Поймать свободу

– Добро пожаловать в наш дружный коллектив.

Не на ту напала, красотка. Я и не таких, как ты, головой в землю втыкала. Возвращаю ее яд, умноженный на два:

– Спасибо. Уверена, мы отлично сработаемся.

Менеджер, расправив плечи, покидает зал, оставляя после себя только глухое эхо стука каблуков и наэлектризованный воздух. Мнусь на месте, не понимая, что от меня нужно и что делать дальше. Хоть какую-то вводную я должна получить.

Кудрявый тяжело вздыхает, бросив короткий взгляд на закрывшуюся дверь за барной стойкой, и подходит к кофемашине:

– Лиля, хочешь кофе?

Вообще-то я с этим напитком не очень дружу, но с начальством лучше наладить контакт как можно раньше. Придется изобразить из себя дружелюбную Лилю, которую я давно закопала на школьном дворе под кустом смородины.

– С большим удовольствием! – с напускным энтузиазмом отвечаю я.

Подхожу к барной стойке и забираюсь на один из стульев, аккурат напротив кудрявого начальника. У меня есть немного времени, чтобы его рассмотреть, и я бесстыдно этим пользуюсь. Под тонкой тканью белой футболки перекатываются мышцы на спине. Высокий, подтянутый, широкоплечий, как профессиональный пловец, а эти темно-русые кудряшки… Ох, сколько девчонок, должно быть, тащатся по нему. Если бы мое сердце было свободно, то я бы тоже присоединилась к их числу, но… я уже эмоционально занята.

– Молоко? Сахар? – уточняет он.

– И то и другое. И можно побольше.

– И таблетки от жадности?

– Да, было бы неплохо.

Обмениваемся короткими взглядами и скупыми улыбками. Ни у кого из нас, видимо, нет сил шутить, но мы хотя бы попытались. Как же, блин, его зовут? Пора уже начинать записывать важную информацию. Мирон? Роман? Нет, но что-то такое же короткое. Всего два слога. Егор? Точно – Егор!

Передо мной на барной стойке появляется чашка с воздушной молочной пенкой, и я выдавливаю вежливую улыбку. Мои социальные навыки уже давно опустились ниже нуля, но сейчас не время опираться на одни лишь принципы. Время подумать о цели.

– Спасибо вам, Егор. И за кофе, и за то, что вступились.

– Ко мне можно на «ты», не такой уж я и старый.

Да я заметила, на вид не больше двадцати пяти, и все-таки он начальник. Хотя он ведь сам предложил.

– Договорились, – натянуто улыбаюсь я. – Спасибо тебе, Егор.

– Слава сказал, что тебе очень нужна эта работа, я рад помочь. Лену не бойся, но и конфликтовать с ней я не советую.

– Поняла, никаких конфликтов. Это вообще не про меня. – В горле немного першит от откровенной лжи, но я запиваю ее сладким капучино.

Взгляд Егора устремляется в пустоту, чашка замирает, так и не достигнув губ. Помнится, Слава упомянул, что Егор сейчас на нервах, и это заметно.

– Все в порядке? – спрашиваю я осторожно.

Егор ловит мой взгляд, давление в районе груди вызывает дискомфорт. Карие глаза кажутся незнакомыми и знакомыми одновременно. Темные, глубокие, влекущие. Такие печальные и до безумия одинокие. Почему? Почему он такой грустный? Если бы у меня был свой клуб, я бы танцевала на барной стойке от радости минимум три раза в день.

– Да, все хорошо, – отвечает Егор и выпивает чашку черного кофе в несколько глотков, даже не поморщившись. – Приходи послезавтра, будем готовить зал и посуду. Я проведу инструктаж и расскажу о режиме работы. На время испытательного срока оплата почасовая плюс «чай». Если все будет хорошо, оформим официально и о зарплате поговорим отдельно. Устраивает?

– Есть только один вопрос.

– Задавай.

– Точнее, просьба…

– Слушаю.

– Я хочу работать во время концерта.

Егор несколько секунд переваривает услышанное, на его лице не видно эмоций, но заминка слишком явная, чтобы ее не заметить. Не тороплюсь оправдываться или что-то объяснять, отдавая все в руки судьбы. На губах Егора появляется слабая улыбка, больше смахивающая на вымученную усмешку:

– Так вот зачем тебе нужна эта работа? Гратис?

