Страница 46 из 52
Уже практически закрыв дверь, услышала громкий шёпот:
— А кто-нибудь знает, это правда, что монсеньор уже раз десять звал донну Элу замуж, а она не соглашается? — Катарина или Кьяра.
— Она не хочет воспитывать его детей, — ответила Клеманс. — Зачем ей такая головная боль?
— А с тобой она, можно подумать, откровенничает, — поддела Франческа.
— Нет, но я знаю жизнь, — припечатала Клеманс. — И вообще пора домой.
Элоиза тихонько отступила от двери и быстро пошла к себе. И поздно уже, скоро придёт помянутый монсеньор. Не найдёт её дома и станет искать. И мало ли, что ещё доведётся услышать о себе под этой дверью!
25. Пиковые нагрузки
Аврал подкрался в четверг с утра. Около десяти часов позвонил отец Варфоломей и очень расстроенным голосом попросил Элоизу подняться в приёмную.
За столом для совещаний уже сидели мрачные Бернар Дюран, София, Маурицио Росси, Гаэтано Манфреди и новый руководитель юристов Марканджело Карбони, он работал как руководитель третью неделю, и Элоиза его представляла себе только по имени. Смотрели в какую-то бумагу и хмурились ещё больше.
— Добрый день, госпожа де Шатийон, — приветствовал её Шарль, а Варфоломей просто кивнул.
— Кому добрый, а кому — как получится, — проворчал Бернар Дюран. — Давненько мы не сталкивались с такой отменной задницей, простите, ваше высокопреосвященство.
— Буду рада услышать подробности, — Элоиза села на своё обычное место и отключила звук у телефона.
— В подробностях радости мало, — вздохнул Варфоломей. — В главном музейном офисе что-то замкнуло в проводке, и сгорел один из серверов. С кучей именно нашей информации за последние пять лет. К счастью, большинство наших отчётов и данных, как я надеюсь, мы просто возьмём у себя и перешлём ещё раз. Я так полагаю, в финансовом отделе и в службе управления персоналом, где руководство за это время не менялось, вообще не будет никаких проблем — просто собрать пакет документов по списку и переслать. Марканджело, тебе придётся интереснее всех других — но у тебя там сидит толковый Энцо Торре, он подскажет, что где искать, вместе справитесь. Маурицио, думаю, справишься без проблем. Уж наверное ты можешь достать из воздуха всё, что хоть раз в жизни было внесено в компьютер. Для Элоизы прогнозирую умеренный загруз — то, что было до вас, не в таком порядке, конечно, как сейчас, но должно быть можно восстановить. Гаэтано, ты всё понял, да? Себастьяно голову не загружать, ему сейчас и без того несладко, пусть вылечится сначала. Пойди к господину Дзани, и вместе всё сделайте. И да, сроку нам на всё — до завтрашнего вечера.
— Дайте список, что ли, — попросила Элоиза.
— Могу ещё и кофе дать, поможет? И помолиться, — Варфоломей отошёл к кофемашине.
— От вас, отец Варфоломей, я приму всё. И список, и кофе, и молитвы ваши тоже бывают сильны, — ну невозможно же не улыбаться, даже если творится та самая задница.
У себя в отделе Элоиза первым делом собрала всех и рассказала о приятной перспективе работы на ближайшие два дня. Брат Франциск вздохнул и принялся молиться, Донато выругался, Иво и Клеманс переглянулись со вздохом, и только Франческа не проявила никаких эмоций. Дальше договорились — кто что будет делать.
Все пять лет в аналитическом отделе застали только Донато и брат Франциск. Иво пришёл за год до Элоизы, у него насчитывалось три с половиной. А Франческа с Клеманс и вовсе знать не знают ни о чём, кроме последних месяцев. Поэтому брату Франциску и Донато достались два первых требуемых года, Иво получил третий, Франческа и Клеманс поделили два последних. Элоиза присоединилась к Донато и секретарю.
Всё вышло, как и предполагали — за два последних года идеально, год перед этим — почти, а четыре и пять лет назад, когда один за другим сменилось три руководителя — ну, задача имела решение, но непростое. Отчёты сдавались, конечно, но какие-то и как-то. Их нужно было проверить, соотнести данные между собой и с тем, что было раньше и позже, и только потом кому-то показывать. Одного из годовых отчётов почему-то не было вовсе. Как хорошо, что прошлым летом проверяли только два предыдущих года! С другой стороны, загляни Элоиза в эти папки раньше — сейчас не нужно было бы делать кучу всякого и разного.
