Соучастие постфактум

– Давно ли все это произошло? – поинтересовался Хед.

– За пару месяцев до того, как Эдди забросил дела и переехал жить в деревню. Думаю, это в какой-то степени было причиной того, что он отошел от дел. Для себя я всегда объяснял это именно так.

– Но если Питер Вески хотел отомстить за смерть сестры, то не стал бы ждать более трех лет, – усомнился Хед.

– Погодите, я еще не закончил свой рассказ, – возразил Уидс. – Да, Томми, – бросил он заглянувшему в дверь человеку, – этим вечером переложи все на Сэмюэльсона. Как видишь, я занят. Мистер Хед, на чем я остановился? А, да, вспомнил! После смерти Ниты прошло около месяца, и за это время мы не видели никого из оставшихся двоих. И вдруг одним днем звонок Эдди адски задребезжал. Как раз шел дневной спектакль, и трое из нас бросились по лестнице, а затем в кабинет Эдди – там он стоял над Питером Вески. Питер лежал на полу, у стола Эдди, рядом валялся стилет (не толще шпильки), а по всему его жилету (это была его обычная одежда) были разбрызганы красные и черные чернила. Питер пришел к Эдди со стилетом, но поскольку Эдди был сильным и проворным человеком, он просто взял со стола малахитовую чернильницу и врезал ею в грудь Питера. Прямо по ребрам, а это была массивная чернильница – три ребра сломалось, и, как я слышал, одна из сломанных костей поранила его легкое или что-то еще. Мы втроем пытались что-то с этим сделать, когда меня оттолкнули, как пушинку (а ведь я вешу пятнадцать стоунов!) – Кита взяла брата на руки и легко пошла с ним к двери, словно он был младенцем. Питер был совсем без сознания. В дверях Кита обернулась и взглянула на Эдди. «Ты получил отсрочку, но не улизнул», – заявила она и ушла.

– Унося брата, – добавил Хед.

– Неся его всю дорогу – по лестнице, а затем и до машины. Никто из нас больше не видел никого из них. Эдди не стал подымать шум или предпринимать какие-либо действия, Вески поступили так же. Они покинули «Штокрозу», и, как я слышал, Кита увезла Питера за границу – в Алжир или куда-то еще, где она не чувствовала опасности. Я не уверен, куда именно они ездили, но вполне вероятно, что она выхаживала его, пока он не выздоровел, а это заняло немало времени. Выздоровев, он вернулся в Англию. Возможно, ради памяти покойной сестры Питер не стал ничего предпринимать против Эдди, но это лишь предположение. Но если вам нужно выбирать между змеей и затаившем на вас злобу испанцем, то убейте испанца – иначе он все равно доберется до вас. Ну, а змея не настроена лично против вас.

– Но Картер заводил и других врагов, – сказал Хед после паузы на размышление. – Вы рассказали мне об этом случае, и признаю – он дает возможность. Но разве ни у кого больше не было причин ненавидеть Картера?

– Верно! Мистер Хед, уже довольно поздно, но если хотите, то завтра вечером можете прийти снова, и тогда я расскажу вам еще больше. Но он не смог бы завести такого же опасного врага, как Питер Вески – никто так не предрасположен к ненависти и желанию отомстить, как испанцы и прочие южане. Естественно, поскольку я столь тесно связан с «Квадрарианом» и Эдди, я очень заинтересован и взволнован – с тех пор, как я прочитал об убийстве, и до того, как пришли известия о дознании, я перебирал в своем уме всех, кто мог бы его совершить. Питера Вески я разместил в начале списка, миссис Беллерби – второй, остальные же остались неопределенными. Вы можете думать иначе, но будь я на вашем месте, то отыскал бы Питера и хотя бы выяснил его алиби. Вернее, пока у вас нет особой причины подозревать кого-либо, с кем Эдди мог бы поссориться после того, как ушел на покой и поселился в ваших краях.

– Я подумаю об этом, – пообещал Хед, вставая на ноги. – И я очень благодарен за все, что вы рассказали мне, мистер Уидс, и за ваше предложение рассказать мне еще больше. Боюсь, мы беспардонно растратили ваше время.

– Не стоит, не стоит. Считаю за честь встречу с таким известным представителем полиции, как вы. Я в любое время рад предоставить себя к вашим услугам. Доброй ночи, сэр, доброй ночи. Доброй ночи, Бирн. Не забудьте о том маленьком деле, насчет которого я звонил сегодня днем.

