Страница 28 из 52
Себастьяно вздохнул — Лодовико всегда отличался точностью формулировок.
— Да я ещё вчера понял, что идиот. Скажи, она не сбежала? Она здесь?
— Ты имеешь в виду — во дворце? Да, в офисе.
— Найди мне эту штуку, ну, как там её, которой брюхо фиксируют после операции, чтобы кишки наружу не вывалились.
— А это уже — как Мария скажет. Ты не хочешь знать, что было потом?
— Как же, хочу, — господи, что там ещё-то?
— Что ты помнишь из вечерней встречи?
— Помню, что мы только-только вернулись, и что услышал, как Карло разговаривает по телефону, и понял, что он говорит с Фоссо Фабри. И что тот выделывается, как может. И мы поехали поговорить, потому что нечего ему выделываться, особенно перед нами.
— И поговорили, — усмехнулся Лодовико.
— Я помню, что меня ткнул его охранник, тот, который с перебитым носом, и что я вроде его успел схватить и забрать нож. Дальше не могу сказать, что отчётливо помню.
— А дальше я знаю со слов Карло — что Фабри малость охренел от увиденного, он не рассчитывал, что всё закончится кровью. Пока он охреневал, охраннику тоже досталось — ты не промахнулся. Дальше Карло, Уго и Лука быстро тащили тебя домой. На сейчас у Фабри к тебе претензий нет, он согласен, что охранник сам наскрёб на свой хребет и лично занимается утряской дела. Пострадавший прооперирован и пока жив, тоже каким-то частным образом штопали.
— И то ладно. А кто меня оперировал? Мария?
— Если бы. Ты встрял во всё это очень вовремя — про Бруно сам знаешь, а все остальные были кто где, так-то вечер воскресенья и ничего не предвещало. Мария за городом и ей не с кем оставить ребёнка, в доступе один только Кристиано и ещё Виолетта. Мне очень не хотелось связываться с обычной больницей, сам понимаешь — пришлось бы рассказывать, откуда у тебя эта чудесная дыра в брюхе. Тогда я пошёл к Элоизе.
— Что? Ты — пошёл к Элоизе?
— Именно. Она позвонила донне Доменике — старшей, но та тоже находилась за городом и сама приехать не могла. Зато прислала нам врача — странноватый парень, но сделал всё, как надо. А помогала ему Элоиза.
— Элоиза… копалась в моём брюхе?
— Именно, Себастьяно. Кристиано паниковал и повторял, что никогда никого не оперировал сам, Виолетта занималась примерно тем же, только круче, а Элоиза тыкала пальцем в твою дыру и оттуда переставала течь кровь. А потом приехал врач, и я взял с него клятву, что он никогда не будет разглашать деталей операции — кроме как с теми, кто и так знает. И они всё сделали — он, Элоиза, Кристиано и Виолетта.
— Твою мать, — выдохнул Себастьяно.
Других слов не находилось.
— Ну да, как-то так, — кивнул старый друг. — Ты её нехреново обидел, а потом она не дала тебе подохнуть. Сказала — абстрагировалась.
— Нет, ты должен найти мне пояс, которым держат шов на брюхе. Мне надо идти к ней и просить прощения. Или хотя бы ползти, — добавил он, подумавши.
— Успеешь ещё, — начал было Лодовико, но дверь отворилась.
Первой шла Мария Магро, она была преисполнена боевого задора, прямо вся, до самых кончиков забавно вздрагивавших коротких тёмных кудрей. За ней маячил господин Дзани.
— Вы очнулись, монсеньор, отлично. Позвольте осмотреть вас, — Мария строго глянула сначала на Себастьяно, потом на Лодовико.
Лодовико отодвинулся вместе со стулом.
Мария измерила всё, что подлежало измерению, и посмотрела шов под повязкой, удовлетворённо хмыкнула.
— Вы ведь разрешите мне встать ненадолго? — Себастьяно попробовал улыбнуться ей, но выходило плохо.
— Сегодня — нет, — непререкаемым тоном ответила Мария. — Завтра посмотрим. А сейчас прокапаем вас и поставим пару уколов. И я прошу посетителей покинуть помещение.
— Донна Мария, одну минуту, — господин Дзани подошёл к кровати и заговорил ласково. — Себастьяно, если ты ещё надумаешь совершать подобные подвиги — предупреждай, пожалуйста. Я уволюсь. Мне дурно делается от одной мысли о работе под началом сумасшедшего. Договорились?
