна из выбежавших перед ним девушек, но тут до ушей донёсся знакомый стук книг о тротуар.

Парень обернулся и увидел, как Шизука глупо смотрит на разбросанные фэнтези–романы, а потом переводит взгляд на дворецкого. Её брови недовольно сужаются, но в голосе нет упрёка:

— Опять?

— Э, — Муку поднимает одну руку вверх в бессмысленном жесте ученика, готового ответить на вопрос учителя, — Опять.

— Ты заплатишь мне пакетом.

— Их снова не завезли?

— Ага…

Муку определёно почувствовал всю глупую прелесть этой ситуации.

Сначала они казались такими непохожими, но медленно нашли общий язык, всегда пересекаясь в месте их знакомства. Шизука была столь же доброй, какой Муку хотел быть. Если к ним подходила бабушка и просила назвать цену товара, они повторяли её одновременно, будто пели в два голоса. Потом глупо уставлялись друг на друга, пока удивлённая бабушка не начинала хохотать. Кто–то принимал их за брата и сестру, а некоторые называли отличной парой, на что Шизука, обильно покраснев, опускала голову вниз, а Муку неудобно поглаживал ладонью свою правую щёку.

Раньше он не понимал слова «неловкость», но теперь медленно осознавал, каким бывает мир.

Когда они общались вот так, каждый день, Муку казалось, что прошла всего одна неделя, и только потом Сейджи с улыбкой показал ему календарь — прошло больше месяца и семь дней сверху. Тогда дворецкий впервые заалел, как мак, и долго соображал, как он мог так забыть о времени.

Сухие выводы не шли на ум, да и Муку не знал, как классифицировать общение с Шизукой до его бедного понимания реальности. У него были хозяева, с которыми он работал и заботился о их благополучии — о Шизуке тоже хотелось заботится и помогать ей во всём, только как–то по иному, по–особенному. У него был Кайто, который иногда звонил ему и интересовался его делами — то, как он спокойно это делал, совсем не походило на Шизуку, которая на всё реагировала весело или удивлённо, а то и отпускала шутки, пусть и смущалась после них. Ещё Муку часто делился своими переживаниями с Даичи, получая вежливую поддержку, но с Шизукой это тоже было совсем иным опытом: она кивала, сочувствовала, а на её лице скакали совсем разные эмоции, словно солнечные зайчики в разгар жаркого лета.

Даже если Муку просто смотрел на неё, он чувствовал приятное покалывание в груди. Всё, что касалось её, хотелось выбыть на стенах библиотеки именуемой «памятью».

У неё был удивительный отец, способный очаровать любую женщину после нескольких фраз. С ним была была добрая и кроткая мать, которая всегда следила за детьми и была идеальной хозяйкой. Ещё к ним приезжала старшая сестра, которая переняла от отца его очарование, так что умела заигрывать с мужчинами, что Шизука иногда пародировала, отчего тоже стала популярной в академии. И младший брат, радость родителей, единственный мальчик в семье, который хорошо учился и обязательно дарил своим близким людям свои детские рисунки.

Однажды, когда Шизука уговорила Муку сфотографироваться с ней, а тот смог улыбнуться, девушка принесла ему рисунок. Её младший брат плохо рисовал с фотографий, но парень узнал себя и улыбнулся. Взгляд зацепился за край рисунка, где было написано: «Сестрёнка нашла себе парня!».

Муку не рассматривал себя, как потенциального парня, однако медленно понимал, почему Кайто порой не затыкался, когда говорил про Аоко.

Вот и, ещё спустя одну неделю сверху, Муку вышел из автобуса, а за ним Макото, помощница Даичи, которая шла в автосервис неподалёку. Автобус там не останавливался, а объезжал то место крюком, потому девушка выходила на этой станции.

— Значит, твой отец чинит машины? — уточнил Муку, когда они вышли на тротуар. Макото, не спеша, шла наравне с ним.

— Да, сегодня к нему всего два клиента, вроде бы один уже уехал, сейчас второй должен был прибыть, — улыбнулась девушка. Её взгляд зацепился за девушку в лёгком платье у дверей супермаркета, — О, не та твоя подруга в платье стоит?

— Ах, да. — по лицу парня проскочила слабая улыбка. Его взгляд за последнее время заметно изменился.

— Ха–ха, вижу, что вы отлично ладите! — Макото подмигивает парню. Тот отводит взгляд.

— Не то, чтобы это что–то романтическое…

— И врать научился!

— Ничего такого! Я просто чувствую, что она хорошая и… хочу помогать ей, — дворецкий поднял свою ладонь и сжал в кулак, с разочарованием понимая, как он отличается от кулака Кайто.

Из него плохой защитник, куда ему. Даже если он и вправду влюбился, это бесполезно. Такой, как он, не создан для того, чтобы разбираться с чужими проблемами, Муку не чувствовал в себе такой силы, лишь бесконечную слабость. «Я могу только умереть в честь благого дела, а что я могу ещё сделать?» — такие мысли иногда посещали его голову с его жизни в детском доме до этого дня. С теми же мыслями он смотрел на свою руку и провожал взглядом хрупкую Макото, которая, несмотря на свой женственный вид, могла постоять за себя и своих близких, пока дворецкий чувствовал себя никчёмным мелким человеком.

Помощница Даичи же, пока друзья здоровались, пробежала мимо книжного магазина, завернула за угол, широкий и людный в отличие от других переулков, и перешла на другую сторону улицы прямо к автосервису. Большое здание, похожее на гигантский гараж, совсем не привлекало внимание на фоне вычурных торговых центров рядом, если только вы не давний водитель, который знает, что здешние мастера — бывалые профессионалы, и отец Макото в том числе. Ведь, в конце концов, именно ему его бывший начальник передал своё место перед смертью.

Макото вошла внутрь и быстро шмыгнула к рабочему помещению. Запах машинных средств сразу больно ударил по обонянию, но девушка зажала нос и подошла ближе. Отец, судя по торчащим ногам, ещё ковырялся в машине, а рядом с ним стоял их постоянный клиент — Кобито Тоя.

Он получил права, как только ему исполнилось восемнадцать{?}[В Японии совершеннолетие наступает в 20 лет, но водительские права можно получить уже с восемнадцати лет.], и немедленно отправился выбирать себе машину. Он рассматривал много вариантов, поглядывая то на сравнительно дешёвые, то на баснословно дорогие варианты, пока не увидел свою редкую, ярко–красную BMW M5. Наслышанный об этой машине, он не мог обойти её, тем более, когда она была окрашена в его любимый цвет, потому он без сомнений приобрёл её.