Посольство

Берт проверил циферблат на замке. Он всегда оставлял стрелку на 14, чтобы можно было узнать, не пытались ли подобрать комбинацию. Он просил Хефте записать комбинацию, но красавца араба нельзя было беспокоить такими мелочами.

Берт хорошо знал, что любой замок можно снять, если есть время и инструменты. Этот замок был так прочен, что ни распилить, ни взломать его обычным слесарным инструментом было нельзя. Не обойтись без газового резака. Полиция и те, кто пользуется складом, появляются здесь регулярно, думал Берт, так что возможность взломать замок сомнительна. Однако взрывчатка и оружие почти на сто тысяч фунтов стерлингов были доступны любому, кто знал цифровую комбинацию.

Он ввел молодых арабов в небольшое помещение и закрыл дверь. Вокруг них стояли деревянные ящики, сложенные в штабеля по четыре-пять.

– Как вы думаете, – тихо спросил Берт по-арабски, – эти полицейские ищейки внизу нас заметили?

Мамуд открыл ближайший ящик и с вожделением смотрел на повидавший виды «инграм М-10», словно ободранный – без магазина и толстого глушителя.

– Ладно, – усмехнулся он. – С этим мы завоюем города, забитые полицией.

Берт обошел его и поднял «инграм».

– Хороший выбор, Мамуд. – В его голосе прозвучала похвала. Он открыл еще несколько ящиков и присоединил к «инграму» недостающие детали, отыскав самый потрепанный глушитель и поцарапанный стальной магазин, который позвякивал патронами.

Берт вложил оружие в руки Мамуда.

– Испытай это, брат, – сказал он. – Если оружие, побывавшее в стольких переделках, будет работать хорошо, то уж другое и подавно. Его покупали партиями. Он открыл другой ящик и достал четыре гранаты. Тонкие пальцы Мерака прижали поржавевшие, похожие на груши серо-зеленые гранаты к костлявой груди.

– Это будет непросто, – сказал ему Берт. – Хефте объяснял вам, что нужно, чтобы никто не услышал грохота от взрывов. – Он достал «Калашникова» и подсоединил к нему дугу сильно изношенного магазина.

– Можно будет использовать одну из конспиративных квартир Хефте за пределами Лондона. Эта пустынная сельская местность расположена близко к подземному трубопроводу. Как вы увидите, благодаря глупости Сатаны, это идеальное место для испытания оружия.

Мамуд взял у него автомат, взвесил в руке и повернулся к ярким женским платьям. Он просунул «АК-47» под пластиковую упаковку и укрепил на вешалке так, что платье совсем скрыло его. Араб холодно взглянул на Берта, не ожидая похвалы, но готовый принять ее.

– Очень хорошо, Мамуд, – восхитился Берт. У этих юных арабов, почти детей, было ярко выражено мужское начало: они отвечали на похвалу, как посевы на дождь.

Мерак нетерпеливо рассовывал гранаты по карманам яркого шелкового пиджака.

– Отлично, Мерак, – заметил Берт. – Теперь я понимаю, братья, почему мудрый Хефте выбрал из остальных именно вас двоих.

На дальнем конце линии подземки, «Метрополитен-лайн», находится пригород Амершэм-он-де-Хилл, выстроенный в 1930-х годах, когда линию вели через это место. Он смотрит свысока на старый Амершэм, деревню, история которой началась с саксонцев, а может, и римлян: до сей поры здесь уцелели тюдоровские, если не елизаветинские, пабы, дома и амбары. Берт взялся доставить на фургоне небольшой груз оружия в Амершэм, где он подобрал Мерака и Мамуда, завершивших тренировочную поездку на подземке.

Они вывалились со станции с таким видом, как будто выполнили трудную задачу. Мамуд, который считался главнее и старше Мерака, сел рядом с Бертом, а его несколько заторможенный приятель трясся сзади.

– Ты должен запомнить дорогу, – предупредил Берт Мамуда. – Когда закончите испытания, тебе придется немедленно позвонить в Лондон. Потом вы поедете туда на ближайшем поезде, дойдя до станции пешком. Понял?

Светло-серые глаза Мамуда уставились не мигая на дорогу, «фиорино» мчался мимо фасадов семнадцатого века. Через мгновение они выехали из Амершэма на дорогу, по обеим сторонам которой плавно поднимались Чилтернские холмы, покрытые люцерной, и рощицы деревьев. На бескрайних зеленых полях паслись овцы. Вороны поднимались, каркая, небольшими тучами.

– Здесь, – сказал Берт, замедляя ход машины примерно через милю, чтобы свернуть налево в направлении указателя «Литтл-Миссенден».

Фургон проскочил мимо нескольких небольших коттеджей и двух пабов. Магазинов не было видно. Повернув на еще более узкую дорогу и миновав церковь, Берт ввел фургон в пристройку к последнему из четырех коттеджей. Похожая на гараж и полуразрушенная, она еще сохранила белые оштукатуренные стены, они были перерезаны черными деревянными конструкциями.

Даже сейчас, в конце июня, дом хранил прохладу, от которой маленького Мерака охватил озноб, когда он внес оружие и сложил его в обшарпанной кухне с викторианской мебелью.

Берт приложил палец к губам.

– Слушайте, – прошептал он.

Все трое долго стояли не двигаясь. Вдруг неподалеку прозвучали два выстрела. Мерак вздрогнул, но Мамуд стоял спокойно.

– Послушайте еще.

Дом, холодный внутри, был неподвижен и беззвучен, как могила. Они терпеливо ждали. Берт посматривал на часы. Снова два выстрела, но чуть в другом месте.

– Ну разве я не сказал вам, что это идеальное место для испытания оружия? – спросил он мальчиков. – Поля с люцерной. Вороны. Да еще машины, у которых баллон с пропаном имитирует звук взрыва, двойного взрыва, как при выстреле. Бах-бах!

– И вороны улетают? – спросил Мерак.

– Точно. – Берт снова приложил палец к губам. Они подождали. Еще два выстрела из новой точки.

– Эти проклятые машины начинают на восходе, – объяснил Берт. – Их по крайней мере полдюжины только в этом районе. А заканчивают они, когда становится совсем темно. В это время года это между девятью и десятью вечера.

– Какие тупые эти белые, – ухмыльнулся Мамуд.

Забыв о своем цвете кожи, Берт энергично кивнул головой.

– Но какой подарок Аллаха! – Он помолчал. – Вопросы есть?

Мерак покачал удлиненной головой. Через редкие волосы просвечивала кожа. Мамуд смотрел в сторону: воображая себя старшим, он был и неподвижен и холоден.