Страница 11 из 12
По мысли Доминика, Розарий должен охватывать двадцать событий, из которых пять радостных, из детства Иисуса, пять светлых – о Его подвиге и пути к Кресту, пять скорбных, относящихся к страданиям и смерти, и пять славных, напоминающих о вечной славе Иисуса и Марии на небесах. Таким образом, Розарий делится на четыре части, каждая из которых содержит по пять тем для размышления, называемых тайнами. При чтении каждой молитвы нужно держаться за определённую бусинку чёток.
Кроме того, Доминик практиковал девять способов молитв, среди которых, например, молитва, простёршись крестом на земле лицом вниз, и бичевание железной цепью со словами
Дисциплина Твоя направила меня к цели.[12]
Память об организации, замаравшей имя своего основателя кровью истязуемых и копотью костров аутодафе, сохранилась не только в церковных анналах. Несмотря на запрет создания новых монашеских орденов, наложенный IV Латеранским собором, папа Гонорий III всё-таки утвердил устав нищенствующего ордена проповедников, написанный Домиником. Орден отличался жёсткой дисциплиной. Во главе стоял генерал, который подчинялся лично папе, и его власть в ордене была абсолютной. Доминиканцы называли себя Псами Господними, по-латыни – Domini canes. Эмблемой ордена они выбрали собаку с факелом в зубах, от пламени которого горит земля. Ту самую собаку, что увидела во сне Иоанна, мать Доминика. Именно доминиканцы стали католическим гестапо или, как они сами себя называли, «Стражей Христовой». Между прочим, первый монастырь доминиканцев на Руси появился под Киевом в 1233 году, правда, просуществовал он недолго – киевские князья быстро почуяли неладное и церемониться с псами господними не стали.
Павел Иатрос, да и сам де Кастр вряд ли что-то знали о жизни Доминика, поэтому будет правильно, если я ненадолго подниму из небытия его тень.
– А вы встречались со святым Домиником? – поинтересовался я.
– Нет, хотя, признаться, соблазн был. Но, видите ли, Доминик был юношей с неустойчивой психикой, это если пользоваться вашей терминологией. Боюсь, мой визит нанёс бы его душевному здоровью непоправимый урон, и тогда история Европы могла пойти в неправильном направлении.
– А я где-то читала, что святого Доминика постоянно искушали бесы, – заметила Ольга. – Якобы однажды перед ним явился демон в облике обезьяны и принялся прыгать и плясать, распевая глумливые куплеты. Он мерзко кривлялся, пока святой Доминик не приказал ему замереть и, взяв свечу, не сунул её в лапу демону. Так нечистый и держал свечку, освещая подставку для книг и продолжая гримасничать и бормотать. Тем временем свеча прогорела и стала жечь плоть обезьяны, отчего та корчилась и завывала, но бросить её не могла, скованная силой молитвы. Под утро Доминик сжалился над бесовским отродьем и позволил ему уйти. Обезьяна одним прыжком отскочила к противоположной стене и исчезла, оставив после себя вонь, неоспоримо доказывающую истинную сущность этого существа.
– Ну, как же, узнаю неподражаемый слог блаженной Цецилии Цезарини,[13] – хмыкнул дьявол. – Кстати, девственность святого Доминика была засвидетельствована тремя уважаемыми женщинами, – добавил он, раскуривая очередную сигару. – Не знаю, правда, как именно они эту девственность устанавливали, но именно так сказано в Житии св. Доминика, написанном этой самой Цецилией.
Я не удержался и сдавленно хрюкнул.
– Вот-вот, – кивнул дьявол. – В Средние века вообще было немало забавного. Но оставим в стороне вопросы целибата, который, с моей точки зрения, принёс Церкви больше вреда, чем пользы. Содомия и беременные монахини, вынужденные вытравливать нежеланный плод или убивать новорождённого – это ведь только малая часть проблемы. Вернёмся к святому Доминику.
Доминик де Гусман был рождён в Кастилии в 1170 году, отцом будущего святого был Феликс Гусман, матерью – Иоанна из Азы. Стало быть, ко времени диспута в Фанжо ему было около сорока, а жизни оставалось ещё десять лет.
Житие повествует о чудесном сне Иоанны, когда она была в тягости. Женщина увидела своего нерождённого ребёнка в образе огромной собаки, несущей в пасти горящий факел. Испуганная странным сном, утром она долго молилась на могиле святого Доминика Силосского – бывшего аббата расположенного поблизости монастыря. И страстная молитва принесла в её душу мир. В благодарность за это, Иоанна и назвала сына Домиником. Образ же собаки с факелом в зубах впоследствии прочно вошёл в иконографию святого Доминика. Правда, такого рода сюжеты сплошь да рядом попадаются в житиях других святых и обыкновенно являются вымыслом, а уж что на самом деле снилось донье Иоанне, мы никогда не узнаем.