– Дело практически сделано, – ответил Бирн. – Надеюсь, что завтра смогу принести новости о нем.

– Большое спасибо. Доброй ночи, мистер Хед!

X. Поиски Питера

– Тройняшки, – задумчиво пробормотал Бирн, провожая Хеда из «Квадрариана» в «Гранд-Палас отель». – В этом что-то есть.

– Уф! Как же этот человек наслаждался звучанием собственного голоса! – ответил Хед. – И чего такого особенного ты в этом усмотрел? Было бы ужасно, случись такое в моей семье.

– Не знаю. Тебе пришлось бы добыть специальную люльку на три места – в обычном магазине такую не купишь. Также понадобились бы три крестильных сорочки и три имени, а также можно было бы подать заявку на получение премии имени королевы Анны или парламента, или чего-то там еще. Но это все равно не поможет. Чувствуешь голод?

– Немного, но уже за полночь. Думаю, в отеле….

– Отнюдь, деревенщина! – торжественно перебил его Бирн. – Теперь ты не в глухомани – это Лондон, а не Вестингборо! Я знаю одно место, здесь за углом, где ты, едва шепнув, сможешь получить устрицы и марочный стаут. Пошли.

– Устрицы? После того виски? – запротестовал Хед.

– Оно уже улетучилось, – заверил Бирн. – В нем было высокое содержание алкоголя. Кроме того, когда у меня несварение желудка, я начинаю лучше соображать. Каждому по две дюжины и кусочку сыра, и мы себя не узнаем. Ночь только начинается.

Бирн направился в заведение за углом, где, по-видимому, его хорошо знали. Хед молча размышлял, пока им не подали устриц с пивом. Бирн сделал глоток и удовлетворенно потер руки.

– На твоём месте я бы так и поступил, – сказал он, беря вилку.

– Как поступил? – переспросил Хед, подозрительно взглянув на Бирна.

– Разыскал бы Питера Вески, – пояснил Бирн. – Судя по тому, что я знаю о твоем Уоддене, он позаботится о более перспективных линиях расследования.

– Перспективных? Первоклассный метатель веревок, именно того роста и телосложения, которые нам нужны, к тому же еще и стрелок, причем с маленькими руками и ногами – разве это не до того перспективный след, что он не может не оказаться верным?

– И тройняшки, – добавил Бирн. – Тот, кто придумал, как готовить устриц, был благодетелем человечества, Джерри.

Хед отложил четыре пустые раковины и потянулся за хлебом с маслом.

– И что в этом особенного? – спросил он.

– Доутробная связь, – пояснил Бирн. – Эти трое были вместе с самого начала их существования, и они связаны друг с другом сильнее, нежели два или три разных ребенка. Я имею в виду обычных братьев и сестер. Это сильнее, нежели обычное родство, и когда та девушка покончила с собой, оставшиеся в живых словно потеряли частичку себя. И любая травма, нанесенная кому-то одному, одинаково ранит всех троих. К этому добавь южную жажду отмщения, а она проявилась в первой попытке Питера убить Картера и ослепительном безрассудстве, с которым она была сделана. Во второй же попытке безрассудство сменилось на тщательное планирование, и это принесло успех.

– Но несмотря на то, как он проделал это, я почти что хочу, чтобы ему удалось выкрутиться, – заметил Хед. – То, как Картер обошелся с миссис Беллерби, и все остальное, что я знаю о нем… кто бы не прибил его, он оказал человечеству услугу, ведь ни жестокость, ни эгоизм покойного законом не воспрещаются. Нет, не беспокойся. Я знаю – это ересь, и я выполню свою работу.

– Тогда разыщи Питера Вески, – посоветовал Бирн.

– Что? Подать объявление о розыске, чтобы он еще глубже спрятался в какую-либо нору?

– Нет! Я не про объявление. Это ведь убийство, так что к завтрашнему вечеру ты сможешь разыскать кого угодно.

– Но если он – наш человек, то все это – пустая погоня, – размышлял Хед. – Он бы не остался в стране, чтобы не попасться.

– Интересно, Джимми Уидс еще не ушел домой? Тебе нужна та фотография и все остальные, которые у него могут быть, а также сведения о росте, телосложении и прочем – все это тебе понадобится, насколько я понимаю?