Страница 9 из 46
Лаэрт хитро ухмыльнулся и положил перед Макаровым два небольших серебряных амулета. — Точно, один на стрелке, второй на мечнике был. — Потом подумал и добавил к амулетам, две окровавленных серьги вырванных из ушей братьев наемников.
— Понятно. Только мне они зачем? Себе забери или продай и со своими парнями поделись, они шайку выследили. — Отмахнулся от такого трофея Саша.
— Ну как знаешь. А с парней довольно, — оскалился темный и сгреб серебро и золото своей когтистой рукой, — не перетрудились, эти душегубы не сильно-то и прятались. Я им вещи кое-какие и оружие отдал, еще монет медных, ливров на семь. Будет на что, в кабаке горло промочить. И меч и лук, кстати, довольно неплохого качества, парни себе хотят оставить, но в кости разыграют.
— Все равно, твоим парням, премию в серебряную крону выдам, — сказал Саша и усмехнулся, — только пусть сами в Тихой гавани разменивают.
— Вот еще, это себе решил оставить. — показал он Макарову длинный тонкий стилет, с витой рукоятью. — Братцы и впрямь не простые были, из благородных. А мечник, еще и титул рыцаря имел.
— Откуда знаешь, золотые шпоры нашел? — удивился Саша познаниям темного эльфа. — А ничего, что я так этого рыцаря? — спросил он намекая на то, что отказался от поединка и застрелил рыцаря из магического жезла.
— С душегубами цацкаться? Вот еще! По делам их и смерть. — скривился дроу и добавил с усмешкой, — Какие у него шпоры, он их давно продал, если и были. Был рыцарь, да весь вышел. Письмо и бумаги кое-какие в дорожной сумке нашел. Кое-что прочитать смог, там не на общеимперском. — пояснил он Саше. — В общем, ничего интересного, своего феода года два как лишился, отца и мать захватчики повесили, вот и жил разбоем всего лишившись. Я письма твоему артефактору отдам, может он все прочесть сможет.
«Ну да, почти то же самое и Герхард предположил. Действительно, крыша у людей от войны едет.»
— Валашцам самострелы и копья вернули? Ну хорошо, тогда давай перекусим и домой двинем, — сказал Саша, а потом все же не удержался от шпильки, — Лаэрт, пригласи пожалуйста лейтенанта Герхарда за наш стол.
Темный эльф покривился, но молча пошел выполнять просьбу побратима, но сейчас своего господина, а значит суть приказ. Как всегда и везде — кто платит, тот и музыку заказывает.
Когда вернулись, Саша увидел стоящий у деревянного причала большой когг и сходящих по сходням переселенцев.
— Доброго здроровьичка, милорд! — встал из-за стола под навесом и поприветствовал его Якоб.
— Это откуда такие красивые прибыли? — спросил его Макаров разглядывая утомленных людей в рванине и часто вообще без каких-то вещей. Переселенцы озирались и смотрели голодными глазами, а у некоторых и вовсе где-то в глубине плясал разгорающийся огонек безумия.
«Да уж, нам только новых обезумевших от войны на острове не хватало. Надо сказать Герхарду, пусть последит за прибывшими. А то кто их знает? — уйдут в лес и тоже грабить начнут.»
Одна из женщин, еще довольно молодая, но в рванье и с распущенными волосами сидела на берегу склонившись над лежащим без движения ребенком, второй же плакал сидя рядом и дергал ее за рукав накидки.
«У нее ребенок умер, что ли?»
Саша позвал армейского сержанта и приказал помочь той женщине и если требуется, то похоронить ребенка, и еще, раздать людям воду и хлеб, чтобы не померли с голоду когда уже добрались до его владения.
— Да кто из Фарнхельма, кто из Вельдии, — пожал плечами паренек, — в общем с княжеств народ бежит. Видите большинство мужчин уже на войне калечные? Так, говорят, что по второму разу в солдаты забирать стали.
— Да какие из них солдаты? — не поверил словам Саша. — Хромой или однорукий много ли навоюет.
— Так в обоз, в крепость на подсобные работы. — Предположил писарь.
— Ну да был бы человек, а дело найдется. Тем более если платить не надо. — покивал головой Макров. — А это кто такие?
Его внимание привлекла парочка мужчин — худой молодой человек и крепкий дедок с козлиной бородкой. Пожилой, одетый в плащ лекаря, норовил отвесить молодому оплеуху, тот же уворачивался втянув голову в плечи, но в свою очередь дергая дедка за козлиную бородку.
— Вроде лекари, милорд. — привстал со своего места писарь, — они уже полчаса так собачатся, как на берег сошли.
Солдаты Капчика подвели обоих к маркграфу, но теперь они присмирели и стояли склонив головы.
— Кто такие? — сурово спросил Саша.
Дедок стрельнул глазами на молодого и быстро затараторил:
— Лекарь я, ваше сиятельство. Лекарь Григориаликус Фарнхельмский, к вашим услугам! — поклонился дедок.
А я лекарь Фомаликус Верлиновский, — парень тоже поклонился и добавил покосившись на собрата по врачеванию, потом добавил, — я тоже к вашим услугам, ваше сиятельство господин маркграф.
— Как как? Григоралакукасус? — удивленно посмотрел на молодого и старого лекаря Макаров. — Что за имена такие, а попроще нельзя?
— Григориаликус, — чуть обиженно повторил свое имя дедок. Потом потеребив себя за бородку добавил: — У нас в княжествах к именам магиков приставку «ликус» добавляют, ваше сиятельство и местность или княжество, откуда родом. Должны же мы, чем-то отличаться от простолюдинов?
Саша рассмеялся про себя, но внешне виду не подал и оставался так же строг с прибывшими на остров врачевателями.
«Ну да, все то же самое и у нас! Горазды врачи все усложнять. Придумывать разные непроизносимые словечки и сложные названия всех, даже самых простых, болезней. Когда с умным видом сыплешь этими самыми умными словечками, к тебе и больной и его родственники уважением проникаются. Такому умному врачу и деньги отдавать за лечение легче. Всегда так было, во все века. Разве, что за последние сто лет врачей перещеголяли финансисты. Еще хлеще сыплющие «умными» словечками, обещающие без проблем удвоить, утроить, а то и удесятерить ваш капитал и собирающие сотни миллионов долларов во всякие паевые фонды, трейдерские счета и на пакеты акций, которые вот-вот должны «выстрелить» и сделать вас богатым. Нет уж, давайте по-простому!»