Страница 108 из 111
«Связанный там ночью, в трейлере, никогда не зная, когда он может войти. Зная, что случилось с той другой девушкой, зная, что он сделал, что он может сделать. Я был напуган, конечно, я был напуган. Я был в ужасе. Хотя я знал, что последнее, что я мог себе позволить, это показать это. Ему. позволить себе заснуть, но не в силах остановиться, - но почему-то всегда была эта мысль, что все будет хорошо, что кто-то нет, ты - что ты придешь и Боже, это сейчас звучит жалко, не правда ли? , услышав, как я говорю это, но что ты придешь и спасешь меня». На мгновение Линн закрыла лицо руками и закрыла глаза.
«Только, — продолжала она, — это не всегда был ты. Это было не так просто. Иногда я думал, что это ты, но потом, когда я видел твое лицо, это был мой отец.
Ты был. мой папа. Она покачала головой, низко склонившись к своим рукам, сложенным теперь одна над другой возле чашки.
«Это даже не так просто. Есть вещи, другие вещи, о которых я не могу, я не хочу говорить».
Резник положил одну руку на ее руку, готовый убрать ее, если она отстранится.
«Я не смогла с тобой поговорить», — сказала Линн, не глядя на него, отводя взгляд.
"Не очень говорить, не с тех пор, как это произошло."
"Я знаю."
«Мне просто было некомфортно быть с тобой».
"Нет."
"И это трудно. Так чертовски сложно!" Помощник с удивлением оглянулся на ее повышенный голос.
«И я ненавижу это».
— Да, — сказал Резник, убирая его руку. И затем: «Так вот почему ты хочешь пойти; это, а не твоя мать, что-нибудь дома».
«О, они, конечно, хотят, чтобы я вернулся туда. Мой папа этого не говорит, но моя мама, ей бы это понравилось. Но если бы не это другое дело, нет, я не думаю, д иди."
— И ты не думаешь, что у нас это получится. Как-то между нами, я имею в виду. Может быть, теперь ты заговорил об этом?
— Так говорит Петра.
"Что вы, мы, должны обсудить это?"
Линн кивнула, по-прежнему не глядя на него.
"Да." А когда Резник замолчал, она спросила его, о чем он думает.
"Мне интересно, почему вы не чувствовали себя в состоянии прийти ко мне раньше?"
— Ты ранен, да?
"По этому? Да, я полагаю, что я."
«Она сказала, что ты будешь. Но я не знаю, я просто не мог». Ты боялся того, что я скажу? "
«Нет. Что бы я хотел».
В тот вечер Резник собирался пойти в обновленный Old Vie и послушать новый дуэт Стэна Трейси. Но к тому времени, когда он покормил кошек, возился с копченой ветчиной и бутербродом с стилтоном, ему, похоже, уже не хотелось выходить на улицу. Сидя на заднем крыльце с бутылкой чешского «Будвайзера», он узнал, как поживает Энни К. Джонс, втянутая в заговор и контрзаговор на последних пятидесяти страницах «Мертвого веса». Бедняжка Энни, с разбитой головой сзади, шла по узкому переулку в кромешной тьме, по крайней мере, у нее был любовник, который немного утешал ее в предрассветные часы.
Его соседи, тоже наслаждаясь светлым, приятно теплым вечером, распахнули окна и угощали его приглушенным телевизионным смехом и запахом жареной курицы. Резник допил свое пиво, забрал книгу обратно, свернув страницу в начале последней главы, и отправился в город.
Он прибыл в паб как раз к последним двум числам. Стэн Трейси, сгрудившись над клавишными, угловатыми маневрами прокладывает себе путь через "Sophisticated Lady", уводя мелодию в, казалось бы, невозможные тупики, а затем убегая через смесь изящества и чистой силы. Наконец, Трейси и нелепо молодой Джерард Пресенсер На трубе они прокладывали свой путь под блюз Джона Колтрейна, дерзость воображения Ведущего более чем соответствовала его технике.
Только однажды, посреди соло трубача, с закрытыми глазами Резник увидел идеальное видение Линн, ее лицо, круглое, открытое и близкое к его лицу. А потом оно исчезло. Пока аплодисменты еще не стихли, он поднял свой пустой стакан и поставил его в конце стойки, кивнул хозяину и направился к двери.