Страница 7 из 34
—И не подумаю, — ответил ему Кэрран. — Если вы хотите осмотреть его, позже вы можете посетить Крепость.
Представители Племени вокруг нас напряглись. В углу два вампира чуть наклонились вперед.
Я мгновенно обнажила Погибель. Женщина-адвокат отшатнулась. Лезвие задымилось, чувствуя нежить. Давай, Гастек. Сделай глупость.
Гастек вздохнул.
— Хорошо. Я проведу необходимые исследования позже.
Кэрран направился к двери. Я подождала секунду и последовала за ним, прикрывая его сзади, чтобы никакая нежить не выскочила из темноты за спиной Кэррана.
Двери Ариранга захлопнулись за нами и из-за них донёсся голос Гастека:
— Ладно, все, возвращайтесь к работе. Давайте хорошенько обработаем здесь все до утра.
— Как тебя зовут? — спросил Кэрран у мальчика.
Ребёнок сглотнул.
— Родерик.
— Не бойся, — подбодрил его Кэрран, хотя в голосе все еще слышалось рычание. — Я позабочусь о твоей безопасности. Если тебе что-нибудь будет угрожать, я расправлюсь с этим.
Мальчик снова сглотнул.
Гигантский страшный человек с горящими глазами и нечеловеческим голосом только что забрал тебя у родителей, но не бойся, потому что он может убить все, что движется. Потрясающая стратегия успокоения, Ваше Величество.
— Возможно, он будет меньше напуган, если ты перестанешь рычать и выключишь фары, — пробормотала я.
Огонь в глазах Кэррана погас.
— Все будет хорошо, — сказала я Родерику. — Мы просто хотим снять это ожерелье, а потом ты сможешь вернуться к своим родителям. Все будет хорошо. Я обещаю.
Если ожерелье сломает ему шею, ни я, ни Кэрран, ни кто-либо другой ничего не сможем с этим поделать. Мы должны как можно скорее доставить его в лазарет Крепости.
Мы направились на стоянку как раз в тот момент, когда Андреа подъехала на своем джипе.
Глава 3
Дулиттл склонился над мальчиком, изучая ожерелье с помощью увеличительного стекла. Темнокожий, с проседью в волосах, медик Стаи выглядел лет на пятьдесят с небольшим. Дулиттл являлся лучшим медмагом, которого я когда-либо встречала. Он столько раз возвращал меня с того света, что мы перестали шутить по этому поводу.
В этом человеке было что-то успокаивающее. Было ли это из-за его манер, его добрых глаз или мягкого южного акцента, окрашенного нотками прибрежной Джорджии, я не знала. Как только доктор вошел в комнату, Родерик сразу же расслабился. Через тридцать секунд они уже заключили сделку: если Родерик будет вести себя наилучшим образом, то получит мороженое.
Не то чтобы Родерика нужно было подкупать. Нам потребовался почти час, чтобы добраться до замка, и за всю дорогу он не произнес ни единого слова. Он не двигался, не ерзал и не делал ничего из того, что обычно делают семилетние дети в машине. Он просто сидел тихо, а его карие глаза были широко распахнуты, как у совенка.
Дулиттл надавил большим и указательным пальцами чуть выше ожерелья, растягивая кожу. Из-под золотого кольца на коже проступала вена, впиваясь в мышцы шеи, как тонкий корень.
— Тебе больно, когда я нажимаю здесь? — спросил он мальчика.
— Нет, — ответил Родерик. Его голос был едва громче шепота.
Дулиттл нащупал другое место.
— А теперь?
— Нет.
Медмаг отпустил его и похлопал Родерика по плечу.
— Я действительно считаю, что на сегодня мы закончили.
— Теперь мороженое? — спросил Родерик тихим голосом.
— Теперь мороженое, — подтвердил Дулиттл. — Лина!
Женщина-оборотень просунула свою рыжую голову в комнату.
— Этот молодой джентльмен нуждается в мороженом, — сказал Дулиттл. — Он это заслужил.
— О, надо же! — Лина сделала большие глаза и протянула к мальчику руку. — Тогда нужно поторопиться. Ну же, давай.
Родерик спрыгнул со стула и очень осторожно взял ее за руку.
— Какое мороженое ты хочешь? — спросила Лина, ведя его через дверной проем.
— Шоколадное, — тихо сказал мальчик с легкой неуверенностью в голосе.
— У меня полно шоколадного...
Дверь за ними захлопнулась.
Дулиттл посмотрел на дверь и вздохнул.
— Ожерелье словно врастает в грудино-сосцевидную мышцу. Если я попытаюсь вырезать его, он истечет кровью. Вы сказали, что его мать навлекла на него это зверство?
— Да, — сказал Кэрран.
— Ошейник засветился, когда муж подошел ближе, — сказала я. — Он потянулся к нему, но она вырвала ожерелье у него из рук и надела на мальчика.
— Значит, он, вероятно, предназначался ее мужу, — сказал Дулиттл.
— Либо это, — сказала я. – либо подошла бы любая шея, а мальчик оказался ближе всех.
— И это мгновенно убило девушку? — спросил Дулиттл.
— Можно сказать и так, — подтвердил Кэрран.
— Странно. Похоже, в данный момент он не причиняет мальчику никакого вреда, кроме того, что укореняется.
— Это причиняет ему боль? — спросила я.
— Не похоже, — Дулиттл откинулся на спинку стула. — Корни смещаются под давлением, поэтому любая попытка разрезать ожерелье, скорее всего, приведет к его сжатию. Я не хочу с этим шутить.
— Женщина, — произнес Кэрран.
Я рассуждала вслух:
— На нее не повлияло свечение, так что либо у нее иммунитет, либо она знает, как это работает.
— Мальчик не плакал, когда вы забрали его у матери? — спросил Дулиттл.
— Нет, — сказала я.
Медмаг снова взглянул на дверь.
— Ребенок очень пассивен и послушен. Он не говорит, пока с ним не заговорят. Он не проявляет инициативы. Этот мальчик изо всех сил старается быть незаметным. Иногда это говорит о застенчивой натуре. А иногда признак эмоционального насилия или пренебрежения. — Дулиттл скрестил руки на груди. — Такое обвинение не может быть выдвинуто легкомысленно. Но это важно иметь в виду, когда сталкиваешься с подобным делом. Если женщина эмоционально отстранена, у нее может не быть никакой привязанности к нему. Позвольте мне провести несколько тестов. Чем скорее мы определим, что это за ожерелье, тем лучше.