Страница 3 из 155
А потом вместе с доброй половиной города она стояла, ожидая, когда покажутся огромные повозки зиганьеров, о которых она знала только по рассказам слуг и старших ребят.
В те благословенные годы Найя почти не замечала разницы между потомками морского народа и простолюдинами. Первые отличались высоким ростом, худощавым телосложением и черными прямыми волосами. Вторые были ширококостными, светловолосыми и голубоглазыми. Но так как морской народ высадился на этот берег более ста лет назад, смешанные браки привели к уравниванию черт двух наций, особенно среди горожан. Пожалуй, только знать и Избранная Дружина хранили свою кровь в чистоте.
Тоненькая, высокая не по годам девочка с длинными черными волосами, заплетенными в косу, почти ничем не выделялась в толпе горожан, моряков и портовых рабочих. Белобрысые ребятишки толкали ее локтями, как ровню, и кричали в уши, чтобы перекрыть гомон:
— Смотри, Найя, облако пыли уже закрыло всю низину между холмом Спящего Вепря и скалой Одинокого Дерева!
— Видишь, герольды барона Кайдивара поскакали навстречу зиганьерам, чтобы указать им место для стоянки.
«Барон Кайдивар — мой отец,» — хотела сказать девочка, но промолчала. Барон являлся человеком из обычных серых будней, а зиганьеры казались почти сказочными существами.
Через некоторое время раздались крики:
— Вот они! Едут!
Наконец-то долгое ожидание было вознаграждено. Послышался топот множества конских копыт, и мимо людей пронеслась красочная кавалькада: в сопровождении герольдов и вооруженных дружинников барона Кайдивара ехали шестеро зиганьерских послов. Их легко было узнать по внешнему виду: смуглой коже, черным кудрявым волосам, орлиному профилю и обязательной бородке клинышком.
Одежда зиганьеров также разительно отличалась от нарядов горожан. Все шестеро носили одинаковые широкие ярко-алые шаровары, заправленные в высокие, черные, блестящие сапоги, на которые каким-то чудом не прилипала дорожная пыль. Зато разноцветные рубахи зиганьеров поражали своей пестротой и невероятным сочетанием красок.
— Я слышал, что ткани они окрашивают красками, сваренными из сорока семи степных цветов, — с видом знатока произнес стоявший неподалеку купец, но на его слова никто не обратил внимания.
На головах зиганьеры носили широкополые шляпы с султанами белоснежных перьев птицы-кометохвоста. Несмотря на быструю скачку, шляпы с голов не слетали. Да и вообще, зиганьеры держались в седлах так, словно родились на скаку. По сравнению с их прямой гордой посадкой даже лучшие дружинники барона выглядели неуклюжими пентюхами, впервые севшими на лошадь.
Под копыта лошадей горожане бросили несколько букетов цветов. Один из зиганьеров, не снижая скорости, быстро свесился с седла, подхватил букет и помахал им в воздухе, одарив встречающих белоснежной улыбкой.
Толпа взорвалась восторженными криками и рукоплесканиями.
Все это продолжалось лишь несколько секунд. Кавалькада промчалась мимо горожан и направилась к замку. На мгновение Найя пожалела, что не осталась дома. Ведь она могла бы посмотреть на послов вблизи и, может быть, даже поговорить с ними.
Но в это время кто-то дернул ее за локоть и позвал:
— Бежим с нами, посмотрим, как зиганьеры разбивают лагерь.
— Бежим! — легко согласилась девочка.
Для лагеря зиганьерам отвели место в пяти полетах стрелы от города, там, где морское побережье переходило в поросшую травой пустошь. Три десятка ребят растянулись длинной цепочкой. Самые быстрые уже добрались до лагеря, а малышня еще не пробежала и половины пути.
Но не только дети торопились навстречу зиганьерам. Мелкие торговцы спешили предложить кочевникам товары, которые могли понадобиться тем для обустройства на новом месте: веревки, ткани, одежду, украшения, посуду.
Наконец запыхавшаяся Найя остановилась возле той черты, за которой начинался лагерь. Все зиганьеры — взрослые, старики и дети — дружно трудились, разворачивая свои огромные, похожие на передвижные дома повозки. В каждую такую повозку было запряжено по десять-четырнадцать громадных тяжеловозов, но все равно у любого непосвященного возникало удивление: как можно сдвинуть с места восьмиколесную двухэтажную конструкцию?
