Красное зеркало

Сыщик чертыхнулся и, предпочитая не вдаваться в подробности, избегая объяснений с администрацией, поспешно вышел из отеля на улицу, стряхивая с одежды капли воды. Вот же дурацкая система, и не покуришь там спокойно… Какой только идиот это выдумал!

Он глубоко вздохнул и, старательно отгоняя от себя неприятные впечатления, попытался сосредоточиться на главном. Интересная, однако, картина вырисовывается. Две жертвы, явственно выбивающиеся из общего ряда – у обоих так или иначе повреждено горло, оба убиты где-то в переулках, тогда как остальных находили либо на широких улицах, либо на задворках домов, да еще и связаны друг с другом… Хм. Да, пожалуй, с этой торговкой овощами действительно стоит побеседовать, глядишь, да и выяснится что-то полезное.

Курт попытался затянуться и, обнаружив, что сигарета промокла от воды с потолка, в сердцах бросил ее на землю возле урны. Потом добыл еще одну, прикурил и, затянувшись, решительно направился искать всезнающую торговку овощами.

…Сирена была маленькой, веселой толстушкой с выкрашенными в сиренево-бордовый цвет волосами и широкой улыбкой. Сколько ей лет, не знал никто, и сам Курт Рейнвальд тоже не взялся определить это на взгляд, прекрасно зная, сколь ревностно женщины оберегают тайну своего возраста и как умело они скрывают следы прожитых лет. Впрочем, в данный момент ему это было и неважно, куда больше интересовали другие вопросы, на которые торговка, вполне возможно, могла дать ответ.

Он подошел, делая вид, что приценивается к овощам, разложенным на прилавке, терпеливо дожидаясь, пока разойдутся покупатели, столпившиеся вокруг лотка. И уже после перешел в атаку.

– Доброе утро, – говорил он хорошо поставленным, спокойным голосом, умело производя хорошее впечатление, – Вы, говорят, знаете в этом городе всех?

Сирена окинула долгим взглядом незнакомого рослого мужчину в военных ботинках, военных штанах и красной рубашке, плотно обтягивающей крепкую грудь и, остановив взгляд на тонкой косичке, которую Курт по привычке перебросил через плечо и тут же отбросил назад, нахмурилась.

– Знаю-то всех, да не каждого, – не слишком приветливо отозвалась она, продолжая разглядывать сыщика, – А про вас мне, похоже, Дамиан говорил, а? Человек с крысиным хвостиком – так он говорил. Вы, кажется, сыщик приезжий?

– Курт Рейнвальд, – мужчина кивнул, всеми силами стараясь все-таки произвести впечатление лучшее, чем то, что, похоже, сложилось у собеседницы, – Ну, что ж, если вы слышали обо мне, должно быть, знаете и зачем я подошел.

Женщина неожиданно рассмеялась. Она вообще, как неожиданно подумал Курт, была довольно смешливой натурой и, видимо, хохотать была готова по любому поводу. Этот ей чем-то показался подходящим.

– Ну, нет, этого я не знаю, – все еще посмеиваясь, наконец, ответила собеседница, – Я же не ясновидящая какая, просто овощами торгую. Так и чего ж вам надо от меня? Может, и меня подозревать начали, а? Дамиан-то говорил, что вы тут всех, кого ни попадя подозревать готовы, один старик Романо чего стоит!

– С Романо Гарацци подозрений я еще не снял, – голос сыщика похолодел на несколько градусов: когда осуждают его методы работы, он не терпел, – И речь сейчас идет не о нем. Что вы можете сказать об Айрене Фарго, убитом вчерашним утром?

Сирена удивленно пожала плечами – она, судя по всему, полагала, что все нужное полиции известно и без ее участия.

– Да что о нем сказать-то? Хороший мальчик был, светлая ему память. Ох, говорила я ему – не связывайся с Линдой, ни к чему хорошему это не приведет! Так нет, глупенький, влюбился же в нее! – женщина сокрушенно покачала головой, – Линда-то, пусть ей земля пухом, стерва была та еще, первостатейная, сразу двум мужикам мозги пудрить умудрялась! С одного деньги тянула, а другого как дешевую рабочую силу использовала – все на бедного парня сваливала! Э, да что теперь говорить, уж обоих на свете нет… – она неожиданно шмыгнула носом и утерла глаза. Видимо, не взирая на браваду, смерти знакомых ее все-таки сильно задели.

