Страница 1 из 11

Когда ты станешь Богом

Доманчук Наталия Анатольевна

Наталия Доманчук

Жизнь всегда происходит сейчас…

4 апреля 2014 года

Марина стояла на мосту и, ежась от холода, смотрела в мутную рябь реки. Колючий ветер беззвучно теребил ее и без того запутанные волосы. Бледный свет луны безуспешно пытался пробиться сквозь грязные облака. Марина вдруг подумала, что мост – это переход. Переход не только от одной части города к другой, но и от одного периода жизни к другому. И сейчас она его пройдет, и все изменится.

Марине сегодня исполнилось сорок, и ей впервые захотелось побыть в этот день в одиночестве. Она сразу взяла отгул на работе, когда узнала, что ее мать, Светлана, собирается на две недели в подмосковный санаторий «подлечить нервы», а лучшая подруга и двоюродная сестра в одном лице не сразу, но согласилась с таким «глупым» решением именинницы.

Этот день начался, как обычно, с будильника. Марина проснулась, как всегда в последнее время, примерно за час до его назойливого пронзительного звонка, отключила заученным движением… Зачем она его упрямо заводила на это время, если уже давно просыпалась раньше, Марина и сама не понимала. Она вообще многое перестала понимать в своей жизни. Возможно, она подсознательно хотела, чтобы было так, как тогда, когда она была счастлива? Хотя ведь прекрасно понимала, что это невозможно. Уже никогда. Но и сил поменять эту ненужную деталь в своем расписании тоже не было. Надежда всегда сильней наречия «никогда».

Просунув ноги в тапки, она направилась в ванную, увидела себя в зеркале и вздохнула. Да, то, что отражалось там, ее не радовало: рыхлое тело, жиденькие волосы, непонятного цвета глаза – то ли болотные, то ли карие. Вдобавок к этому еще и вздернутый нос картошкой. «Маленькой картошкой», – успокаивала Марина себя, но утешение это было так себе. Одним словом, не красавица. И, если честно, со своей безликой внешностью она давно уже смирилась.

Выйдя из ванной, она остановилась в нерешительности. Может, не стоит никуда ехать? Еще ведь не поздно передумать. А что она теряет? Нет уж, сегодня она сделает так, как решила.

Натянув на себя спортивный костюм и кроссовки, она направилась в ближайшую к дому открытую булочную. Пустой из-за раннего утра магазин встретил ее тишиной и прохладой. Марина долго стояла перед яркой витриной. Ей очень хотелось не ошибиться и порадовать себя действительно вкусным десертом. Выбрав аппетитный кондитерский шедевр из слоев белого бисквита с шоколадным кремом и прихватив заодно два эклера, она поплелась домой.

Сервировав стол на одну персону, она зажгла две свечи с цифрами «четыре» и «ноль», сама себе спела «Хэппи бёздэй», загадала желание, которое никогда не исполнится, задула свечи и отрезала кусок торта. Торт действительно был вкусный, и ела его Марина с удовольствием. Это свойство собственного организма всегда удивляло ее: что бы ни происходило в ее жизни, она никогда не теряла хорошего аппетита.

Потом зазвонил телефон. Это была ее лучшая подруга.

– Солнце мое, с днем рождения! – закричала она в трубку. – Ты самая лучшая, красивая и любимая женщина в моей жизни! Хочу, чтобы ты всегда была рядом и радовала меня своей теплотой и заботой!

Марина еле сдержалась, чтобы не разреветься. Может, ей действительно стоило поменять свои планы, пригласить сестру, поболтать с ней, хоть немного поднять настроение? Зачем куда-то ехать и бередить раны? Это как приходить на свежую могилу и перебирать рукой рыхлую землю…

Марина сглотнула горький комок в горле и ответила:

– Спасибо, дорогая моя. Я тоже счастлива, что вы с Лизой есть в моей жизни!

– Как ты? Не передумала? Может, я приеду? Тортик тебе привезу, а? Ну что за дурацкая идея тебе пришла в голову – быть в свой день рождения одной?

