Создана быть твоей

— Это вы так думаете.

— Я знаю.

— Норд и Рок хорошие, — поддержал Алекс из своего угла, — Ма-а-арк…

— Нет, Алекс, — возразил альфа. — Неделя без компьютера. Пока мы не вернёмся.

Омега совершенно скис и заскрёб вилкой по тарелке. А Шерил, едва впихнула в себя завтрак — приказы альфы обжалованию не подлежали. И надо было звонить маме, и ставить ее перед фактом.

Но уже через несколько часов она забыла про выматывающую беседу с мамой и про все на свете.

Сначала океан… он был исполосован мостами и искусственными островами, но это была вода! Много воды, которую она видела лишь на картинках. Аэролет мчался на огромной скорости, а она, как маленькая девочка, прилипла к иллюминатору. Как же их планета огромна! И как здорово не видеть бесконечных каменных джунглей… Их путь лежал на восток, в сторону Мега-Дубай, в одну из оставшихся пустынь Руб-эль-Хали.

Альфа сам вел аэролет, по одному ему известному маршруту. Город быстро остался в стороне. И под ними опять плескалось море. Только вместо воды — раскалённый песок. У гряды скал, тянувшейся к самому горизонту, мелькнуло зелёное пятнышко. Из крохотного мазка оно за полминуты разрослось в оазис! Жизнь среди источенных солнцем и ветром камней.

Аэролет мягко пошел на снижение. Мужчина был профи ещё и в управлении воздушным судном. Зачем черному берету вообще охрана? Он сам выглядит, как матёрый наемник, в этой защитной форме с кучей кармашков и застёжек.

Плазмодвигатели перестали вибрировать, и послышался щелчок разблокировки силового поля. Можно выходить.

Она нервно глянула на по-прежнему невозмутимого альфу. За всю дорогу мужчина произнес едва ли пяток слов-приказов, но хотя бы был занят управлением аэролета. А сейчас? Они вдвоем, но говорить решительно не о чем. Да и не нужно. Кажется, раньше было легче… Шерил тихонько перевела дух.

— Пойдем, — прозвучало новое слово-приказ, и дверь распахнулась, обдавая ее волной тепла и знакомым ароматом.

Шерил судорожно вздохнула. Так вот чем пахнет альфа! Теперь она знала! Крохотным островком жизни среди жаркой, как солнце, пустыни.

Солнце нагрело ткань формы в считанные мгновенья. Сухой потрескивающий от жара воздух окутал плотным коконом, и Марк глубоко вздохнул, позволяя зною наполнить лёгкие.

Он любил ее — эту негостеприимную землю. Жестокую ко всем, без исключения и прекрасную своей особенной красотой. Отдал ей десять лет своей жизни. Первые годы обучения думал, что в аду, но и ад может стать раем. Островком спокойствия, где есть возможность передохнуть и собраться с мыслями. Посидеть на горячем песке, чувствуя обжигающе дыхание ветра, и просто смотреть на желто-красное море, не думая о лишнем. Именно тут, среди безжизненных песков, родилась идея создания особенных кристаллов, для реалистичных голограмм.

В один из редких разговоров мать обмолвилась, что их род уходил корнями за кочевое племя, однажды жившее тут. И нет ничего странного в привязанности к родной земле, какой бы суровой она ни была.

Из аэролета высунулась любопытная мордашка. Цепляясь за поручни, куколка мягко спрыгнула на песок и застыла в тени борта белоснежной статуэткой. Пусть рассматривает. Вряд ли оценит — слишком его родина неласкова даже к собственным детям, но видеть здесь Шерил хотелось.

Ветер трепал ткань балахона, и скалы не спасали от его порывов. Но девочка не обращала внимания, оглядываясь по сторонам. Домик, который прятался в расщелине среди скал, станет их временным убежищем. Абсолютно без изысков — пара комнат на верхнем этаже, внизу — кухня, крохотный холл и спуск вниз, к особенному месту этого маленького рая.

— Идём, — позвал за собой.

Исполнила быстро. Нервничает — и слепому видно. Он и сам на каком-то подъёме. Женщины здесь не появлялись. Они были лишним элементом, но только не фарфоровое исключение.