У меня есть два варианта: выкрутиться, придумав скорую ложь, или сказать правду, поставив на кон все. И если в другой ситуации я предпочла бы первый вариант и с легкостью обдурила начальника без каких-либо угрызений совести, то сейчас что-то заставляет меня открыться, забыв об испытательном сроке и тонком волоске, на котором держится мое пребывание здесь.

– И да и нет, – честно отвечаю я, – мне на самом деле очень нужна работа, но я хотела бы совместить приятное с полезным.

– А ты не из робких, верно?

– Ничего в этой жизни не дается просто так. Что плохого в том, что я пытаюсь взять то, что могу?

Егор улыбается шире, и его взгляд светлеет:

– Ничего плохого, Лиля. Я очень хорошо тебя понимаю.

– И что скажешь насчет моей просьбы? – пытаюсь довести разговор до логического завершения, чтобы получить четкий ответ.

– Хорошо. Ты будешь работать во время концерта, но… – Егор поднимает указательный палец, – в первую очередь работать.

– Естественно! Проблем не будет! – в который раз повторяю я, чтобы закрепить информацию.

– Надеюсь, – опустошенно вздыхает Егор.

Бедняга, так и хочется вручить ему плед и какао, чтобы улучшить его самочувствие.

– Уверена, открытие будет грандиозным. Вы тут такое крутое место отгрохали, – с искренним восхищением говорю я, взмахивая рукой в направлении сцены. – Ты еще поборешься за звание лучшего клуба в городе.

– Ты была здесь раньше?

– Один раз. Возможно, ты даже наливал мне пиво, но это не точно.

– Дай угадаю! На концерте Гратиса?

– Ага, – широко улыбаюсь я, – финал был фееричным.

– И не напоминай, – угрюмо качает головой Егор. – Прости, что я тебя не помню.

– Забей! Чаще всего мы смотрим, но не видим, слушаем, но не слышим. Так уж устроен человек. Стучимся в закрытые двери, злимся на судьбу, закрывая глаза на собственные недостатки… Упс! Что ты мне в кофе насыпал?

Егор усмехается и отводит взгляд:

– Это ведь строчки из песни Гратиса, да? Как там ее название? «Быть человеком»?

Кажется, ему полегчало. Маска напряжения растворилась почти без следа, теперь передо мной обычный парень – приятный и очень милый. Все еще немного грустный, но ситуация некритичная. Кто молодец? Лиля молодец! Я уже и сама не помню, когда в последний раз вот так просто болтала с кем-то, кроме Ба. Хотя я немного лукавлю. Не просто с кем-то, этот человек общался с Гратисом лично, и я не могу упустить шанс узнать об этом поподробнее.

– Точно! – радостно произношу я, щелкая пальцами. – Хороший трек. Слушай, а можно вопрос?

– Конечно, – добродушно отвечает Егор.

– Как ты познакомился с Гратисом? Почему он выступал только здесь? Ты знаешь, кто он такой? Видел его без маски?

Егор застывает на пару мгновений, а после запрокидывает голову и взрывается громким хохотом. Не спешу вмешиваться, хоть и чувствую себя максимально неловко. Разве я сказала что-то смешное?

– Извини, – говорит Егор, сжимая пальцами переносицу. – Во-первых, ты задала четыре вопроса, а не один. А во-вторых, я уже со счета сбился, сколько раз уже получал их. И что вы все в нем нашли?

– Тайны привлекают, – произношу давно известный факт. – Так ты мне ответишь?

– Мне нечего рассказать. Мы общаемся через интернет, без маски я его не видел. Работаем по схеме: приехал, спел, уехал. Это все.

Верится с трудом. Должно быть что-то еще, но Егор, похоже, не собирается раскрывать карты. Может, у них контракт? Договор? А может, они друзья или вообще родственники? Должна же быть какая-то причина, по которой Гратис выбрал именно это место.

– Ты ему платишь?

– Хочешь узнать, сколько стоит твой любимый певец?

– У меня такое чувство, что тебя бесят мои вопросы, – говорю я начистоту.

– Лиля, я думаю, что Гратис – обычный парень, который очень хорошо разбирается в маркетинге. Скрыв свою личность, он умело завлек аудиторию, вот и все. Копать под него бессмысленно, вряд ли ты отыщешь бриллиант.

Вспоминаю строчки из песен Гратиса, которые попали мне прямо в сердце. Он не может быть обычным парнем.