Страница 30 из 85
Вигмар будто очнулся.
– Почему? – спокойно спросил он.
Открыла глаза. Он все также внимательно смотрел на меня. Искал ответы на моем лице на свои вопросы. Играть в дурочку не было смысла. Отвернулась от него и опять уставилась в поток. Почему, почему. Будто я знаю.
– Потому что могла, – просто ответила я, пожав плечами.
И это было правдой. Я не ждала от него ничего. Даже свое спасибо, он может засунуть в одно место.
Мы посидели в тишине. Не знаю, каким самокопанием занимался мужчина, а я наслаждалась дуновениями ветерка.
Желудок еще раз страдальчески пропел оду любви к еде. Вигмар просто встал и молча ушел. Сильно его внутри колбасит. Не моя печаль.
Как только он ушел, зашли встревоженные Вилли и Маргарет.
– Все хорошо? – спросил Вилли.
– Конечно! – ответила я. – Жрать давайте уже! – вырвалось у меня по земному.
Мои двое из ларца улыбнулись. Не успели они далеко отойти, как в дверь опять постучались и начали открывать, не дожидаясь разрешения, но медленно, давая несколько минут спрятать лишнее от посторонних глаз.
Да сколько можно то!?
На пороге оказалось знакомое лицо.
***
Сначала появились согнутые пальцы сверху и башмак снизу, затем показался поднос в руке, нога перешла в бедро, край округлого живота – и вот уже весь Алонсо зашел в комнату. Его глаза быстренько оббежали комнату и остановились на мне. На лице появилась широкая профессиональная улыбка, как в рекламе зубной пасты, жаль, не такая же целая и белая. Хитропопый повар пришел разузнать, оклемалась ли курица, несущая золотые монеты в его карманы. А чтоб был повод, сам лично принес поднос с едой. Заботливый.
Не прекращая улыбаться, он подошел с моей кровати. Я присела, взяла поднос из его рук к себе на колени. Он стоял и так же улыбался, как дебил.
Я закатила глаза. Можно сказать, повар забыл выключить поворотник и сейчас мозолит глаза остальным своим миганием.
Стояла тишина.
– Привет, Алонсо, – решила начать разговор. – Спасибо за заботу!
– Пожалуйста, – все так же сиял повар.
Ему не хватало красной круглой шапочки, как у носильщика в отеле, и протянутой руки. Так и хотелось дать ему чаевых, чтоб отстал уже.
– Алонсо, я все помню, – смеясь, сказала я. – У тебя еще есть время.
– Да, – поиграл бровями повар. – Время поджимает, – деланно вздохнул он. – Скоро обед.
И ушел.
Я хотела начать есть, подняла ложку. Тут Вилли ловко забрал мой поднос. И начал проверять.
– Что это ты делаешь, Вилли? – подозрительно спросила я. Хотя кое-какие мыслишки были.
– Проверяю, – спокойно ответил Вилли.
А потом взял и попробовал мой суп.
МОЙ. СУП.
Желудок выдал гневную трель.
Маргарет спокойно отнеслась к этому цирку. Значит, была в курсе.
– А если тебя отравят? – спросила я.
– Значит, я спасу наследницу.
Я бессильно откинулась на подушки. Вигмар начал сходить с ума. Надо рассказать Вилли про артефакт и про свои силы. Только не здесь. На улице, где точно никто не подслушает.
Не хочу терять своих близких.
Села и поела, но волшебство испарилось. Я не чувствовала вкуса. Во рту горчило. Это я должна защищать их. А из-за моего поступка их кабала на шее только ухудшилась. Чего там еще им наприказывал опекун, остается только догадываться.
Не успела я доесть, в дверь снова постучали. И ждали разрешения. Кто там такой вежливый?
– Заходите, – громко сказала я.
В комнату медленно вошла Сибилла. Я была рада ее видеть. Девушка выглядела отлично, значит я не зря выжимала себя тогда.
– Здравствуй, Роззи, – сказала Сибилла, мягко улыбаясь.
Вилли тут же подскочил к ней и провел к креслу. Гостья удобно села.
– Спасибо, – сказала она, блестя влажными глазами. – Ты спасла нас. Я искренне благодарна тебе. Как мне отплатить тебе?
– Никак, просто живи и радуйся, – сказала я. – Ты ничего мне не должна.