— Ох, — вздохнула, едва шагнула за порог домика. Ждала роскошных хором? Можно было бы, но тратить деньги на подобное бессмысленно. Десять лет в военном лагере приучат довольствоваться местом метр на два и собственной курткой в качестве одеяла.

— Спальня на втором этаже. Располагайся.

Как ветром сдуло. А хрена ли он хотел? Страстного секса прямо в прихожке? Сам толком не знает, что делать со всем свалившимся на его голову, и это чертовски злит.

В кухне оказался порядок. Холодильник забит всякой всячиной, на мебели — ни пылинки. Месяц здесь можно в легкую протянуть, но у него только неделя. Разложить в голове все по полкам, чтобы стало так же кристально чисто и четко. Выстроить новые рамки и правила, но уже с учетом нового, шуршащего наверху фактора. Который, судя по шагам, топал обратно к нему.

— Мистер Дарквуд, — собственная фамилия неприятно царапнула слух, так же как и растерянный вид Шерил, — тут только одна спальня…

Глава 27

Одна спальня! Тесная кухня! Один душ! И они с альфой… вдвоем!

Шерил растерянно перекладывала вещи с полки на полку. Нет, сразу понятно было, зачем он ее сюда вез, и для каких целей, но когда вместо дворца из пластика и стекла увидела крохотный, втиснутый в скалы домик… А потом убедилась, что внутри он такой же компактный, как снаружи…

Конечно, сначала она несколько раз проверила, но комнат на втором этаже было всего две, причем одна полу-холл, в котором не стояло ни диванов, ни чего-то, на что можно прилечь, а в спальне — двухместная кровать…

— Мы спим вместе.

Тон альфы не располагал к возражениям. И Шерил опять утянулась наверх, безуспешно пытаясь замазать дурацкими оправданиями трещины, которыми стремительно покрывался образ прежнего Дарквуда. Холодного и бездушного дельца, который… готовил ужин.

Альфа умеет готовить, предпочитает отдыхать в навороченном, но все равно скромном для его статуса домике посреди пустыни и… питает слабость к фарфоровым статуэткам.

Она видела несколько фигурок на длинной полке над искусственным камином. По центру находилась очень красивая девочка в пышном платье-сарафане. В руках у нее был длинный изогнутый посох, а в ногах стояла корзиночка с цветами.

Статуэтка была до того изящная и легкая, что Шерил не могла взять в толк — как такой жесткий и чуждый романтике мужчина приобрел эту красоту?

Оставив вещи в покое, она обернулась. И в следующее мгновение очутилась около окна, пытаясь открыть выход на широкий балкон. Небо! Оно было темным! То есть еще не совсем, но вместо привычного зарева реклам за стеклом сгущались сумерки.

Выскочив на широкую террасу, Шерил вцепилась в перила, во все глаза разглядывая чистую, без единого облака, синь. Она становилась плотнее с каждой минутой, наливалась тьмой, и ни один модный неоновый шрам не портил зарождавшейся красоты.

Шерил почти не дышала. И боялась моргнуть, пропуская хотя бы секунду. Обезображенное небо стало до того привычным, что она даже не подумала о бесполезности рекламы в пустыне. Кому ее здесь показывать? Пескам?

Минуты тянулись медленно-медленно. И каждая была наполнена тревогой, что вот-вот перед глазами расцветут яркие пятна вместо…

— Боже…

Звёзды! И ещё… ещё!

Пока слабенькие и блеклые, они вспыхивали на небе, украшая его светлой россыпью. Хотелось плакать и смеяться одновременно. Это чудо! Настоящее бесценное чудо, прямо перед ее глазами!

Кажется, она даже вставала на цыпочки, чтобы разглядеть лучше. Зной давно сменился прохладой, перераставшей в холод, и надо бы опустить стеклопакеты, но до пульта слишком далеко. Вот постоит ещё минуточку … две … или пять…

На плечи упала теплая ткань, и ее обдало знакомым ароматом. Дарквуд!

— Ночью в пустыне холодно, — проворчал мужчина. — Пора ужинать.

Стеклопакеты поехали вниз.

Шерил едва подавила разочарованный стон. Ужин! Она не хотела есть, особенно сейчас, когда над головой сбывалась ее мечта. Настоящие прекрасные звезды, щедрой россыпью украсившие небо. Но альфа мягко подтолкнул ее к выходу.