Лукинский фактор

– Планируем выпускать мельницы для размельчения ингредиентов фарфоровой массы, механические мешалки для её тщательного перемешивания, оборудование для осушения изделий перед обжигом и их полировки. А также печи для обжига фарфоровых изделий.

– И когда появятся ваши машины?

– Мы будем производить линейку машин, предназначенных для выпуска определённых фарфоровых или фаянсовых изделий. Эти машины будут подстраиваться под конкретные технологии. Будет возможна и их перенастройка при смене изделий или технологий. Сейчас мы собираем информацию о потребности в таких линейках машин или отдельном оборудовании. После заказа оборудования изделия будут готовы в течение месяца-двух в зависимости от модели и количества.

– Какова их цена?

– Сейчас я не готов называть конкретные цифры, но расчёты показывают, что их стоимость будет на 15–20 процентов ниже, чем аналогичное оборудование, произведённое в Германии.

– На чём основана такая уверенность?

– Мы сумели привлечь в качестве конструкторов австралийских инженеров, выходцев из России, имеющих большой опыт конструирования подобного оборудования.

– Интересно! Когда появятся конкретные образцы, сообщите об этом мне. Мы заинтересованы в приобретении такого оборудования.

– С кем наши специалисты могут переговорить о желаемых технических характеристиках и количестве конкретных машин?

– Вот визитка моего главного инженера, я его предупрежу о вашем визите. Сейчас он в отпуске, будет в начале августа.

– В таком случае в начале следующего месяца прибудет на встречу с ним наш инженер Соколов Александр Геннадиевич, а может, и я с ним.

– Прекрасно! Перейдём к нашему предложению о продаже вашей фаянсовой фабрики. Оно пока остаётся в силе. Что вы скажете по этому поводу?

– Прошу озвучить предлагаемую вами цену.

– 100 тысяч рублей.

– По экономическим показателям за три последних года, даже при кустарном производстве, практически ручном труде, мы выпускаем продукции на 100 тысяч рублей в год, получая при этом чистую прибыль в 30 тысяч рублей. Наша продукция пользуется стабильным спросом, является эксклюзивной из-за используемой кобальтовой глазури, запатентованной ещё моим отцом. Потребности в такой посуде постоянно растут. Думаю, цена моей фабрики должна быть не менее 300 тысяч рублей!

– Ну, это вы слишком завысили цену!

Торг продолжался целый час. Стороны прекрасно знали истинную цену фабрики, но, как всегда бывает, покупатель старается сбить цену, а продавец поднять. В итоге ударили по рукам на сумме сделки в 205 тысяч рублей. Договорились подписать купчую через неделю. Пётр Иванович сообщил адрес своего стряпчего для отработки условий договора.

– Кстати, Иван Емельянович. На моих землях вдоль Мсты имеются уже разработанные карьеры высококачественной глины, песка и других ингредиентов для создания фарфора и фаянса. Я могу обеспечить их поставку на все ваши заводы в Новгородской губернии водным путём. Я приобрёл экскаватор и кран для их добычи и погрузки, так что большие объёмы поставок могу с лёгкостью обеспечить!

– Это интересное предложение. Представьте образцы материалов, мы их исследуем и примем решение. Эти вопросы решайте с главным инженером. Не забудьте посетить с этими же предложениями моего родственника, Матвея Сидоровича Кузнецова. Он также занимается фарфором и фаянсом. Недавно мы с ним виделись, и он собирается заняться модернизацией производства. Его главное представительство находится в Москве.

Весьма довольный итогами переговоров, Пётр Иванович вернулся домой, где поставил в известность Александра о планируемой поездке в Москву в начале августа и её целях.

Время уже поджимало, поэтому детальные объяснения были отложены на свободное время в поезде. Пётр Иванович забрал два букета ярко-красных крупных цветов, принесённых из цветочного магазина по его заказу, сел в экипаж и отправился на раут к Прохоровым.

