Страница 11 из 109
— «Зря я на него грешил. Если парень и хотел чего, так это возвышения…»- заключил Эфим, глядя на самоотверженную битву юнца.
Сидор и призыватель времени тоже не теряли. Бывший глава Дома Одаренных выпил последние припасённые эликсиры восстановления и сейчас консолидировал шакти. Чтобы усвоить снадобья, ему требовалось ещё несколько минут.
Лукошко же занимался, казалось бы, глупостью. Он молился. Но надо же такому произойти — покровитель вновь услышал беднягу. Во всяком случае, худощавого паренька окутало яркое свечение. Сидор расправил плечи и пафосно, но печально, провозгласил:
— Во имя любви!
После чего, как полоумный, ринулся на строй заражённых. Окутавшее отрока сияние не пропало. Оно распространилось от него на несколько метров. Сын архивариуса подскочил к Троекурову и нападавшие замедлились. Похоже, обретённый Лукошко навык вредил тварям.
— Я в домике! — привычно проговорил Сидор и под прикрытием вернувшейся защиты последовал за товарищем в горнило боя.
— Мне твой новый ключ — активатор больше понравился — матёрый! — нашёл возможность пошутить неунывающий Скалозуб, продолжая орудовать когтями.
Вскоре к бойцам присоединился и волк. Зверь яростно кусал противников и заставлял их замирать
Однако несмотря на временный успех, было понятно, что выжить храбрецам удастся навряд ли. Врагов было слишком много, а возобновленные силы конечны. Так и вышло. Постепенно кольцо окружения сжалось, прижав оборонявшихся к обломкам хибары. Обстановка стала критической. На миг в победе усомнился даже Трой. Безнадежным взглядом он обвёл ничуть не поредевшие ряды недругов и посетовал:
— Золотой, ну где же ты? Нам тебя, как никогда, не хватает.
И словно в ответ на эти чаяния, вдалеке послышалась громоподобная поступь. Через мгновение на сотворенную «цунами» просеку выскочил настоящий великан. Титан давил и раскидывал заражённых, как кутят, но главное у него на плечах восседали знакомый всем парень и Мирослава.
— А я говорил!!! Золотой не только град разрушил! Он ещё княжну спас и питомца заимел нового! Куда лучше твоего, дуралей! — от переполнявших радостных эмоций Троекуров скатился на грубость.
Тем не менее, мужчина не обиделся. Эфим рассмеялся и пояснил:
— Это никакой не «питомец», а Фёдор Клеванский. Я уже встречал боярина, когда пытался пробраться к Велграду. Только рогов у него на башке было поменьше, да размеры он тогда имел поскромней.