Страница 58 из 63
— Логично. Да! Завтра будет штурм, думаю, они рассчитывают, что мы их встретим и дадим последний бой на развалинах Цитадели.
— Это будет так?
— Нет, твое преподобие. Особой пользы в том, что бы пару сотен людей Ордена сложили головы, еще на один день закупорив реку — я не вижу
— У тебя есть что предложить, Домиций.
— Да. Думаю и у тебя тоже есть план в загашнике. Мое предложение такое — Вы уйдете сегодня ночью. Легко раненные, те, кто могут идти, и те, кого имеет смысл нести. Уходите налегке — оружие и еда с водой на 2–3 суток. Перед уходом пусть наедятся и напьются, как следует. До отвала. Так, что бы идти часов десять-двенадцать без длинного привала.
— А тяжелые?
— Они давали обеты Ордену.
— Я понял вас.
— Пойдете по дну оврага — прочь от реки. До Обители Веры вам все равно не дойти — пеший конного не обгонит. Поэтому, когда удалитесь достаточно далеко от Данапра — разделитесь. Ходячие и бабы пусть отступают к Сухому Логу, 5-я Цитадель слишком бесполезна и ничего не прикрывает. Так что вряд ли на нее будут тратить силы… Если среди них будут те, кто сможет идти быстрее остальных — пусть идут. Подранков и больных должны настичь через 2–3 суток. Это если будет погоня. Как только это случиться, пусть становятся лагерем и начинают переговоры. Тянут до последнего, а потом сдаются в плен. Может быть их пощадят.
— Что?!
— Пусть…Это уже не важно. Главное что бы они на пару суток увели за собой погоню.
— А остальные?
— Правильно. У Тебя будет 3–4 суток форы. Этого достаточно, что бы совершить форсированный марш к Технограду. У меня есть перец и табак, немного правда, но вам должно хватить — будете сыпать по дорогое — собаки не сразу смогут взять ваш след, а может быть, вообще не возьмут.
— У нас все равно не хватит сил для штурма. Я думал над таким вариантом. Он красив, но все равно слишком мало сил что бы побеспокоить технарей. За вычетом баб, подранков и сопляков у меня будет от силы 30–40 братьев и три винтовки. С такими силами, да еще и без припасов — нас быстро сомнут. А много еды мы унести не сможем, если пойдем в резкий отрыв.
— 30 братьев, и 3 винтовки с сотней патронов, и 3 опытных стрелка. Это не мало. Ты исходишь их худшего предположения. Те, кто будут потом гнаться за вами, и те, кто сейчас потянет тюфяки назад к Обители веры, тоже будут исходить из худшего предположения. В критической ситуации человек действует не рационально, а естественно, нормально. Если змея заползает в комнату к ребенку, ты, ведь не будешь размышлять — уж это с желтыми ушками или черная гадюка. Ты рванешь спасать свое дитя. Сейчас в Технограде от силы четыре сотни взрослых мужчин. Остальные — женщины, дети старики. И отряд монахов неизвестной численности, выскочивший как чертик из табакерки и пробующий на зуб внешний периметр Технограда — это еще не кошмар, но уже опасность, и не малая. Твоя задача — просто обозначить свое присутствие, дать возможность коменданту отправить голубиную весть, пошалить в окрестностях, и не дать себя разбить. А потом просто кружить вокруг него. Короче — будь отравленной занозой под их лопаткой — тебя должны чувствовать, но не должны вытащить. Пусть ваши сутаны мелькают, и пусть Шая Голощекин шлет панические цидульки о помощи. Те, кто идут к Обители веры не знают точно, сколько вас будет. Одним словом — делай все, что бы только не быть разбитым и что бы те, кто сидят за высокой оградой видели, что они в большой степи не одни. Твоя задача не быть, а именно что казаться…
Гляжу на его преподобие. Он умный человек, и чувствую, что сказанное мною не раз, и не два прокручивалось им в уме. Такое уравнение не-поражения было для него вкусным, притягательным…и не верным. Для того, что бы оно было правильным, ему не хватало какой-то малости, былинки, которая сломает хребет верблюду и перевернет чашу весов в его пользу. У меня эта былинка была, даже две.
— Да, еще. В дне пешего пути от Технограда есть место, где похоронен брат Янус. Там красивый такой холм, и крест на нем. Хм… Хотя креста может уже и не быть, но я дам тебе карту. Так вот — тела там нет.
