Страница 14 из 16
За этими первыми публикациями последовала целая лавина. «О неврастении за последние десять лет было написано больше, – писал в 1889 г. Жорж Жиль де ла Туретт, – чем, например, об эпилепсии или истерии за последнее столетие»[89].
Лучший способ познакомить читателя и с болезнью, и с ее причиной – представить вам еще одного выдающегося врача из Нью-Йорка. Она и сама страдала от этого недуга, хотя к тому времени, как рассказала свою историю, американские медики уже почти полвека пытались отыскать причину неврастении и, так ничего и не найдя, пришли к выводу, что это психосоматическая болезнь.
Доктор Маргарет Абигейл Кливз, уроженка Висконсина, окончила медицинскую школу в 1879 г. Сначала она работала в Государственном госпитале для душевнобольных в Маунт-Плезант, штат Айова, а с 1880 по 1883 г. служила главным врачом женского отделения Пенсильванского государственного сумасшедшего дома. В 1890 г. она перебралась в большой город и открыла там частную гинекологическую и психиатрическую клинику. Лишь в 1894 г., в возрасте 46 лет, у нее диагностировали неврастению. В ее жизни изменилось лишь одно обстоятельство: она начала работать с электротерапией и, соответственно, много контактировала с электричеством. Затем, в 1895 г., она открыла Нью-Йоркскую электротерапевтическую клинику, лабораторию и диспансер и буквально за несколько месяцев, по ее словам, пережила «полный срыв».
Маргарет Абигейл Кливз, доктор медицины (1848–1917)
Подробности, описанные в книге «Автобиография неврастеника», совпадают с классическими симптомами, о которых почти полвека назад писал Бирд. «Я не знала ни покоя, ни уюта ни ночью, ни днем, – писала она. – Сохранялась вся обычная боль нервных стволов или периферических нервных окончаний, исключительная чувствительность тела, неспособность выдержать прикосновение чего-то тяжелее крыла бабочки, бессонница, слабость, периодически возвращающаяся подавленность, мозг отказывался работать во время чтения и письма».
В другой раз она писала: «Лишь с огромным трудом я могла даже пользоваться ножом и вилкой за столом; нарезать пищу было совершенно невозможно».
Кливз страдала от хронической усталости, плохого пищеварения, головных болей, нерегулярного сердцебиения и тиннитуса. Звуки города казались ей невыносимыми. Она чувствовала запах и вкус «фосфора». Она стала настолько чувствительной к солнцу, что жила в затемненных комнатах и могла выходить на улицу лишь ночью. Постепенно она лишилась слуха в одном ухе. Она стала настолько чувствительной к электричеству в атмосфере, что по приступам ишиаса, боли в лице, сильнейшему беспокойству, чувству ужаса и ощущению «огромного веса, придавливающего меня к земле» могла с точностью предсказать перемену погоды за 24–72 часа. «Когда приближаются электрические бури, – писала она, – мой мозг перестает работать»[90].
Тем не менее, несмотря ни на что, страдая до конца жизни, она осталась верна своей профессии, каждый день подвергая себя воздействию электричества и радиации в самых разных формах. Она стала основательницей и одной из самых активных членов Американской электротерапевтической ассоциации. В учебнике «Энергия света» она писала о терапевтическом использовании солнечного света, дуговых ламп, ламп накаливания, флуоресцентных ламп, рентгеновских лучей и радиоактивных элементов. Она была первым врачом, использовавшим радий для лечения рака.
Как она могла не понимать, что происходит? Все просто. В ее время, как и в наше, электричество «не вызывало» никаких болезней, и неврастения, как наконец решили врачи, обитала лишь в мире разума и эмоций.