Сибилла склонила голову вперед и взяла меня за руку, закрыв глаза. Как-бы благодаря рукопожатием. Через несколько минут она встала и пошла на выход. Не дойдя несколько шагов, она обернулась:
– Мы еще поговорим, не здесь… Лучше жалеть о содеянном, чем отказать в помощи. Защищать – естественно. Порой это дает неожиданные результаты.
И она ушла, придерживая огромный живот.
Только что мне дали два совета. Вот только непонятных. Можно было подумать, что она говорила о себе. Только чую, что это советы от видящей.
Мы немного посидели в тишине.
– Вилли, когда мне можно будет вставать? – спросила я.
– Когда будешь здорова, Роззи.
Парень намешал мне капель и протянул выпить. Мне пришлось проглотить.
– Вилли, перед приходом Вигмара ты что-то предполагал. Что?
– Твои магические каналы, Роззи. Они изменились, их стало гораздо больше и намного шире. Это может привести к осложнениям, например, к сильнейшим головным болям. Мне будет нужно собрать трав и сделать настойку, – он вздохнул и взъерошил волосы пятерней. – Я не знаю! – закричал он. – Не знаю, что может быть. Ведь меня не учили! Я не знаю, что нужно делать в таких случаях! Но попытаться помочь могу и буду! – решительно закончил он.
Мне была приятна его забота. Но вот трепать нервы совсем не хотела.
– Вилли, просто поверь. Я не пострадаю. Хорошо?
– Конечно.
Не поверил.
Он погладил меня по голове. И я резко уснула. Вот засранец!
Вилли посмотрел на Маргарет.
– Сон. Нужен лечебный сон. Даже, если будет ругать. В конце концов, она сама себя вылечить не сможет.
Маргарет согласно кивнула.
25. Змея
Утренний свет проникал через окно и отражался от золотых поверхностей убранства. Комната была огромной и богатой. Огромное ложе с золотистой резной спинкой, шелковым бельем и одеялом в золотом цвете, бордовые стены с золотой отделкой, светлый потолок с золотой лепниной и многоярусной хрустальной люстрой, бордовый ковер с золотыми вензелями под ногами, мебель в золотых и бордовых тонах, тяжелые бордовые шторы в пол, изысканные картины, бело-золотой будуарный столик.
Владелица комнаты сидела на мягком стуле и смотрелась в зеркало. Женщина была красива, но холодна, как статуя. Гордая осанка, золото роскошных волос, светло-зеленые глаза, четкий овал лица, немного большой нос, который ее не портил, высокие скулы и слегка большой рот с чувственными губами. Злость, надменность, недовольство – тоже было про нее.
Этим утром у Клариссы Овиндж было просто отвратительное настроение. Она сидела возле своего излюбленного зеркала и думала. Рядом, на поверхности женского стола, лежала маленькая записка. Ее содержимое вызывало в душе женщины бурю самых отрицательных эмоций.
Идеальная бровь поднялась вверх, ее владелица просчитывала варианты.
«Ублюдок бастарда не умер. Проклятье!»
Тонкие пальца сжали подлокотники, впиваясь в обивку ногтями.
О, как Кларисса жаждала боли Вигмара! Путник в пустыне и близко не представляет ее мучений!
Сколько позора и унижений пережила Кларисса по вине этого мальчишки и его блудливой матери! Мерзавка решила взлететь повыше, чем старый вдовец. И получила по заслугам! Теперь кормит червей в земле.
Женщина встала и прошла на балкон. От гнева было тяжело дышать. Пена кружев утреннего халата колыхалась на ветру.
В записке было сказано, что наследница чуть не сгорела в попытке спасти девку и ублюдка. Это было бы фатальным просчетом. Скоро ее совершеннолетие и представление ко двору. Необходимо смыть это пятно позора с репутации семьи и вернуть девчонку под опеку Овинджей.
Юные девы, запертые надолго, получив, наконец, свободу, начинают бунтовать и совершать опрометчивые поступки. Глупышка, ставшая узницей в своем доме, не искушенная в любовных делах, с лёгкостью упадет в объятья бесстрашного рыцаря, спасшего ее. А уж от чего спасть найдется. Она, Кларисса, об этом позаботится. Спасать будет, конечно, ее любимец и наследник семьи – Мартин. Столько сил вложено в него, чтоб воспитать правильно, как ей нужно.