— В смысле? А где оно?
— Собаке — и смерть собачья, и похороны тоже — собачьи. А собак не хоронят. Так вот, тела там нет. А лежит там полсотни кувшинов риса и растительного масла — почти все продукты, которые технари продали тогда нашему первому мирному посольству. Закладка свежая — ей и полугода нет, и плотно запечатанная. Закрыто все плотно и хорошо — не должно испортиться.
Вижу, как лицо моего команданте понемногу светлеет. Полтонны килограмм риса означают, что его люди могут совершить марш-бросок к Технограду налегке. А даже минус 10 килограмма груза при пешем переходе в сотню километров— это очень и очень много. А еще он понимает, что там они не будут голодать. По крайне мере первые недели.
— Когда это вы успели?
— Во время посольства. По распоряжению Маркуса. Эта заначка конечно не мифический склад ГосРезерва, но поддержать силы твоим ребятам она сможет.
— Вы не сказали нашим…
— Твоим. Я останусь тут. Кому то надо будет дать вам несколько часов форы, да и не с моей ногой поспеть даже за легкоранеными. А Комендант Цитадели, драпающий вместе с бабами и подранками — это вообще черти-что и с боку бантик…
И еще, Савус, это тоже очень важно. От отца Игнация-младщего, который был с мирным посольством, им многое удалось утаить многое, и это нормально. Но кое-что из их секретов им таки было выявлено. Смотри, — рисую ему прутиком круг, — это Техноград в буквальном смысле. Стоит по обе стороны Данапра. В основном кузни, школы, дома, консервационные склады, в основном уже пустые..
Следующий круг, — мой прутик снова чертит в пыли, — это пахотные земли. Они внутри периметра, как они называют стену. Не удивляйся. Еще 20 лет назад они пахали на 10 тракторах. Сейчас у них, правда, только 3 или 4, но это не важно. Ты их видел. И как понимаешь, штуки дорогие, а потому должны хорошо охраняться. Потому и пахотные земли внутри, а не снаружи стены.
— Как я понимаю, мой интерес представляют 3-й круг?
— Правильно, мой Бонапарт.
— Кто?
— Не важно. Итак. Кто много жрет травы и требует много земли под выпас?
— Лошади.
— Правильно! Техноградское стадо- это около тысячи лошадок — три-четыре табуна. В основном мясные породы, но есть, тяжеловозы и рысаки. Труд, так сказать их многолетней селекции. Около половины они забрали в свою…ммм…назовем это армией. А оставшиеся — пасутся там, где и паслись.
— И?
— Они выпасаются далеко он Данапра, в степи. За внешним периметром. А в день лошадке нужно выпить три-четыре ведра воды. И если ты будешь таскать водичку ей от реки, скотинка от жажды успеет заболеть. А потому в степи есть колодцы, а рядом с колодцами — длинные поилки. Мы их видели, и видели, как происходит процесс поения. Так вот, последние годы брат Иосаф, вечная ему память, занимался сбором клещевины, из семян которой делал касторовое масло…и рицин. Веселая такая штука — смертельная, а симптомы отравления наступают с оттяжкой. Всего то и надо — найти колодцы, и бросить туда бутылки с отравой за полчасика до водопоя. Двадцать литров — двадцать бутылок — двенадцать колодцев. Хватит с головой.
— А если не хватит?
— Если не хватит или не сработает — подбросите в кормушки семена клещевины. Не так красиво, но уж это точно выстрелит. Семена я вам тоже дам.
— Такое стоило сделать в самом начале.
— В самом начале там было куча народу, а сейчас большая часть мужчин будет или нас завтра чморить, или Обитель осаждает.
И уж поверь, после такой диверсии голубиная почта будет просто порхать между их шишками только так. Массовый падеж скота должен доставить им изрядные трудности.
— Я понял. — Его преподобие Савусаил смотрит на меня, молчит и, кажется, что-то хочет сказать, а слов не находит. Потом, видимо решив задавить свое любопытство, спрашивает совсем о другом. — Будут еще приказания?
— Уходя, открой заслонки в зернохранилище и пусти туда крыс — зерна там мало, но вывести их, потом будет трудно. А два наших колодца забей дохлятиной. И еще, позови Савву, он моей комплекции и неплохо ездит на лошади. Подбери еще нескольких послушников или полубратьев.