И не дождавшись ответа, он покинул палату.
— Ему всё рассказали, да? — грустно усмехнулся Себастьяно.
— И ему, и Шарлю, — кивнул Лодовико. — И теперь уже — как есть. Донна Мария, лечите его хорошенько. А если будет пытаться сбежать — зовите меня, я его привяжу.
И ведь это ещё друзья. А что скажут недруги?
Элоиза уложилась в срок точь-в-точь — без четверти два отослала документ. Можно было выдохнуть и оглядеться.
Сотрудники работали. Брат Франциск что-то обсуждал с Донато Ренци за компьютером последнего. Она заперлась и позвонила Марии Магро.
Мария ответила тут же, значит — никакой запарки. Да, пострадавший проснулся около десяти утра, пытался вставать и куда-то бежать, ему поставили систему и он уснул снова. Температура немного повышена, но в его случае это совершенно нормально. Да, постельный режим, постоянное наблюдение, никакой активности.
Элоиза поблагодарила и отключилась. Интересно, куда порывался бежать пострадавший? Неужели мстить вчерашним обидчикам? И что об этом думает его высокопреосвященство, ему же явно рассказали всё, как было?
Она нашла в списке контактов Доменику Секунду и нажала на вызов. Та тоже откликнулась сразу же.
— Ну как? Я слышала, ты справилась? — это было вместо приветствия.
— Пока не знаю, — вздохнула Элоиза. — Сейчас пострадавший под наблюдением нашего второго врача, она говорит — всё в пределах нормы.
— Значит, так и есть, — очевидно, Доменика доверяет коллегам. — Джанфранко звонил мне утром и отчитывался. Говорит, тебе под занавес стало плохо, это так?
— Весьма. Это оказался очень необычный опыт, я сама знаешь сколько лет ничего подобного не делала.
— Но делала ведь, — Элоиза прямо представила, как Доменика пожала плечами. — Если бы ты не пошла заниматься всякой абстрактной ерундой, а занялась бы медициной, то сейчас была бы очень приличным специалистом. В принципе, если захочешь сменить работу — приходи, я возьму тебя кем-нибудь, — усмехнулась кузина. — Годик поработаешь под наблюдением, а потом отпущу в свободный полёт. Не желаешь?
— Спасибо, нет, — рассмеялась Элоиза. — Что господин Джанфранко рассказывал о ранении?
— Что обыкновенная дыра в брюхе, каких бывает миллион. И что если судить по количеству рубцов от предыдущих вмешательств, для пациента такое не в новинку. Ну и что организм выглядит в целом здоровым и крепким, зарастёт быстро. Это кто-то из вашей службы безопасности?
Элоиза снова вздохнула.
— Это монсеньор герцог.
Доменика рассмеялась.
— Верен себе. Всегда впереди всех, так?
— Я не знаю деталей, но нет. Глупость.
— На него не похоже, — усомнилась кузина.
— Отчего же? Говорят, у него вчера вообще был день глупостей.
— Значит, он и на это способен, — снова рассмеялась Доменика. — Восстановится, ничего страшного.
— И хорошо, — заключила Элоиза. — Скажи, что странного в этом твоём Джанфранко? Мне было недосуг вчитываться. Как будто он не вполне человек.
— Не вполне? Очень точно сказано. Знаешь, это не мои тайны. Ну да, так получилось, что я кое-что о нём знаю, благодаря тому, что с ним работала, но это касается только его. А врач он хороший.
— Я заметила. Спасибо тебе, без врача мы бы не справились.
— Пришлось бы тебе вспоминать, что у людей в брюшной полости и как это приводить в порядок, да и только, — рассмеялась Доменика. — Держи в курсе, что там у вас и как, хорошо?
— Хорошо, — Элоиза отключилась и порадовалась тому факту, что вспоминать детали содержимого брюшной полости человека ей вчера не пришлось.
Как она в тот день доработала до конца дня? Силой мысли и ответственности, наверное. Отпустила сотрудников, выключила технику и, не переодеваясь, отправилась к медикам.
На посту сидел за столом и что-то читал Стефано, второй ассистент Бруно.
— Добрый вечер, госпожа Элоиза! — он радостно выбрался из-за стола. — Вы хотите узнать про монсеньора, так?
— Добрый вечер, господин Стефано. Так, всё верно. Он, полагаю, у себя?