– Нет, Катюнь, спасибо. Со мной, правда, все нормально, – врала она складно, даже не запнулась. – Я купила себе торт, слопала пару кусков… Все отлично, я тебя уверяю. Сейчас эклеры доем – ты же знаешь, как я их люблю, – и завалюсь смотреть сериал. Просто хочу сегодня побыть одна. Тем более мама уехала, некому мне читать морали о моей непутевости.

– О да, лови момент. Как следует отдохни от своей маман!

– Так и сделаю! Сейчас сяду и подумаю, как стать чище и добрее. Спасибо еще раз за поздравления.

– Ладно, отдыхай! Целую тебя в твои мягкие щечки!

– До встречи, Катюнь!

Марина отключила телефон и положила на тумбочку в коридоре. Посмотрела в зеркало и, конечно же не увидев там ничего нового, решительно направилась в комнату. Она быстро надела джинсы и свитер. В прихожей, обув ботиночки, набросила плащ и повязала клетчатый шарф.

Марина осмотрелась: в этой квартире она прожила более тридцати лет. Вот на эту скамеечку когда-то ее сажал отец и помогал зашнуровывать ботинки. Сколько замечательных историй и рассказов помнят эти стены, прожившие вместе с ней самые разные обстоятельства, пропахшие воспоминаниями, огорчениями и простыми радостями жизни. Эти сладкие моменты детства на секунду смутили ее своим запахом счастья, но в ту же секунду сознание выдало сцены последних пяти лет, и она едва слышно выдохнула, только сейчас поняв, что задерживала дыхание в отчаянной попытке справиться с нахлынувшими эмоциями.

Ноги задрожали, ей захотелось присесть, обнять себя за плечи и зарыдать. От безысходности, от одиночества. Марина не понимала, как люди могут любить полное уединение? Она воспринимала его как явный признак сиротства и отверженности, сразу начинала себя, бедную, жалеть, а уж слезы как будто только и ждали выхода и всегда обрушивались водопадом.

Когда она вышла из подъезда, моросил противный, холодный, будто и не весенний дождь. Подняв воротник плаща и поглубже закутавшись в шарф, она направилась к метро, а еще через полчаса сидела в электричке и вспоминала свое детство.

Ее жизнь была сложной с самого начала. От матери она всегда слышала, что была нежеланной и все девять месяцев являлась угрозой ее здоровью. Поэтому Светлане пришлось всю беременность провести на сохранении, чтобы явить миру свою вторую дочь. Являлась Марина тоже долго – двое суток: почти сразу начались какие-то осложнения, но они с мамой справились и с этой задачей.

Несмотря на драматическое рождение, детство у Марины было счастливое и беззаботное. Ведь когда ты мал, можно просто быть собой и ни о чем не беспокоиться. Не нужно быть всегда начеку, не нужно вести умных высокоинтеллектуальных бесед и думать, что тут надо промолчать, а вот здесь блеснуть эрудицией, чтобы произвести хорошее впечатление на собеседника.

В начальных классах Марина была круглой троечницей. Отец всегда с радостью помогал ей, но результаты все равно оставались нулевыми. Иногда в ее дневнике проскакивала четверка, но последующая двойка все возвращала на круги своя.

Она делала домашнее задание не час-два, как ее одноклассники, а вдвое дольше. Больше всего ненавидела учить стихи. На самое простое четверостишие у нее уходило полчаса, а иногда и час. Она не просто заучивала стихи, а зазубривала каждое слово, находя на него ассоциации, и только благодаря своей усидчивости получала тройку.

Однажды она услышала, как одна учительница пожаловалась другой:

– Эта Власова такая бездарная! Как у такого гениального отца родилась такая посредственность? Он ведь лучший хирург в своей области!

– Видимо, в мать пошла! Та тоже ни рыба ни мясо, просто тень талантливого мужика.

– Ну мать-то красивая женщина! Этого достаточно. И если бы эта бездарь хоть на нее была похожа… А то ведь забрала все самое плохое от обоих родителей…

Слышать такое было больно. Но полезно. Марина не сложила руки, а продолжила учебу, и в седьмом классе плоды ее зубрежки, а может, уже просто натренированная память, сделали свое дело, и в дневнике появились первые пятерки.