Страница 12 из 15
Уитни наклонилась за пестрым рюкзаком, вынимая селфи-палку, закрепила смартфон в держателе и отложила на скамейку.
– Нам нужно сделать два-три удачных снимка, и я опубликую пост в инстаграме. Кстати, подпишись на меня, чтобы объявление о помолвке не выглядело подозрительным.
Крис терпеть не мог пустые формальности, но молча согласился и достал кольцо из кармана. Крупный сапфир ослепил Уитни, и она даже солнечные очки спустила с макушки на глаза.
– Ничего себе! С таким если в море прыгну, то ко дну пойду.
– Ко дну мы пойдем вместе и очень скоро, – напомнил ей Крис и попросил: – Дай руку.
– А если не налезет? Может, что попроще… и вообще, – запаниковала Майлз. Ее нервная дрожь передалась и ему, но он уверенно сжал ее пальцы и…
– Вау, – выдохнула Уитни. Кольцо село идеально. Она сняла очки и спрятала их в кармане платья, разглядывая сапфир. – Надо же. Повезло.
– Мне с тобой однозначно повезло, – убежденно ответил Крис. Не зная, как себя вести с новоиспеченной невестой, он обхватил ладонью ее затылок и, наклонившись, целомудренно поцеловал в лоб.
Уитни смутилась. Покраснела и поджала губы, заправила прядь за ухо. И тут же принялась рыться в рюкзаке. Нашла черный маркер и написала на левой ладони: «Я сказала “да”».
– Что ж, время фоток, – дотянулась она до селфи-палки, настраивая камеру. – Ты, в общем, обними меня… как-нибудь.
Чем сильнее волновалась Уитни, тем сильнее Крис хотел ее поцеловать. Но он глубоко вдохнул, глядя в синее небо, и изрек:
– Так и быть, Майлз. Обниму тебя как-нибудь.
Он обошел ее сзади и обхватил руками за тонкую талию. Уитни вся была тонкая, хрупкая, изящная. Странно, что она никогда ему не нравилась. Да, не в его вкусе, но объективно Майлз была обаятельной девчонкой. Не удержавшись, он склонил голову и шумно втянул аромат ее волос. Апельсиновый, с нотками сумасшествия.
Застыв от неожиданности, Майлз рвано выдохнула, ее живот под его ладонями дрогнул. Стало жарко. Крис тяжело сглотнул. Да что ж такое…
– Посмотри в камеру, – напряженно произнесла она, и он подчинился. Уитни вытянула перед собой свободную, левую, руку, перекрутила на пальце кольцо камнем к камере, и запечатлела надпись на ладони. Я сказала «да».
В размытых лицах на заднем фоне черты было не разобрать.
– Размещу этот снимок первым для интриги, – объяснила она и с отчаянным надрывом попросила, пока он терся носом о ее висок: – Улыбнись.
Он вымучил короткую улыбку, потому что челюсти свело от желания прихватить ее кожу зубами.
– Крис! Расслабься и улыбнись по-человечески.
– Прости, не привык показывать эмоции на публике.
– Стеснительный?
– Осмотрительный.
– Тогда не жмись ко мне так сильно, – взмолилась она. – Мне неудобно.
Он нехотя отстранился. Поразмыслив, обхватил невесту одной рукой поперек ключичной зоны, ощущая, с какой силой ее сердце бабахает, и провел большим пальцем по оголенному плечу. Не мог удержаться, хотелось ее трогать.
Еле дыша, Уитни положила свою ладонь чуть выше его манжеты и сделала снимок с обрезанными лицами, крупным планом на украшения.
– Мать сразу кольцо и запонку узнает, кипишь поднимет, – сказал он хрипло. – А ты узнала?
– Кольцо?
– Запонки. Ты их пару лет назад на Рождество у меня украла самым наглым образом.
– Клевета, не было такого.
– …сначала ты облила меня какой-то зеленой гадостью, а потом еще и наговорила гадостей, чтобы не смел препятствовать в таком благородном деле, как кража чужого имущества. – Крис все еще обнимал ее одной рукой поперек груди, а вторую положил ей на живот, притягивая к себе.
– Я ведь не для себя, – сдавленно ответила она. – Джун тогда по тебе страдала, я для нее… Паркер!!!
– М-м?
– Посмотри в камеру, пожалуйста, сейчас портрет сделаю.
Он поднял взгляд, и Уитни пару раз щелкнула по кнопке, делая снимки, а потом буквально оттолкнула его и торопливо убрала технику в рюкзак.