Прохоровы жили в собственном доме на Аптекарском острове около пересечения улиц Большой Зеленина и Глухой Зеленина. Когда экипаж остановился у дома Прохоровых и Пётр Иванович подошёл к воротам, его встретил старый слуга в ливрее, поинтересовался именем и пригласил пройти за ним в дом. Войдя в залу на первом этаже, слуга громко объявил имя прибывшего и пропустил его в двери. Тут же к гостю подошла Наталья Ивановна, которой он вручил цветы. Она несколько смутилась, но букет приняла. Пётр Иванович сразу подумал, что он совершил какую-то бестактность по обычаям XIX века и решил второй букет Ксении не дарить, чтобы не совершить ещё большую ошибку, и положил второй букет на подоконник.

Тит Власьевич подошёл к Петру Ивановичу, поздоровался и принялся с ним обходить гостей, знакомя его с присутствующими. Публика собралась в основном в годах. Молодёжи было немного: студент-третьекурсник Горного института, студент Петербургского университета, юнкер Николаевского училища и два молодых поручика.

«Наверное, ухажёры Ксении», – подумал Пётр Иванович.

Ксении нигде не было видно. Пётр Иванович скромно стоял у окна, разглядывая гостей. Наконец появилась Ксения в сопровождении молодого человека. Увидев Петра Ивановича, просияла и потащила своего сопровождающего к нему.

– Здравствуйте, Ксения Титовна. Весьма рад вас видеть в добром здравии и хорошем настроении! – залился соловьём Пётр Иванович.

– Очень рада вас снова увидеть, – произнесла, мило покраснев, Ксения. – Можете называть меня просто Ксения. Познакомьтесь, это мой кузен, Коробов Илья Владимирович, два года назад окончил Московский университет, медицинский факультет. Оставлен на кафедре хирургии для научной работы. Сейчас наносит нам ответный визит после нашего посещения Москвы, где мы были в гостях у его папеньки.

– Рад познакомиться. Пётр Иванович Бецкий, промышленник.

– Я тоже очень рад, – ответил Илья Владимирович.

Правда, весь его вид свидетельствовал об обратном.

«Похоже, увидел во мне соперника, – подумал Пётр Иванович. – Не хотелось бы мне на пустом месте наживать врагов».

– Как продвигается ваша научная работа? В какой области хирургии вы специализируетесь?

– Всё прекрасно, а специализируюсь в области ларингооторинологии. Вы представляете, что это такое?

– Прекрасно представляю. Мой друг, врач из Австралии, также специализируется по этой специальности. Правда, он уже защитил научную работу. Вот приехал на жительство в Россию. Ещё не определился, где ему работать. Имеет большой опыт операций. Специализируется на лечении ангины, фарингита, аденоид, гайморита, отита, в том числе и оперативным путём. На самом деле болезней, которые он лечит, значительно больше. Но я не специалист в этом и многого не знаю.

Было видно, что Илья Владимирович потрясен словами Петра Ивановича.

– И где можно увидеть вашего доктора и поговорить с ним?

– Сейчас он отдыхает в моём имении в Новгородской губернии. Я собираюсь в начале августа по делам в Москву, он очень просится со мной в эту поездку – в Москве никогда не был. Если вам интересно, можете встретиться и поговорить, например, в Университете на медицинском факультете. Ему тоже будет интересно познакомиться с уровнем подготовки врачей по его специальности в России.

– Это было бы замечательно! Вот моя визитка, здесь записан адрес, где я живу, и кафедра на факультете, где работаю. К началу августа я уже вернусь в Москву и буду с нетерпением ожидать вас в гости.

– Ну, сколько можно говорить о делах в присутствии такой милой девушки?! – Пётр Иванович повернулся к ней: – Ксения, может, вы нам споёте? Я вижу в углу раскрытый рояль.

Стоящие рядом гости, услышав просьбу Петра Ивановича, присоединились к нему, и Ксении не оставалось ничего, как сесть за инструмент. Она не жеманилась, как видно, музицировали в этом доме постоянно, в том числе и в присутствии гостей. У неё был несильный, но очень приятный голос. Заметно было, что она училась пению. Каждый исполненный ею романс сопровождался бурными аплодисментами гостей.