К концу рабочего дня остался тот самый пятый год, остальное коллективно отстрелили. Брат Франциск робко предложил задержаться — ну, кто как сможет.
Донато сбежал в половине восьмого, после какого-то очередного по счёту телефонного звонка от супруги, страдающей повышенным давлением. Около десяти Элоиза заметила, что Клеманс уже некоторое время сидит, уставившись в одну точку, привела её в чувство и отправила восвояси вместе с Иво — чтобы довёл до дома.
В половине одиннадцатого дверь решительно открылась. В приёмную, где за компьютером брата Франциска окопалась Франческа, а сам владелец стоял рядом и диктовал ей цифры, которые она проверяла, вошли монсеньор герцог собственной персоной и с ним Октавио.
— Добрый вечер всем, — монсеньор оглядел кучу валяющихся везде бумаг, присвистнул.
— Добрый вечер, монсеньор. Увы, мы ещё не закончили, — Элоиза даже головы не подняла, чтобы не сбиться.
— А вы не думали, что нужно, ну, дух переводить иногда? — он улыбался и смотрел участливо. — Могу послать пару проклятий тем нерадивым сотрудникам, по вине которых вы тут сейчас сидите. Могу дать людей, если это поможет.
— Нет, монсеньор, не поможет, увы. Дольше объяснять, — Элоиза дошла до точки и подняла голову.
— Тогда я рекомендую прерваться на некоторое время и поесть. Потом продолжите. Или подумаете, и завтра с утра продолжите. Вы можете оценить объём работы?
— Пока ещё он выражается словами «очень много».
— Всё равно поесть. Выпить кофе. А потом, ну, ещё часа два.
— Монсеньор прав, — неожиданно поддержал его брат Франциск. — Тело необходимо подкреплять, иначе мы не сможем на него рассчитывать.
— Вот и отлично. Октавио, звони и проси немедленно доставить сюда еды.
Октавио тут же достал телефон и выполнил требуемое, а потом вернулся к Франческе.
— Ты бы хоть встала и пошевелилась, правда, будет легче, — говорил он.
— Я же сказала тебе — нечего здесь делать. У нас работа.
— А я пришёл вовсе не тебя отвлекать, я пришёл с монсеньором. Я сейчас при нём, а он пошёл сюда. Если что, кстати, вы не одиноки — у дона Бернара тоже что-то оказалось не так, какие-то файлы куда-то делись, и они сидят всей толпой и восстанавливают. Ну а про юристов я вообще молчу, им совсем весело.
На стол накрыли как раз монсеньор и Октавио, после чего притащили из общего кабинета стулья и позвали работающих. Себастьен рассказал некоторое количество подробностей о бедах финансистов и юристов, также сказал, что его самого спас господин Дзани, который помнит даже то, что помнить невозможно, а что не помнит, то у него где-то отдельно записано.
После ужина организм немного встряхнулся, и работа пошла повеселее. Ещё два часа пролетели как одна минута, а потом на пороге снова объявился монсеньор и сообщил, что властью, данной ему кардиналом д’Эпиналем, он прогоняет всех спать.
Слово «спать» оказалось магическим, мозг Элоизы его упорно гнал все эти часы, а тут оно прозвучало. И она поняла, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой, ни пальцем на мышке. И вообще не понимает, что от неё сейчас нужно.
Но конец уже был виден. Ещё не близок, но реален вполне.
Брат Франциск сказал, что закроет отдел, Октавио увёл стеклянную Франческу, а она сама только что не повисла на монсеньоре герцоге.
Как-то последние дни у них сложилось, что он приходил поздним вечером, она готовила ему отвар, потом пили чай, разговаривали, о чём придётся, и ложились спать. Сегодня уже было не до чая и не до разговоров, но порошок нужно было развести, и пока она стояла под душем, вода кипела и остывала.
А после порошка уже спать, немедленно спать.
Наутро же требовалось продолжить — поэтому будильник, порошок для Себастьена, кофе для всех и в офис.