– Что ж, до вечера? – чересчур радостно спросила она, но Крису не хотелось уходить от нее так сразу. Он огляделся и, заметив фургон с мороженым, предложил:
– Может, отметим для приличия? Сто лет мороженое не ел. – Она согласно кивнула, страшно дерганая, и он нахмурился: – Ты в порядке?
Уитни усмехнулась, покачав головой, и шумно выдохнула:
– Прости, не могу прийти в себя. Принц Паркер покупает мне в парке мороженое в честь нашей фиктивной помолвки. Похоже на безумный сон. У меня бывают безумные сны, если наемся сладкого на ночь.
Они остановились у фургона, и Уитни, беспокойно натягивая пальцами шлейки рюкзака на плечах, попросила клубничное, а Крис выбрал фисташковое. Он чувствовал себя подростком, который привел девушку на свидание. Правда, девушка зачем-то делала вид, что он ей безразличен.
– Не понимаю, как можно любить фисташковое мороженое, – поделилась мыслями Уитни, когда продавец протянул им два вафельных рожка.
– А чем оно тебе не нравится? – удивился Крис, лизнув быстро тающую верхушку.
– Не знаю. Я никогда не пробовала, меня сама идея коробит. Это же орехи, и цвет зеленый, как у мха. – Она закусила губу, тяжело вздохнув. – Прости, я все не о том. Мы ведь празднуем. Так и быть, уговорил, попробую.
Он недоуменно вскинул брови.
– Никто тебя не угова… – Но Уитни накрыла его руку своей и с каким-то надрывным энтузиазмом облизала его мороженое.
Крис чуть не упал. Горло стянуло, как жгутом. Больно было смотреть на нее, поэтому он зажмурился на секунду, услышав:
– О мой бог!!! Это очень вкусно. Почему мне никто не сказал, что это настолько вкусно?!
– Не знаю, может, ты не спрашивала, – севшим голосом ответил он. – Забирай, если хочешь.
– Спасибо! А ты мое бери, я не жадина, – заверила его Уитни, производя принудительный обмен. – Как же вкусно! Клубничное тоже ничего, правда?
Он попробовал, и скулы свело от приторности. Через силу проглотив растаявший холод, припорошенный ядерной дозой сахара, он промычал:
– М-м, класс! – и незаметно выбросил остальное в мусорку.
А Майлз шла себе впереди и восторгалась удивительными открытиями, которыми полна жизнь. А Крис думал, что вот сейчас она забрала у него мороженое, а завтра, глядишь, и душу выкрутит. С таким же безобидным, восторженным видом.
Надо бы меньше с ней видеться, подумал он. Слишком высокая концентрация Майлз в его жизни была чревата осложнениями. Но видеть ее хотелось страшно. И вчера, и сегодня, и завтра.
Когда они медленно дошли до конца аллеи, Уитни как раз прикончила мороженое и остановилась, все еще пряча взгляд.
– Кольцо я тебе возвращаю, не хочу брать на себя лишнюю ответственность, еще потеряется, – сказала она, пытаясь снять драгоценность. – Оно… да что же это такое…
Уитни упорно сражалась с кольцом и явно проигрывала: реликвия Паркеров не желала покидать ее руку. Крис и сам не хотел уходить. Смотрел бы на нее и смотрел… А губы у нее сейчас прохладные, мягкие… Черт.
– Оставь. Все равно завтра поедем в Паркер-лодж, – процедил он.
Растерянная, Уитни с виноватым видом спрятала руки за спину и кивнула:
– Ладно. Я сейчас вернусь домой и сделаю пост. Так что готовься, твой телефон оборвут к концу дня.
– Как-нибудь переживу.
– Ну-у, до вечера?
– Да. Скоро увидимся.
– Конечно.
– Пока…
– Пока…? – тихо повторила она и подняла на него взгляд, теплый, янтарный. И в этом янтаре немой вопрос застыл.
Если бы она подалась навстречу – любой приглашающий жест – то Крис прямо здесь, у входа в парк, показал бы столько эмоций, сколько за всю жизнь не показывал на публике. Потому что его душило желание обнять Уитни, смять ее летнее платье дикого цвета и попробовать губы, которые на вкус сейчас – как его любимое мороженое.
К счастью, Майлз не шелохнулась.
– Я заеду за тобой, – злой сам на себя, предложил он, но та отказалась, упорная:
– Не стоит, клуб в десяти минутах от меня. Встретимся на входе.