В конце XIX и начале XX в. описывались и другие родственные болезни – профессиональные заболевания, от которых страдали те, кто работали вблизи от электричества. Например, «судороги телеграфиста», или, как более точно выразились французы, mal télégraphique («телеграфная болезнь»), – симптомы этой болезни не ограничивались только мышцами рук. Эрнест Онимус описал этот недуг в Париже в 1870-х гг. Больные страдали от учащенного сердцебиения, головокружения, бессонницы, ослабленного зрения и чувства, «словно затылок сжимают в тисках». Они страдали от усталости, депрессии и потери памяти, а через несколько лет работы часть из них сходила с ума. В 1903 г. доктор Э. Кронбах из Берлина описал истории болезни семнадцати пациентов-телеграфистов. Шестеро страдали либо от излишней потливости, либо от сильнейшей сухости рук, ступней и тела. У пятерых была бессонница. Еще у пятерых портилось зрение. У пяти была дрожь языка. Четверо частично лишились слуха. У троих было нерегулярное сердцебиение. Десять были нервными и раздражительными как дома, так и на работе. «Наши нервы разбиты, – писал один анонимный телеграфист в 1905 г., – и ощущение крепкого здоровья сменилось смертельной слабостью, душевной подавленностью, тяжелым изнеможением… Постоянно балансируя между болезнью и здоровьем, мы уже не целы, а лишь наполовину люди; уже в молодости мы превратились в изможденных старцев, для которых жизнь стала тяжким грузом… наша сила скоропостижно покинула нас, наши чувства и память притуплены, впечатлительность ограничена». Эти люди знали причину своей болезни. «Неужели пробуждение электрической силы от спячки, – спрашивал анонимный телеграфист, – стало угрозой для здоровья всего человечества?»[91] В 1882 г. Эдмунд Робинсон обнаружил такое же понимание и у своих пациентов-телеграфистов с Главного почтамта Лидса. Когда он предложил им лечение электричеством, они «отказались пробовать хоть что-либо подобное».
Еще задолго до этого серьезным предупреждением мог послужить рассказ Диккенса. Он пришел на экскурсию в госпиталь Св. Луки для душевнобольных. «Мы прошли мимо глухонемого, – писал он, – пораженного неизлечимым безумием». Диккенс спросил, кем работал этот человек. «О, – ответил доктор Сазерленд, – это-то и есть самое интересное, мистер Диккенс. Он работал на передаче электрических телеграфных сообщений[92]». Диккенс записал это 15 января 1858 г.[93]
Операторы на телефонах тоже часто страдали от необратимого вреда здоровью. Эрнст Бейер писал, что из 35 телефонных операторов, которых он лечил за пять лет, ни одному из них не удалось вернуться на работу. Герман Энгель лечил 119 таких пациентов, П. Бернхардт – более 200. Немецкие врачи часто списывали эти недуги на электричество. Изучив десятки подобных публикаций, Карл Шиллинг в 1915 г. опубликовал клиническое описание диагноза, прогноза и лечения болезни, вызванной хроническим воздействием электричества. У этих пациентов обычно наблюдались головные боли и головокружение, тиннитус и «мушки» перед глазами, частый пульс, боль в области сердца и нерегулярное сердцебиение. Они чувствовали слабость и усталость и не могли сосредоточиться. Им было трудно спать. У них была депрессия и приступы паники. Еще они страдали от тремора. Их рефлексы были заметно повышены, а чувства – чрезмерно обострены. Иногда у них отмечалась гиперактивность щитовидной железы. Иногда, после долгой болезни, у них увеличивалось сердце. Похожие описания давали в течение XX в. врачи из Нидерландов, Бельгии, Дании, Австрии, Италии, Швейцарии, США и Канады[94]. В 1956 г. Луи Ле Жиллан с коллегами сообщил, что в Париже «нет ни одного телефонного оператора, который не страдает в той или иной степени от нервной усталости». Они описывали пациенток с провалами в памяти, которые не могли вести разговор или читать книги, беспричинно ссорились с мужьями и кричали на детей, жаловались на боль в животе, головную боль, головокружение, давление в груди, звон в ушах, нарушения зрения и потерю веса. Треть пациенток страдала от депрессии или мыслей о самоубийстве, почти у всех были приступы тревожности, у более чем половины – нарушения сна.
89
Tourette 1889, p. 61.
90
Cleaves 1910, pp. 9, 80, 96, 168-69.
91
Anonymous 19°5.
92
У фразы есть забавная концовка, которую автор отрезал. «… Невозможно даже предположить, какие безумные депеши этот человек рассылал по всему миру!». – Прим. перев.
93
Letter to W. Wilkie Collins, Jan. 17, 1858.
94
Gelle 1889; Castex 1897a, b; Politzer 1901; Tommasi 1904; Blegvad 19°7; Department of Labour, Canada 19°7; Heijermans 19°8; Julliard 1910; Thebault 1910; Butler 1911; Capart 1911; Fontegne 1918; Picaud 1949; Le Guillant 1956; Yassi 1989.