Кроме лошадей у зиганьеров имелось великое множество домашнего скота. Конечно, все табуны, отары и стада сейчас остались на дальних выпасах, в двух днях пути от побережья, на берегу реки Кадальяби, но и сейчас лагерь оглашался криками разнообразных животных и птиц.
Увидев, что торговцы и любопытные городские дети смело передвигаются по лагерю зиганьеров, легко лавируя между телегами, Найя собралась с духом и пошла вперед. Вопреки ее ожиданиям, на нее никто не обращал внимания. Зиганьеры были обеспокоены лишь тем, чтобы успеть расположиться на новом месте до наступления темноты.
Тем более неожиданным для девочки стал громкий окрик:
— Эй, юная красавица, ты случайно не боишься заблудиться?
Найя поняла, что эти слова относятся к ней, и обернулась.
В пяти шагах от нее стоял юный зиганьер. Такой же черноволосый, кудрявый и загорелый, как и взрослые, только, разумеется, без бороды. Мальчик был ростом с Найю, но девочка поняла, что он на два или три года старше нее. На нем были одеты алые шаровары, пестрая рубаха и кожаная безрукавка, расстегнутая спереди. На ногах он носил легкие сандалии.
— Привет, — открыто улыбнулся зиганьер, — меня зовут Гензо Беньтиат. А тебя?
Подобная непосредственная прямота приятно удивила Найю. Почти не задумываясь, она представилась:
— Меня зовут Найя Кайдавар.
Как правило, горожане, услыхав это имя, почтительно кланялись, на их лицах появлялись подобострастные улыбки, а в голосах начинали звучать заискивающие нотки.
Но на Гензо имя впечатления не произвело. Он лишь улыбнулся:
— Я сразу догадался, что ты из морского народа. У тебя коса — как черная молния. И сама ты не похожа на местных рыхлых белобрысых увальней.
Комплимент был произнесен совершенно искренне, поэтому Найя решила, что этот вольный кочевник, наверное, просто никогда не слышал о том, кто является хозяином этого побережья. Девочке было особенно лестно, что объектом внимания является она сама, а не дочь барона Кайдавара.
Найя посмотрела вокруг:
— У вас тут так шумно, так тесно.
Гензо беззаботно махнул рукой:
— А-а-а, это только поначалу. Сейчас все повозки расставят по местам, лошадей распрягут и отгонят на пастбище, а свиней и куриц зарежут на ужин… Что с тобой?
Зиганьер легко произнес слово «зарежут», поскольку оно являлось неотъемлемой частью его быта. Но Найю это слово неприятно резануло по душе. Однако, увидев в глазах Гензо беспокойство, она постаралась улыбнуться:
— Наверное, я просто устала, пока бежала сюда из города. Да и день сегодня жаркий.
— Что правда, то правда, — согласился Гензо. — Придумал! Пойдем, я угощу тебя отваром из корня освежика. Моя мама варит его лучше всех!
— А я не очень помешаю?… — Найя с сомнением посмотрела на работающих зиганьеров.
— Да что ты! Мы всегда рады гостям.
— Ну-у-у… — Найя замялась.
— Пойдем, пойдем! — весело засмеялся Гензо и потянул ее за руку. — Не бойся!
— А я и не боюсь.
Гензо повел девочку по лагерю, показывая самые интересные места:
— Видишь, досками огораживают круглую арену? Завтра тут начнутся кулачные бои с моряками и ремесленниками из города. А вот там расчищают площадку для торговли конями и быками. А там, смотри, Найя, возводят шатер для цирка. Видишь, из повозок выводят дрессированных тигров, слонов и страусов? Первое представление состоится завтра вечером. В цирке будут и акробаты, и жонглеры, и фокусники. Ты придешь?
— Обязательно! — глаза Найи сияли. Впервые в жизни она видела столько чудес. Впервые в жизни она чувствовала себя совершенно свободной.
Пройдя едва ли не половину всего лагеря, Гензо привел Найю к огромной повозке. Колеса были выше роста девочки, а над ними еще возвышались дощатые борта первого этажа и полотняная полукруглая крыша второго. Запрокинув голову, Найя с любопытством разглядывала картины, которыми были разрисованы борта. Тут можно было увидеть и стада пасущихся животных, и уходящую за горизонт дорогу, по которой двигался караван восьмиколесных повозок, и сцены охоты на антилоп и тигров.