Венецианский купец

Я протянул руку к служанке, та безропотно открыла шкатулку и я отчитал оттуда двадцать пять золотых Византийских монет, что было по весу золота примерно в два раза больше этой суммы. Закрыв крышку, куда было попытался сунуть нос мой родственник, я поставил их ровными столбиками на столе ростовщика. У того в голове быстро произошли расчёты, аналогичные моим и он без колебаний достал из стола деревянный пенал, открыв который я увидел то, что искал.

Забрав его и не слушая рассыпающегося в благодарностях иудея, я направился на выход. Моё сопровождение и охрана последовали следом. Сев в лодку и приказав плыть на арабский рынок, я протянул пенал с драгоценностями дяде.

— Думаю увидев это, сеньорита Изабелла будет к вам более благосклонна.

Он взял его, покрутил в руках и засунул себе за пазуху.

— Можешь хотя бы объяснить, во что ты меня втравливаешь? — серьёзно спросил он шёпотом, чтобы не слышали гребцы и охрана.

— Отец сеньоры Изабеллы — купец, как вы наверно знаете, — я наклонился к нему ближе, — последнее его путешествие было не совсем удачным, так что ему пришлось продать колье своей недавно почившей супруги заезжему французу, который в свою очередь проигрался в карты. Выводы дядя сделаете сами? Я почему-то уверен, что получив подобный подарок, девушка не будет долго упорствовать.

Глаза Андреа всё расширялись и расширялись.

— Как?! Во имя Святой Богородицы, как ты это мог узнать?! Как вообще тебе это в голову пришло?! Ты ведь ребёнок!

— Я очень умный! — с бахвальством, свойственным именно детям, я гордо выпрямился, чем вызвал у него кривую усмешку и недоумённое покачивание головы.

Больше он у меня ничего не спрашивал, пока мы не прибыли на самый большой невольничий базар, которым заправляли арабы. Матушка была права, тут на небольшой территории, во множестве загонов, в которых держали людей, а не скот, была вонь и грязь от тысяч человеческих тел.

— Кого ты хочешь купить? — дядя недоумённо на меня посмотрел, когда мы покинули лодку.

— Вы всё увидите.

Увидев герб на лодке с серебряной и красной полоской, к нам мгновенно подскочил, один из главных распорядителей рынка. Смуглокожий араб, закутанный в одежды под самый свой длинный нос. Он закрутился возле дяди, на неплохом винето интересуясь, чем он сможет помочь семье Дандоло. Тот, всё ещё задумчивый после нашего разговора, просто ткнул пальцем на меня, со словами.

— Покупатель он.

Сын пустыни если и удивился подобному, то не сильно, перейдя к умасливанию уже меня.

— Мне нужны китайцы, римлянине, русы, греки, французы, норманы, египтяне и арабы.

— Господину нужен кто-то конкретный из перечисленных? — удивился он, — какого пола?

— Любого! Я сам выберу, кто мне подходит! — спокойно ответил я, — или я пришёл не на лучший рынок города?

Он тут же засуетился, заверяя, что даже если кого-то не найдут здесь, то за городом у них есть ещё товар, гораздо больше, чем здесь. Повернувшись к своим помощникам, он гаркнул на своём гортанном наречии какие-то быстрые приказы. Едва ли не с десяток человек бросились их выполнять. Через полчаса передо мной стояло чуть ли не с две сотни различных людей: мужчин, женщин, стариков, детей. Большинство было светлокожими и русоволосыми, но были и те, кого я запросил отдельно.

— Нужны толмачи, которые понимают их языки, — повернулся я к главному распорядителю, тот кивнул головой, предоставил мне троих своих помощников.

Обходя строй, я видел, как на мне скрещиваются сотни различных взглядов, от ненавидящих, то безразличных и покорных.

— Имя, страна, какими языками владеешь? — через толмача обратился я к первому взрослому, по виду французу, который обжёг меня яростным взглядом.

— Поль Генуа, Франция, французкий и немного английский.

Я попросил одного из арабов поговорить и выяснить уровень его английского, оказалось на уровне «моя твоя не понимать».

— Кто ещё француз, но знает хотя бы дополнительных пару языков, — обратился я к толмачам, те на французском стали выкрикивать это в толпу. Гремя кандалами, вперёд сделал шаг болезненного вида юноша, с огромной надеждой в голосе, сказав.

— Я владею латынью, французским и немного греческим.

По латыни и я знал пару предложений, но в своих силах не был до конца уверен, поэтому обратился опять к толмачам. Хотя тут помог и дядя, который оказывается тоже ей владел, хоть и не на хорошем уровне.

Навыки юноши устроили меня, поэтому его отвели в сторону, а я пошёл дальше, стараясь найти того, кто кроме своего родного мог бы сносно изъяснятся ещё на одном или парочке языков. Отобрав таким образом была ещё девушка-гречанка говорившая на родном и арабском языках, а также русоволосого паря из Новгорода, который владел ещё татарским.

— Господин, с другого лагеря везут вам настоящего китайца, — обратился ко мне араб, уже понявший, какие барыши сулит ему моё посещение. Поскольку цену на рабов я даже не запрашивал, выбирая тех, кто подходил мне по нужным критериям, он явно готовился заломить большую цену.

— Эй, парень! — ко мне внезапно обратился высокий, крепкий мужчина, с такими голубыми глазами, что становилось даже завидно.

Я повернулся к нему.

— Не владею языками, кроме своего нормандского, но могу обучить тебя бою на мечах, топорах, двуручном копье.

— Род занятий?

— Воин, был наёмником в Византии, — пожал покатыми плечами мужчина.

— У вас есть ещё воины? — обратился я к арабу. Тот кивнув, попросил привести ещё двоих человек. Не удивительно, что одним оказался араб, второй русом.

— Чего это вы своих единоверцев продаёте? — удивился я, даже не надеясь встретить на арабском рынке невольника мусульманина.

— Это отродье шакала предало веру, — прошипел словно змея, распорядитель, — если бы не слово повелителя, его бы убили.

— А ваш повелитель распорядился, чтобы его продали в рабство? — ещё больше удивился я.

Тот сплюнул в сторону молчавшего араба, и выругался на своём наречии.

— Освободите всех троих от оков, дайте им палки, пусть покажут на что способны, — приказал я.