Впрочем, Рейнвальд – человек безжалостный и толстокожий, – на слезы торговки особенного внимания не обратил: у него была цель, и к этой цели он шел, не считаясь с чувствами других людей.

– Вы сказали «двум мужикам», – он с интересом склонил голову набок и, перекинув косичку через плечо, откинул ее назад, – Кто же был второй?

Сирена, забывшая от удивления про свои слезы, непонимающе заморгала – она, вероятно, полагала, что об этом должны знать все: и местные, и приезжие.

– Так известно кто – доктор Джеймс Ардер. Ох, и любовь же у него с этой Линдой вышла, шагу без нее ступить не мог! А ведь женат сам, да и жена-то у него женщина хорошая, даром, что больная. Ан нет – влюбился в эту светлой памяти покойную стерву, и просто с ума сошел! А она им пользовалась как денежным мешком, а сама втихомолку рога с Айреном наставляла. Вот так вот бывает, мистер Рейнвальд.

– Герр, – мужчина быстро улыбнулся, пытаясь сделать невольное замечание более мягким. Сирена с интересом прищурилась.

– Вы немец?

– Этнический, – Курт вытащил из кармана пачку сигарет и, добыв, по привычке, одну зубами, закурил, – Но условности предпочитаю соблюдать, уж извините. Так значит, тут у вас любовный треугольник был, ну-ну… И из троицы в живых остался теперь только Ардер. Любопытно.

Женщина вздохнула и немного пригорюнилась.

– Да уж, маньяк всех порешил… Не знаю, чем ему Линда не угодила – красивая ведь девка была, даром, что дрянь редкостная! Да и Айрен парень добрый, никому зла не причинил в жизни…

– Кроме Ардера, – Рейнвальд приподнял один уголок губ, и крепко затянулся, – Доктор-то, полагаю, не жаловал мальчишку, если его любовница ему с ним изменяла.

Сирена фыркнула и замахала руками, не то разгоняя дым, не то показывая глупость таких выводов.

– Да он не знал ничего, что вы! Он Линду обожал до потери пульса, в рот ей глядел, всему верил! Она ему, небось, плела небылицы, а он и уши подставлял для лапши, – она еще раз махнула рукой, – Джеймс доктор хороший, тут не поспоришь, но как мужик он, я считаю, слабый слишком. Не люблю я таких размазней, они только для того и созданы, чтобы им лапшу на уши вешать, да изменять им с кем покрепче. А вы что думаете?

Сыщик, старательно мотающий на ус все, что вываливала на него словоохотливая торговка, потер небритый сегодня подбородок и широко улыбнулся.

– Ну, что до мужиков, так это не мне судить, – он перебросил вперед косичку и отбросил ее назад, – А в остальном спасибо, быть может, это мне поможет. Про других жертв вы ничего не знаете?

Женщина пожала плечами – прочие жертвы, как ей казалось, были уже делом прошлого дня, и она почти о них забыла.

– Обычные люди, что тут сказать. Жили как все, здоровались друг с другом, да и с нами со всеми – ничего в них особенного. Не понимаю, зачем их убивать было… разве что и вправду ненормальный орудовал.

Курт отстраненно кивнул, не отвечая и размышляя над мимолетной фразой, оброненной болтушкой. «Здоровались друг с другом» – сказала она. Хм. Значит ли это, что все жертвы Феникса были между собой знакомы?

***

В участке было душно. Франц сидел возле открытого окна, изучая какой-то документ, и в одной руке сжимал карандаш, который задумчиво грыз, а на палец другой не менее задумчиво наматывал прядь светло-каштановых волос. Весь облик его выражал глубокую погруженность в работу, занятость важным делом, и вошедшему Рейнвальду это понравилось. Хм. Неужели парень все-таки на что-то годится? Или он там основы частного сыска изучает?

Мужчина засучил рукава, расстегнул ворот рубашки и, пару раз махнув на себя рукой, подошел, сжимая, как обычно, в зубах сигарету.

– Работаешь, поляк? – голос его звучал весело: утро было плодотворным, и сыщик был доволен, – На улице такая прекрасная погода, а ты сидишь тут, в духоте!

– Я же не могу себе позволить гулять, как вы, – не поднимая головы отозвался Варжик и очень явно попытался вновь сосредоточиться, – К слову, вы опоздали.