Доминик был третьим ребёнком в семье. Феликс и Иоанна были людьми чрезвычайно набожными, поэтому всем мальчикам была уготована духовная карьера: старший, Антоний, стал священником, а средний, Маннес, ушёл в монастырь. Маленький Доминик тоже получил церковное образование, а в пятнадцать лет отправился в город Паленсия, который римляне раньше называли Палантией. В тамошней школе он ещё десять лет изучал свободные искусства и теологию. Учили в Паленсии на совесть, не случайно через двадцать лет эта школа превратится в первый испанский университет.
Даже в Средневековой Испании, где религиозностью мало кого можно было удивить, Доминик выделялся из общего ряда. Однажды юноша продал все свои вещи и книги, а деньги раздал нищим. Когда его спросили, как же он теперь будет учиться, Доминик ответил: «могу ли я учиться по этим мёртвым кожам, когда люди мрут от голода?» В другой раз он встретил на улице незнакомую плачущую женщину и, когда узнал, что её брат попал в плен к маврам, а денег на выкуп нет, тут же предложил продать себя в рабство, чтобы заработать на выкуп. Перепуганная женщина сочла Доминика безумцем и убежала.
После окончания образования Доминик вступил в капитул Осмы. Современная Осма – это крохотный городок в Кастилии. Там Доминик прожил девять лет.
Когда король Кастилии задумал женить сына на датской принцессе, в Данию отправилось посольство во главе с епископом Осмы Диего де Азеведо, который взял в свою свиту Доминика. Посольство без приключений пересекло Европу, что для XIII века было своеобразным подвигом. Убедившись, что невеста молода и привлекательна, а также заручившись согласием короля на брак, дон Диего двинулся в обратный путь. И опять им сопутствовала удача, однако уже в Лангедоке, когда осталось только перевалить Пиренеи, их догнал гонец с печальной вестью – датская принцесса, не дождавшись жениха, скончалась. Что было делать? Гонца отправили дальше, к королю Кастилии, а дон Диего со свитой свернул в Рим. Он собирался испросить у папы Иннокентия III благословения отказаться от епископской кафедры и отправиться проповедовать Евангелие куманам.[14] Папа, однако, в благословении отказал и повелел Диего вернуться к своей пастве. Что ж, делать нечего, паломники отправились в обратный путь. В тот раз Доминик побывал в Риме впервые, а всего за свою жизнь он посещал Вечный город шесть раз, причём всегда ходил туда пешком.
Через какое-то время кастильцы добрались до Монпелье, где встретили трёх монахов-цистерцианцев: Арнольда, Рауля и уже знакомого нам Петра де Кастельно. Монахи были легатами Иннокентия III, направленными в Лангедок для борьбы с ересью, но их миссия провалилась. Население поддерживало альбигойцев и не скрывало своей неприязни к католичеству. Монахи уже были готовы сложить с себя вверенные полномочия и возвратиться в Рим. Тогда Доминик остановил легатов и предложил разобраться в причинах постигшей их неудачи. Он обнаружил, что легаты, в отличие от скромных и неприхотливых в быту Совершенных, имели слуг, богатую одежду и красивых коней. «Этих людей нельзя взять словами, – стал объяснять Доминик, – ибо они ссылаются на примеры. Они соблазняют простые души подобием евангельской бедности и простоты нравов. Противопоставляйте пример примеру: ложной святости – истинную религию. Живя в бедности и ведя строгий образ жизни, вы приведёте в смятение ряды еретиков своим апостолатом, укрепите колеблющихся, утешите мужественных, выведете из бездействия епископов», – вот, как он говорил. Мало того, Доминик и Диего, оставшись с папскими легатами, стали бродить по окрестным городам и проповедовать учение Церкви.
12
Псалтирь, 17:36. В этом тексте русский синодальный перевод не совпадает с католической Вульгатой. Латинский вариант строки псалма dextera tua suscepit me et disciplina tua correxit me in finem et disciplina tua ipsa me docebit, буквально означает: «десница Твоя поддерживает меня, и дисциплина Твоя направила меня к цели, и та же дисциплина Твоя научает меня». Слово «дисциплина» в тексте используется в значении «порядка»; оно приобрело значение плети или другого орудия для бичевания только в Средние века, именно это толкование и использовал святой Доминик. В синодальном переводе сказано: «Десница Твоя поддерживает меня, и милость Твоя возвеличивает меня».
13
Цецилия Цезарини – средневековая итальянская монахиня, почитаемая католиками.
14
Куманы – так в Византии и Западной Европе называли половцев.